Три восхода солнца

Вдыхаю свежий, не спертый воздух. Улица.

Легкий шорох, не иначе как первые листья.

Страшно открывать глаза. Дрожат веки.

Инстинктивно прикрываю лицо ладонью. Мягкий свет – это не смертельно, но каждый блик, как уколол булавкой или тонким лезвием ножа. Острые солнечные лучики… Взгляд пробирается сквозь неплотно сомкнутые пальцы. И… ничего. Повезло! Небо без прорех затянуто серыми тучами – облачность. Блаженство…

Хм… Пространство вокруг заполнено размытыми пятнами. Постепенно туманные формы приобретают более резкие очертания. Колонны… лепестки роз на ветру… холодный гранит вокруг и странный обелиск в центре… Ничего себе улица! Что бы это значило?

И еще один безумно интересный вопрос: хороший такой, философский, можно сказать, один из тех, которыми человечество задается на протяжении веков, без всякой надежды получить ответ. А именно: "Где я?"

Прежде всего, нужно внимательно оглядеться. Не в поисках опознавательных знаков (почему-то имеется стойкая убежденность, что их здесь нет, и никогда не было), а в попытках разглядеть пушистый рыжий хвост, и, желательно, его обладателя.

– Кот? Котик? Эй, ты где?

А вдруг рыжий котяра тут вовсе не при чем? Вдруг я просто умерла и попала … куда? В рай? Ад? Чистилище? Ой, что-то мне так домой захотелось.

Прежде чем я окончательно впадаю в панику, из-за постамента «неизвестному солдату» выглядывает зеленый глаз.

– Ага! Цып-цып, тьфу, то есть, кис-кис! Ну-ка иди сюда. – Сажусь на корточки, мельком кидая взгляд вниз, на собственное облачение. Н-да, из одежды на мне остался только цензурный минимум – остальное погорело в магическом пламени, а может, потерялось в процессе переноса в «иной мир». Кстати, неплохо бы узнать конечную станцию, на которой мы вышли, так, для интереса. – Ну, иди-иди, не бойся! Разговор есть.

Разумное четвероногое ярко рыжей масти осторожно приближается и садится рядом.

– Ну?

– Это я должна спрашивать «ну». – Напускаю на себя сердитый вид, который, думаю, не способен обмануть даже ребенка. На душе – только радость, и даже некое подобие благодарности за неожиданное спасение. – Первое: мы здесь надолго?

– Угу. – У «спасителя» вид на самом деле хмурый. Ладно, потом разберемся: чем он так расстроен.

– Значит, есть время поговорить?

– О чем? – В зеленых глазах легкая заинтересованность. Ну, правда, о чем можно беседовать с говорящим котом?.. О погоде, наверное.

– У меня накопился целый боекомплект вопросов, и я думаю, что самый легкий способ заслужить мое доверие – это на них ответить. Рискни убедить меня в своей положительности. – Все-таки я садистка, не иначе. Мне доставляет искреннее удовольствие смотреть, как собеседника охватывает праведное возмущение. Капля сарказма разорвала хомячка.

– ЧТО?!

– Знаю, я тебе благодарна за спасение от неминуемой смерти… Заранее говорю огромное «спасибо», ну там, мерси буку и все такое… – Прячу хитрую улыбку, а она, коварная, так и норовит выползти на лицо, – Но благодарность не освобождает от ответственности, так? И вопросы, как и твои грехи, остаются в силе. Ну, разве что теперь, для их разрешения я не буду прибегать к крайним мерам… Пытки там всякие… дыба…

В ответ – странный звук, похожий на хрюканье, и мохнатая спина, демонстративно представленная взору. Сейчас я, по закону жанра, должна испытывать раскаянье за свои слова? Муки совести?

Да не дождетесь!

Стараюсь не обращать внимания на тяжелые вздохи. Осматриваю себя, пытаясь оценить потери. Верхняя одежда – ерунда, подумаешь, куртка как испарилась. Куда сильнее жалко опаленных штанов с кармашками – им досталось не по-детски. Кстати, есть возможность оценить реальную опасность – пузатый сосуд с порохом еще чуть теплый. Интересно, взорвался бы он, достигнув критической температуры? А когда, согласно физике, наступает эта критическая температура? Кто бы знал…

…Вздох…

Прическа на голове – ужас! Мне теперь в рекламе сниматься: в ролике «ДО» применения любого «чудодейственного» препарата. Эх, и белизна идеальной кожи местами пострадала! Отвратительные красные пятна!

…Еще один вздох…

Зато, нельзя не признать, синтетической кофточке огонь пошел только на пользу. Ткань расползлась весьма эстетичными дырами, открывая чужому взору пикантные картины. Очень мило – убийственное оружие в борьбе против любых представителей мужского пола. А что, некоторые демоны не брезгуют женской красотой…

…Неимоверно тяжкий вздох во всю мощь кошачьих легких…

«Я начал жизнь в трущобах городских»… Насвистываю легкий незамысловатый мотивчик. Эта игра напоминает мне «гляделки» – кто кого пересмотрит. Смотреть в данном случае не надо: главное не обращать внимания. Терпение, Мона, только терпение…

– Хорошо. Но и у меня есть пара вопросов, на которые хотелось бы получить ответ!

