Сословные условности

– Кофе – это, разумеется, хорошо, но нам бы чего покрепче. За встречу ведь обязательно надо выпить, я уж и не чаяла тебя найти, – сообщила Ирка.

– Я сейчас не могу, я при исполнении, – Наташа почувствовала, как слёзы опять подступают к глазам.

– Не реви, – строго сказала Ирка. – При исполнении, вон, мужчины серьёзные, – она небрежно кивнула в сторону начальника охраны и дежурного охранника, – а ты по роду своей деятельности имеешь полное право коньяка нахлобучить с потенциальным клиентом. Хотя кто в здравом уме может заселиться в отель без лобби-бара?

В этот самый момент, как бы в ответ на вопрос подруги, двери лифта раскрылись, и на ресепшен показалась мамашка с орущим отпрыском в коляске. В фигуру мамашки врезалась абсолютно вся её одежда, не только шортики.

– Понятно, – резюмировала Ирка, проводив мамашку глазами. – Вот же ж бедняга.

Непонятно, к кому относилось сочувствие, прозвучавшее в её голосе: то ли к мамашке, то ли к её отпрыску, то ли к самой Наташе.

– Да какой там у нас коньяк? Недоразумение одно за бешеные деньги, – призналась Наташа и тяжко вздохнула.

– Ты до скольки тут бурную деятельность планируешь изображать? – Ирка глянула на часы. – Я слишком долго тебя искала, чтобы уйти отсюда без тебя.

– Я сейчас! Оставайся на месте. – Наташа кинулась к лифту. Она испугалась, что Ирка исчезнет так же внезапно как появилась, и решила во что бы то ни стало отпроситься у директора, который вот-вот уже должен появиться на рабочем месте после своего тихого часа. Всё-таки не так уж часто она с работы отпрашивается. Вернее, никогда ещё этого не делала, ни разу. Заодно и объявит ему о необходимости освободить директорский люкс к завтрашнему дню ввиду форс-мажорных обстоятельств.

На удивление директор сразу вошёл в Наташино положение и даже почему-то не отругал её за ошибку отдела бронирования. Видимо, пока она неслась к нему в кабинет, до него уже чудесным образом дошла информация, как она только что ревела на груди прекрасной дамы. И о том, что дама эта высокопоставленная, наверняка тоже уже придумали. Наташе вдруг захотелось облобызать такого замечательного, всё понимающего начальника. После появления Ведмедя, она удивительным образом перестала ненавидеть собственное руководство. Сердце её переполнила жалость и к директору, и к постояльцам, и к уборщицам, и даже к орущим детям. Ну за что? За что им такое? Почему они все не в Америке живут, а тут вот влачат жалкое существование без лобби-бара! Молнией она принеслась обратно на ресепшен, где обнаружила скучающую Ирку в кресле и всю прежнюю компанию в полном составе, разглядывающую столь дивное диво. Ирка сидела, положив ногу на ногу, и её ноги казались бесконечными. Начальник охраны и дежурный охранник буквально впились в эти ноги глазами, а дежурная администраторша стояла истуканом и по-прежнему улыбалась сквозь маску неестественной улыбкой Гуинплена.

– Валим! – радостно сообщила Наташа.

Ирка легко подскочила в кресле, и они обе выкатились из прохлады несостоявшегося «Мариотта» на жаркую августовскую улицу.

– Где твоя машина? – поинтересовалась Ирка.

– У меня нету, я на маршрутке. – Наташа посмотрела на Ирку, представила ту в маршрутке и ойкнула.

Ирка рассмеялась.

– Пошли. – Она направилась в сторону парковки, Наташа поплелась за ней, соображая, сколько денег Ирка дала охраннику, чтобы её машину пропустили на территорию. Летом на первой линии у залива творилась настоящая мясорубка, особенно в выходные дни.

На парковке они подошли к огромному чёрному внедорожнику.

– Это не моя, прокатная, Шевроле Тахо называется, – пояснила Ирка. – Я как-то привыкла к большим машинам, они удобные.

– Сколько с тебя денег эти вымогатели сняли, чтоб на территорию пустить? – поинтересовалась Наташа.

– Нисколько, – Ирка ухмыльнулась. – Я как в старые добрые перестроечные времена сделала морду кирпичом и с ними по-английски поговорила. Они странным образом жутко перепугались, даже место мне в тени определили. Заботливые.

Подруги уселись в машину и на выезде обе помахали охраннику у шлагбаума, тот почему-то поклонился.

– Да тут даже жить можно, – сказала Наташа, разглядывая машину изнутри. В машине оказалось уж точно не хуже, чем в настоящем «Мариотте»: просторно, прохладно, пахло кожей и дорогими духами.

