Фундамент для любви. Серия «Друзья»

Ведь они встречались целый год, и это была красивая и милая история, по крайней мере, до тех пор, пока её принц не стал наведываться в другие королевства.

C Васей Вероника познакомилась на вечеринке своего однокурсника, и они, как признались друг другу позже, влюбились с первого взгляда. Долгие невинные свидания с робкими волшебно-сладкими поцелуями на прощание, цветы и подарки, душевная переписка и трепетные взгляды. Лишь через два месяца влюблённые оказались в одной постели. И хотя эта часть отношений показалась Нике не такой идеальной и безоблачной, как она себе представляла, её это мало волновало. Ну и пусть у них не было той пылкости и страсти первых встреч, когда любовники не могут оторваться друг от друга, сутки проводя в постели. Зато их духовная связь и взаимопонимание стоили куда больше.

Так размышляла обо всём этом Ника, однако, как она узнала позже, у Василия было совсем другое мнение. Для него физическая близость значила намного больше, чем всякие «розово-слащавые разговоры по душам, от которых давно тошнит», чем он откровенно делился в переписке со своим другом, которую Ника случайно прочитала. Оказалось, что всё это время её прекрасный принц был не так уж и бескорыстен. Ему, как он писал, было «выгодно и комфортно», даже несмотря на то, что «кроме смазливой мордашки и удобной квартирки в хорошем районе с неё и взять-то нечего».

Дальше Вася хвастался товарищу своими любовными подвигами, совершать которые он зачастую приходил в ту самую удобную квартирку. И даже эту безобразную переписку он вёл с ноутбука Ники, не потрудившись удалить или спрятать. Хотя, судя по последним сообщениям, его это мало волновало, ведь он «нашёл идеальный вариант». Квартира, настоящая машина, а не тот сарай, на котором, как он выразился, ездит Ника. И что самое главное, в постели его новая пассия была «сущий ураган».

Конечно, узнав обо всём этом, Вероника тут же принялась разыскивать своего парня, чтобы высказать ему всё, что о нём думает. Но ничего не вышло, ведь Василий уже вовсю устраивал свою личную жизнь, и когда Ника до него наконец дозвонилась, даже не стал её слушать.

«Заеду за вещами в воскресенье», – равнодушно сообщил он и больше на звонки не отвечал.

– Ну что ж, удачно тебе покопаться в помойке! – кипя от негодования и обиды, ворчала Вероника, собирая в большой мусорный мешок вещи бывшего возлюбленного, заодно стирая с телефона и компьютера все фотографии и напоминания о нём.

К сожалению, эта печальная страница её жизни была не единственной. Из-за переживаний и непонятной, несвойственной ей беспечности Ника поздно заметила, что у неё закончился срок действия загранпаспорта, переоформить который обычным способом к Новому году она не успевала. Конечно, можно было доплатить за срочность, получив новый документ и свежую визу через неделю-полторы. Однако ехать теперь ей было не с кем и некуда.

Веселиться за границу её компания уезжала вместе с Васей и, вероятно, его новой девушкой, так что эта дорога была для Ники закрыта. Родители улетали куда-то в Южную Америку и, как обычно, с собой не приглашали. Остальные же друзья разъезжались по родным и близким, из чего выходило, что Новый год ей придётся встречать совсем одной. И вот это беспокоило Нику гораздо больше, чем разрыв с бойфрендом.

Вероника очень любила этот праздник, пожалуй, как никакой другой. Он вызывал тёплые, радостные чувства и всегда был связан с чем-то добрым и вечным.

В детстве она считала, что именно в это время происходит всё самое лучшее, и даже история про Золушку произошла на Новый год, а Спящую Красавицу принц поцеловал непременно под бой курантов.

До поступления в университет Ника всегда проводила его с бабушкой, её многочисленными подругами, их семьями, и это было сказочно, красиво и очень душевно. Большой стол, вкусная еда, шумная компания и милые подарки. Каждый год она с нетерпением ждала зимы и начинала украшать дом задолго до Нового года.

Однако, как понимала теперь Ника, дело было не в дате или событии, а в человеке. И когда семь лет назад не стало бабушки, исчезло и ощущение праздника.

Каждый год Вероника прилагала массу усилий, чтобы восстановить атмосферу зимней сказки, почувствовать волшебство, но не находила даже отголоска своих воспоминаний.

Она очень скучала по своему прекрасному детству. Мечтала о больших семейных праздниках и завидовала подругам, у которых за столом собирались многочисленные родственники, даже если они непрерывно ругались и ссорились, ведь у неё не было и этого. Ни дядей, ни тёть, ни братьев, ни сестёр.

Вероника была единственным ребёнком очень занятых родителей. Известные в своих кругах учёные, они часто находились в длительных командировках, поручив заботу о дочери бабушке, которая во внучке души не чаяла.

