Я знаю твой секрет

Идеально.

– Знаешь, однообразие твоих шуточек начинает удручать, – привстав на цыпочки, без разрешения принимаются рыскать по верхним полкам, изучая скромное содержимое.

Что она там хочет найти? Накопленного за двадцать лет барахла у меня немного, а посуды и того меньше. Одна кружка, две тарелки – всё богатство.

О, ковшик ещё есть! Не знаю правда – зачем, ни разу пока не пригодился, но есть. Где-то внизу валяется.

– Так а кто шутит-то? Всё серьёзно, – подхожу сзади, приобняв её за тонкую талию. Натурально тонкую, спокойно ладонями можно обхватить.

– Угу, – оборачиваются ко мне, тряся пакетиком быстрорастворимого кофе "три в одном". – Ассортимент прямо-таки плачевный.

– Это ты ещё в холодильник не заглядывала.

– А что там?

– Лёд. На завтрак, обед и ужин.

– Святым духом питаешься?

– Доставкой.

– Холостяцкая берлога по всем канонам.

– Минимализм сейчас в моде, – тянусь к паралоновым чашкам, очерчивая контур аппетитных форм, толком и не прикрытых атласной тканью. – Твоя одежда только это подтверждает.

– Не спорю, – придерживаясь за столешницу, беспрепятственно позволяют мне пойти ещё дальше: подзависнуть в горячей ложбинке между грудями, а оттуда перескочить на лебединую шею, подцепляя указательным пальцем очередной ошейник. На этот раз другой: ажурный и с висящим камушком. – Правда в данном случае я огорчена, потому что хочу есть.

– Что ж раньше не сказала? Заехали бы, что-нибудь взяли.

– Тогда не хотела. А теперь хочу.

– И что ты предлагаешь? Чтоб я тебя накормил?

– Не слышал присказку: довольная женщина – сытая женщина?

– Вот тут не соглашусь. Оттраханная женщина тоже, как водится, остаётся довольной.

– И всё же, я бы что-нибудь поела, – отвлекаются на пиликанье. Извернувшись, Аврора лезет в рюкзак за телефоном, с досадой морща нос. – Что, уже?

– Важные дела?

– Не особо. Где здесь туалет?

– Там, – киваю на слившийся с деревянными панелями выпирающий короб, где заныкался совмещенный санузел.

– Отлично. Сейчас вернусь.

Провожаю задумчивым взглядом спрятавшуюся за дверью Белинскую. Честно говоря, я бы тоже не отказался сейчас чего-нибудь пожрать, так что, в целом, её предложение не лишено смысла.

– Эй, Рорик. Как насчёт вьетнамской кухни? Есть тут неподалёку ресторанчик.

– Превосходно. Хочу Бун Том и Ком Ранг Хай Шанг.

О, а она шарит в теме.

Кстати, у щеколды имеется производственный косяк: нужно прям сильно придавить, чтобы та сработала, а не сымитировала "приватность". Фишка, которую знаю только я, так что вломиться без приглашения не составляет особого труда.

Чем, собственно, и пользуюсь.

– Заказ принял. И даже сгонять готов, но вот вопрос: а не пытаешься ли ты от меня отделаться, чтобы под шумок сли… – ожидаю застукать блондинку в любой возможной компрометирующей позе, но точно не так. Даже присвистываю. – Хрена себе, какая картинка маслом.

– Заткнись, – шипят, не оборачиваясь, склонившись над раковиной… со шприцом.

Заткнуться? Да без проблем.

Молча наблюдая за тем, как короткую иглу втыкивают себе в живот, впрыскивая прозрачное содержимое. Не могу не отметить: проделано всё чисто, быстро и чувствуется, что на опыте.

Заинтересованно подцепляю с раковины футляр с запасным картриджем. Внешне всё без опознавательных знаков, однако лежащий рядом глюкометр обычно не нужен торчкам, так что вывод напрашивается сам собой.

– Значит, ты диабетик. Давно?

– Давно.

– Сочувствую.

– Себе сочувствуй, – защёлкивая колпачок, отбирают у меня футляр, пряча своё добро в недра потайного кармашка рюкзака. – Тебя учили стучаться, прежде чем вламываться, или ты в информационном вакууме рос?

– А что, это была прям такая тайна-тайна? Ну сорян. Обещаю, буду нем как жмурик.

– Какое благородство, – отпихивая меня плечом, выныривают из тесного санузла и падают на край кровати, откинув затылок на мягкую спинку. – Так что там по поводу вьетнамской кухни?

Это, типа, закрыли тему, да?

– А тебе её можно? Разве вы не сидите на диете, давясь сельдереем и пареной репой?

– Кто рвётся дотянуть до пенсии, наверное, сидит.

– А ты не рвёшься?

– Уже нет. Устала себя постоянно ограничивать. Лучше сдохну от жирного и жареного, но хотя бы умру счастливой.

– И сытой.

– И сытой, – лениво разворачивают в мою сторону голову, взирая исподлобья. – Так что по ужину?

– Могу метнуться, коли надо.

– Надо.