– Я живу в «Эмеральде», – сообщила Ирка. – Временно. Квартиру собираюсь купить. Вот как раз ты мне и посоветуешь, где лучше. Столько лет прошло! Я некоторых районов вообще не знаю, не понимаю, о чём речь. Станции метро какие-то новые…. Если б не навигатор, из центра вообще бы не выбралась.

– Квартиру покупаешь? – тупо переспросила Наташа.

– Да, Китаёза! Я вернулась. Теперь тут жить буду. Дома.

– Как вернулась? Совсем сдурела? Люди на ушах стоят, из кожи вон лезут, чтобы в твою Америку попасть, а ты вернулась?!

– «Гудбай, Америка, о-о-о! Мне стали слишком малы» …, – пропела Ирка.

– «Гудбай, Америка, о-о-о! Где я не буду никогда» …, – пропела в ответ Наташа.

Ну что тут скажешь?! Где-то в глубине души у Наташи всегда теплилась надежда навестить Ирку в Америке. Эта мечта не оставляла её, даже когда закрыли Американское консульство, которое существовало в Питере столько, сколько Наташа себя помнила. Ей иногда снилось, что за ней прилетает Ирка на собственном самолёте и увозит в светлое будущее. В светлом будущем нет никаких проблем, а есть море, солнце, небоскрёбы и, конечно, котики. Какое светлое будущее без котиков? И вот Ирка тут, значит никто за Наташей не прилетит, гудбай, Америка. С другой стороны, внедорожник этот Шевроле Тахо хоть и не самолёт, но тоже неплохо. Ведь Наташа ни на каких машинах кроме такси, и то в крайних случаях, никогда не ездила. Сами знаете, какие машины в такси эконом-класса. А тут не машина, а целый дом на колёсах.

– Куда поедем? – поинтересовалась она у подруги.

– Ко мне, разумеется, у нас с тобой сегодня будет ночёвка как в детстве! Или у тебя дома семеро по лавкам ждут, не дождутся, когда ты меня с ними познакомишь?

– Не ждут. У меня там за семерых один мой Максик, ты с ним знакома. Его интересует только содержимое холодильника. Холодильник полон, так что мать никто не хватится.

– Сколько ему уже?

– Скоро двадцать.

– Обалдеть. А муж твой? Извини, забыла, как его зовут.

– Ведмедь, признайся честно, ты и Максика, как звать, забыла.

– Вот уж нет, забудешь его! Я прекрасно помню, как его с роддома принесли, развернули и он первым делом на меня пописал. Все ещё кричали, что к счастью.

– Конечно, к счастью! Ты вскоре и свалила в свою Америку.

– Ну, допустим, не вскоре, да и счастье весьма сомнительное, – Ирка хмыкнула. – Ну так что твой муж?

– Груш объелся, причём давно, практически сразу после твоего отъезда. Не вынесла душа поэта расходов на семью и прелестей коммунального проживания с маленьким ребёнком.

– Так вы с Максиком по-прежнему в той самой вашей старой коммуналке? Я, как приехала, сразу туда позвонила, сказали, телефон не обслуживается.

– Ха! Нас расселили. Весь дом расселили. Повезло, чего там говорить. Как говорят экскурсоводы, посмотрите направо. – Наташа ткнула пальцем в окно, указывая на дома, которые они в этот момент проезжали. – Там вон, за этим старым районом, есть ещё один, новый и красивый. Станция метро Беговая, её недавно запустили. У нас с Максиком там двушка, больша-а-а-я. Обманули, правда, как всегда, но это уже застройщики, а не те, кто нас расселяли. Застройщики так устроены, чтоб обманывать.

– Как обманули? Ты ж понимаешь, это тема для меня сейчас животрепетует.

– Сказали, что вид на залив будет, а потом бац-бац и понастроили всякого говна типа стадиона нашего, ну того самого, которому бакланы крышу расклевали. Но это ерунда, главное, мне до работы ездить удобно. Маршрутка прямая до отеля нашего ровно мимо моего дома ходит. А ты чего вдруг в «Эмеральде»?

– А где надо?

– Ну не знаю, наверное, в «Астории» или в «Европе». Там иностранцы любят и наши московские буржуи.

– Глупости, мне тусовка и проходной двор не нужны, это для приезжих. Я ж как-никак питерская девица, меня никаким собором не удивишь. В «Эмеральде» тихо и подземный паркинг есть. И вообще это ж наш родной район, я по нему скучала.

– Ну да. Дорого наверное?

– Да вроде нормально. – Ирка пожала плечами. – Главное удобно.

– Как же ты меня нашла?