С детских лет Ника утопала в заботе, любви и внимании. Частые гости, дорогие подарки, необычные поездки и большие праздники – всё это было неотъемлемой частью её беспечной жизни.

Так что после потери верного друга и наставника ей, общительной и эмоциональной, пришлось очень трудно. Избалованная бабушкиным воспитанием без запретов, неуравновешенная и темпераментная студентка первого курса, она вовремя не научилась справляться со своим характером. Родители тогда были слишком поглощены папиной докторской диссертацией, чтобы должным образом отреагировать, и Нике пришлось учиться у жизни самой. Они любили дочь, но всегда были далеки от неё, да и она не стремилась с ними сблизиться.

– Всё, что мы делаем, мы делаем только для тебя! – часто повторял отец, и это было правдой, вот только они никак не хотели понять, что их дочери требовались простые семейные радости, а не будущие научные высоты и материальные блага.

Предоставленная сама себе, Вероника долгое время не могла адаптироваться к новому миру и с ситуацией справлялась сложно. Собственное жильё, хорошее материальное положение, полная свобода действий и весёлые студенческие будни с шумными вечеринками привели к тому, что она едва не вылетела из университета. Нике настолько не хватало внимания, что она спорила, ругалась, выясняла отношения, участвовала везде и во всём, наживая на свою голову немало неприятностей.

Неизвестно, чем бы это всё закончилось, если бы не вмешательство родителей, которые, к счастью, не только сумели до неё достучаться, но и помогли вернуться в вуз.

Обиженная на весь мир, Вероника нашла в себе силы и серьёзно взялась за учёбу. Однако чувствовала себя преданной, брошенной и, как ни странно, повзрослевшей. Все эти неприятности и возможные последствия её действительно напугали, и она всё чаще стала замыкаться в себе, чтобы не наделать новых глупостей, давая волю своему взрывному характеру.

Глава 2

В понедельник в удручающем и не предвещающем ничего хорошего настроении, с опухшими от бессонной ночи и слёз глазами Ника ехала на работу и подводила итоги.

Избежать скандала с Васей ей так и не удалось. Всю прошлую неделю она настраивала себя на спокойный разговор, чтобы показать бывшему парню своё равнодушие, словно их разрыв для неё скорее облегчение, нежели неприятность. Однако, увидев его, мигом забыла все установки и заготовленные речи. Усугубляло положение и то, что на этот раз Вася тоже молчать не стал. Он словно сбросил маску, и ссора получилась громкой, некрасивой и отвратительно обидной.

Ещё одной причиной для слёз являлось то, что найти приличную компанию на Новый год Вероника так и не смогла. Она тщетно перелистывала записную книжку, но вынуждена была признать: единственная надежда не травиться оливье в одиночестве и не давиться новогодней запиской – это напроситься к старой школьной подруге Ане с её семейством, маленькими детьми и противным мужем.

Ну и последним пунктом в списке неприятных событий значилось составление резюме, предоставить которое обязали всех сотрудников.

Ещё в конце сентября Владимир Петрович, владелец их небольшой, но вполне успешной архитектурной фирмы, объявил, что продаёт своё дело крупной строительной компании. Предугадывая возможные вопросы и сомнения, он также объяснил, что оставлять бизнес в том виде, в котором он есть, новые владельцы не хотят. Однако бояться нечего. Конечно, перемены коснутся всех, но кто захочет сохранить место, обязательно сохранит, к тому же получит и другие возможности и перспективы карьерного роста. Переезд в новый офис был назначен на конец января, но перед этим все сотрудники должны были пройти собеседование, чтобы определиться с будущими обязанностями. Эта новость постоянно занимала мысли офиса и порождала бесконечные споры и обсуждения, тем более что пока никаких изменений не происходило, и только в пятницу прошёл слух, что интервью, скорее всего, начнутся со следующей недели.

Всё это Нику очень расстраивало и пугало. За последние дни она так привыкла к невезению, что, несмотря на уверения Владимира Петровича, в своих силах очень сомневалась.

Она устроилась на эту работу на последнем курсе университета, когда ей не было и 23, и вот уже почти три года трудилась в финансовом отделе, совмещая при этом много различных обязанностей, как в любой небольшой компании.

По стопам родителей, к их большому разочарованию, Ника не пошла принципиально. Решив, что двух учёных-биологов в семье более чем достаточно, она посвятила свою жизнь аналитике и цифрам. И хотя зарплата была невысокой, ей нравились и работа, и коллектив, да и начальник был человеком строгим, но справедливым. Однако, как поведёт себя новое руководство, учитывая маленький опыт её работы, предугадать было сложно, и Ника очень переживала.

