Двор чудес

Пора комиссару в комиссариат!

На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он —
Уже не молод. Еще не стар.
На лице отвага. В глазах пожар —
Вот каков собой комиссар.
Он извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок!

Извозчик дернет вожжой,
Извозчик крикнет: «Ну!»
Лошадь ногу поднимет одну,
Поставит на землю опять,

Пролетка покатится вспять,
Извозчик щелкнет кнутом,
И двинутся в путь с трудом.
В пять часов извозчик едет домой,
Лошадь трусит усталой рысцой.

Сейчас он в чайной чайку попьет,
Лошадь сенца пока пожует.

На дверях чайной засов
И надпись: «Закрыто по случаю дров».
Извозчик вздохнул: «Ишь, чертов стул!»
Почесал затылок и снова вздохнул.

Лошадь снова трусит усталой рысцой,
Голодный извозчик едет домой.
Наутро подъехал он в пасмурный день
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Чтоб везти комиссара в комиссариат —
Комиссару ходить лень.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он —
Извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок!

Но извозчик не дернул вожжой,
Не дернула лошадь ногой,
Не крикнул извозчик: «Ну!»,
Не подняла лошадь ногу одну,
Не щелкнул извозчик кнутом,
Не двинулись в путь с трудом.
Комиссар вскричал: «Что за черт!
Лошадь мертва, извозчик мертв!
На площадь Урицкого, пять,
Теперь мне пешком придется бежать».

Небесной дорогой голубой
Идет извозчик и лошадь ведет с собой.
Подходят они к райским вратам:
«Апостол Петр! Отворите нам!»
Раздался голос святого Петра:
«А много вы сделали в жизни добра?»
«Мы возили в комиссариат
Каждый день комиссара туда и назад,
Голодали мы тысячу триста семь дней —
Сжальтесь над лошадью бедной моей!
Тепло и сытно у вас в раю,
Впустите меня и лошадь мою!»
Апостол Петр отпер дверь,
На лошадь взглянул: «Ишь, тощий зверь!
Ну, так и быть – полезай!»
И вошли они в Божий рай.

    1921

«Ты заснул тревожным сном…»

Ты заснул тревожным сном.
Вьется белый голубь под твоим окном,
И шумит ветвистый кипарис зеленый
В легкой тишине.
Мой печальный, навсегда влюбленный,
Ты с другой во сне.

Ночь, мороз и колкий снег.
По Неве замерзшей узких санок бег;
С нею мчишься ты, с бледною и злою,
К морю всё скорей.
Но не бойся, милый, я с тобою
В комнате твоей.

«За старой сосной зеленела скамья…»

За старой сосной зеленела скамья,
Дорожки вели неизвестно куда,
И детьми мы были – ты да я
У голубого пруда.

Ты тихо сказал: «Там за камнем – дракон
С тремя головами, зеленый и злой.
К обеду съедает девочку он,
Но ты не бойся, ведь я с тобой».

– Нет, там не дракон, там добрый медведь.
У него медвежата и липовый мед,