Мирина – жрица Скифии

– Крепко-накрепко запомни мои слова, дорогой сын! Как старшему из братьев, тебе после моей кончины суждено стать правителем Скифии. Но ты обязан уже сейчас научиться следовать мудрым советам, завещанным нашими предками! «Ни один хороший правитель не губит понапрасну своих подданных, а опытный пастух не обращается жестоко со своими овцами! Каждый скифский царь должен заботиться о тех, кем правит! Ибо, если ты не злоупотребляешь своей властью, то твое государство прочно!!!», – сделав паузу, Октомасад продолжил свою речь. – Злоба и зависть по отношению к благополучию сородича или соплеменника свидетельствует о порочности души! Скифы не одобряют поведение таких людей и презирают их!

Почтительно поклонившись отцу, Уархаг с натянутой улыбкой выразил благодарность за ценные наставления. Одобрительно похлопав молодого царевича по плечу, Октомасад вручил ему великолепный набор оружия, украшенный самоцветами, шлем и чешуйчатый панцирь из чистого золота, защищающий торс воина. Затем царь распорядился доставить в пиршественный зал еще один подарок. Двое телохранителей незамедлительно метнулись к дверям и вскоре подвели к столу правителя стройную чрезвычайно красивую девушку.

– Став совершеннолетним, ты Уархаг, уже вправе обзавестись наложницами, – хитро подмигнув сыну, объявил Октомасад. – Для этой цели твоя мать выбрала среди захваченных пленниц эту очаровательную киммерийку. Думаю, она тебя не разочарует!

Хищно оскалившись, Уархаг окинул похотливым взором округлую грудь и тонкую талию девушки, после чего приказал запереть ее покуда в своих покоях. Киммерийка робко подняла глаза и, встретившись взглядом с молодым царевичем, лицо которого выражало самодовольство и безрассудную жестокость, похолодела от страха. Один из телохранителей ловко подхватил на руки красавицу-наложницу и понес ее в спальню Уархага.

Шумное празднество продолжалось до позднего вечера. Именитые гости наперебой поздравляли царевича с семнадцатилетием, дарили богатые подарки, желали долгих лет жизни и успехов на поле битвы с вражескими ордами. Больше других преуспел в тостах и здравицах шустрый толстяк Фамир – муж родной тетки Уархага по отцовской линии. Когда осоловевшие от обжорства и количества опустошенных винных котлов гости стали разъезжаться восвояси, царь Октомасад позволил сыну покинуть пиршественный зал. Поднявшись с места, Уархаг поклонился отцу и, пренебрежительно кивнув матери, покачиваясь, зашагал по коридорам царского дворца в отведенные для него роскошные покои.