Да ещё и этот корпоратив. Вместо милого душевного праздника в небольшом уютном ресторане, который она так любила, на этот раз отмечать Новый год им предстояло вместе с незнакомыми людьми из новой компании, к которой они вынуждены были присоединиться.

***

– Скорее бы закончился этот дурацкий год, – грустно вздыхая, ворчала Вероника, подъезжая к работе. Однако, повернув на парковку, тут же забыла обо всём на свете, чувствуя, как нервно и часто забилось сердце.

– Да ну что ж это такое?! – визгнула она, едва не плача от обиды и разворачивая свой старенький «рено» к гостевой площадке, потому что на её месте снова красовался тот же самый «порше», который она так не хотела и боялась увидеть всю прошлую неделю. В том, что сероглазый водитель сделал это специально, Ника не сомневалась, а потому и оставлять его без внимания тоже не стала.

– Хочешь, чтобы тебя заметили, – на! – вредно ворчала она, прикрепляя к лобовому стеклу захватчика записку с многозначительным словом «Упырь!», вложив в это послание весь свой гнев и обиду.

С силой пнув напоследок ненавистную машину по колесу, Ника гордо расправила плечи и с чувством выполненного долга развернулась в сторону офиса.

Правда, хватило её триумфального настроя ненадолго. Она тщетно пыталась отвлечь себя работой, но уже через пару часов сдалась и, быстро накинув куртку, отправилась исправлять свою ошибку, за которую ей было невыносимо стыдно.

– Детский сад какой-то. Я же взрослый человек, что за дикие вспышки негодования? Мне двадцать пять, а не пять лет, думать же надо! – ворчала она сама на себя, спускаясь по лестнице, заодно прикидывая, что если так пойдёт и дальше, то ей, видимо, всерьёз придётся задуматься о пользе седативных лекарственных средств.

Убедившись через окно, что и машина, и послание всё ещё на месте, Ника выбежала на улицу и рванула к автомобилю, чтобы забрать записку, пока её кто-нибудь не увидел.

– Ну и ну! – раздался рядом тот самый бархатно-певучий голос, который выводил её из себя и который она так и не смогла забыть. Ника в этот момент уже успела забраться на поребрик, чтобы дотянуться до дворников, за которыми закрепила своё творчество, но от неожиданности оступилась и рухнула в сугроб.

– Да ты к моей машине неровно дышишь, – усмехнулся владелец «порше», подавая ей руку, однако принимать от него помощь она не собиралась. Одарив наглеца злым взглядом, Ника попыталась выбраться сама, но, к сожалению, сделать это красиво и грациозно у неё не получилось. Сугроб был глубоким и рыхлым, так что все её попытки закончились тем, что она в нём ещё сильнее застряла.

– Что ж, я с тобой не согласен. Неужели ты специально вышла на мороз, чтобы меня об этом уведомить? – равнодушно проговорил мужчина, изучив записку, и тут же улыбнулся, наблюдая за неуклюжими попытками Ники выбраться из снега. Ей даже пришлось разуться, потому что вытащить левую ногу из сугроба никак не получалось. Тем более что делать это приходилось в позе одноногой цапли, балансирующей на скользкой поверхности, да ещё и на высоком каблуке.

– Какая нелепость, – вздохнул захватчик парковок, делая шаг в её сторону, однако допускать помощников в эту сказку про репку Ника не хотела и, сделав последний рывок, вырвала наконец свой сапог из снежного плена. Правда, радость победы была недолгой. От резкого движения ей пришлось отступить назад, а так как из-за отсутствия обуви вторая нога была на несколько сантиметров ниже, это, конечно же, повлекло за собой неминуемое падение. И всё бы ничего, если бы при этом она не умудрилась подставить подножку владельцу «порше», повалив его вместе с собой.

– Ненормальная! – зло процедил мужчина, резко вскакивая с места. Он грубо потянул Нику на себя и, припечатав её к машине, отправился на поиски отлетевшего во время падения сапога.

– Что за цирк? – рявкнул он, вручая ей обувь и тряся перед носом запиской. – Тебе что, десять лет? И где, вообще, сказано, что это твоё место?

– Я вам на прошлой неделе говорила, – слабым голосом пропищала Ника.

– И что? Ты думаешь, у меня нет других дел, чтобы помнить такую ерунду? Я поставил машину там, где счёл нужным! И имей в виду, что и впредь буду парковаться в удобном для себя месте, а не по указке какой-то сопливой девчонки!

– Вот только не надо делать вид, что это случайность, – огрызнулась Ника.

Всё это время она обиженно поджимала губы, пытаясь сосредоточиться на вытряхивании снега из сапога, понимая, что вступать в спор бессмысленно и, может быть, даже рискованно. Однако позволить этому грубияну оставить за собой последнее слово оказалось выше её сил.