Есть! Моя взяла!

– Без проблем. Надеюсь, ты мне доверяешь? – Я снова смотрю в зеленые раскосые глаза. В своем собеседнике я бы не была так уж уверена. Один раз он уже пытался меня обмануть, а «единожды солгавши – кто тебе поверит»? – Чур, отвечаешь первым.

– Ладно. Спрашивай.

Быстро перебираю в уме все накопившиеся несуразицы, факты, вопросы. Главное: ничего не забыть – когда потом представится возможность?!

– Почему ты – кот, разговариваешь, да еще и знаешь магические заклинания, а если ты маг, то почему так выглядишь? Где мы, как сюда попали? Какого Хозяина ты звал и что это было за «Put Sat…»? – Выговорить целиком не успеваю: котяра бесцеремонно зажимает мой рот лапой. – Ну, в общем, ты понял, да?

– Угу.

– Зачем было открывать дыру и впускать монстров? Почему решил вдруг меня спасти? И ответь ради бога, зачем ты ломал мебель, ну и прочие предметы обихода портил в квартире?!

– Все? – Тон такой, словно хвостатого собеседника ведут на расстрел, а мне, пожалуй, придется сказать: «ПЛИ!», да еще и собственноручно спустить курок. – Еще вопросы есть? Или на этом фантазия иссякла?

– А ты не ерничай: надо – найдутся. Еще, конечно, хотелось бы знать твое имя или ты старомодно пользуешься кошачьей кличкой? – Я вся – сама невинность. Улыбка от уха до уха, и большие наивные глаза. Что, обидела? Извини, не специально…

Не знаю, видел ли кто тяжелый взгляд исподлобья в исполнении кота. Я, например, имею честь лицезреть сие действо в реальном времени и совершенно бесплатно.

– Отвечать по порядку? – Ах, какие любезности! Машу рукой: мол, как угодно. – Зовут меня… ну, к примеру, Фер…

–Ага, можно Фламми, можно Фера или Ферум[8 - flammi, fera, fer, ferum – огонь (лат)]… – протягиваю я невзначай.

– Вижу, с латынью у тебя все в порядке, – тут же откликается хвостатый собеседник, но настоящего имени все же не раскрывает. Что ж, его право. Кстати, я уже придумала ему прозвище: «Толстопуз», но лучше, если он об этом не узнает, а то обидится еще, право-слово, замкнется – так и не дождешься ответов, умрешь от любопытства.

Эх, правду говорят англичане: «Curiosity killing the cat» – «Любопытство убило кошку». Хотя… у кошки девять жизней…

– Как ты уже догадалась, вовсе я не говорящий кот или другое упущение природы, – Фер жалобно вздыхает. На мохнатой и усатой морде – тяжкий груз воспоминаний, десяток волосатых морщин и страдальчески возведенные бровки. Уморительное зрелище, надо признаться, но я не признаюсь. – Давно, неважно, сколько лет назад, я совершил ужасную ошибку, за которую поплатился… Но ситуация изменилась и мне представился шанс заслужить прощение. Я выполнял приказы. – Голос Фера приобрел трагические нотки профессионального драматического актера, – Я терпел убогое существование в кошачьей шкуре и, кстати, продолжаю этим заниматься до сих пор. Я старался… – Очередной горький вздох и взгляд, что говориться, «с укоризной». – Но пришла ты, и все испортила, разрушила, хм, разбомбила. Банально, правда?

– За что же тебя так, а? И кто? – Все-таки мне его жалко. Хотя, если вдуматься, сам виноват. Мало того, что один раз напортачил, так ведь и сейчас гадости творит направо и налево. Мебель ломает, демонов вызывает… Нет-нет-нет, Мона, ты слишком добросердечна. На дыбе или в другом неудобном положении ему самое место, и только храброе спасение девушки (то есть меня) что-то меняет. Исправляется? Хочется верить.

– Значит, было за что. – Казалось, котик не может решиться, что говорить: правду, «слегка» приукрашенную правду или и вовсе наглую ложь. – Ну, в общем… я действительно набедокурил… тогда… Может, мы эту тему потом… как-нибудь?

– Хорошо. Пропустим. Дальше. – Умею быть милостивой, когда захочу. Редко хочу, должно быть, если меня считают жестокой и бессердечной? Мм… может пора и мне меняться? – Как ты меня спас?

– Попросил помощи у своего хозяина, и, честно говоря, в тот момент не был уверен, что он поможет. – Очередной горестный вздох и поспешный взгляд по сторонам. Ну, прям, тайны Пентагона, сокровища знаний Высшей школы магии! Можно подумать, здесь есть, кому подслушивать! То же мне, хозяин неизвестный…

Впрочем, не такой уж неизвестный, если подумать. Задумываюсь. Разве при заклинаниях маг не обязан называть имя? Тут-то и можно вычислить, кто именно из его братии поделился силами со своим слугой. Только что из произнесенного было именем? Nebiros? Sabhava? Или тот самый злополучный «Put Sata-что-то-там»? Какие-то не человеческие имена вовсе… странно.