Немые диалоги

Немые диалоги
Ирина Павловна Вахитова

Книга "Немые диалоги" представляет собой сборник повестей и рассказов о любви, которая никогда не бывает простой, именно поэтому она порой уводит героев в глубины поэзии, мистики; здесь сливаются бред, сознание и подсознание. В книге всё, как в жизни: никогда не знаешь, в какую яму провалишься или куда вознесешься.

Часть

I

Диалоги в осенних полутонах

Диалог 1-ый. Шлейф небес

Темнота в комнате. Немного света от монитора. Слышен неугомонный стук по клавишам. Маша с медведями надрывно поет о том, что бывает без НЕГО. Время потеряно. Почти остановлено. За две недели я получила писем столько, сколько не получала всю жизнь. 10, 20, 100 – целый ворох. Я всегда любила отвечать на письма, медленно и дотошно. В мою жизнь вошел новый ветер с сибирским гонором. Рига… Иркутск… Невероятно далекое и близкое расстояние.

– Cаша… Саша!!! (Хм… Горькая ухмылка, взгляд в открытое асечное окошко. Все равно не услышит мой крик).

– Ну, что ты кричишь? Я всегда с тобой. Ира… Ириша… Слышишь меня? (смайлик).

– Хм… Слышу-слышу (смайлик), – голосом зайца из «Ну, погоди», – странно, что ты услышал мой внутренний крик. Ты не знаешь, будет ли мне еще когда-нибудь так хорошо и весело, как сейчас? Я так рада, что наконец-то сумела подключиться к этой программке.

– Обязательно будет.... Эээ… Ммм… Ну, не грусти. Сколько уж можно… Теперь ты знаешь, что такое аська.

– Ты говоришь странно. Легко на все соглашаешься. А я… А мне… Даже выразить не могу. Кстати… заразилась от тебя многоточиями и смайликами. Так часто многоточия. Я вижу прерывистую линию, словно слышу твое прерывистое дыхание. Многоточия – это и пауза, и недосказанность. Теперь я тоже люблю этот знак.

– Это мой любимый знак… … Когда-то давно придумал… так отмечать недосказанное… И как бы имитация разговора, не видишь же ничего – ни глаз, ни жестов. Я специально удлиняю многоточия. Мне мало трех странных точек! Рисую много: ............... Заметил, что иностранцы не ставят смайлики и не пользуются ими, видно, это наше, из России. Когда мы только познакомились, ты писала очень сухо…

– Ну, конечно, сухо… Да и не искала я тебя. Просто увидела снимок. Долго-долго смотрела на него, не могла оторваться. Голубой шлейф небес. Край неведомой горы. Загадочное слово «Ольхон». Шуршу по страницам Интернета, чтобы выяснить, что же оно означает. Оказывается, остров на Байкале. Странно… Там, вдали. И вижу твою подпись: маленький человек у горы – ДОЧКА. Ты очень любишь свою дочь?

– Да. Я счастлив уже только потому, что у меня есть ДОЧЬ. А ты разве нет?

– У меня тоже есть дочь, но я все равно почему-то грустна. Кстати… Помню, меня взбесило, что ты уже во втором письме прислал мне кучу своих фоток. Рассматривала их и думала, ну, надо же какой красавчик-пижон с белокурыми локонами и хитрым взглядом. И еще запомнились твои белые свитерочки под горло. Знаешь, я никогда не любила холеных смазливых мальчиков (Смайлик).

– Вроде меня? (Иронический смайлик).

– Вроде тебя. (Смайлик). А где твоя жена? Ты мне написал много писем, а про нее ни слова…

– Я давно распрощался с женательством… Ну, так вышло, устал тащить рога за собой. А дочку… себе оставил. Давно так решил, настоял на своем, а она и согласилась.

– Надо же… Ну и мамочка. Как же дочка без нее? Она вообще с ней не встречается?

– Ну, почему же… Раз в год на день рождения приезжает… Ты, кстати, про мужа тоже избегаешь говорить…

– Ну, мой никуда не делся. Но что о нем говорить и не знаю… Давай не будем об этом?

– Давай… Ира… Иришка… Я опять чувствую, что ты грустишь…

– Не грущу! Все кайф, чтоб вы знали… Мне пора… Не одергивай шлейф с небес, ладно?

(Только бы он не переспросил, что это значит).

– Не буду! Не грусти и не пропадай надолго.

Диалог 2-ой. Придорожная

Полна вкуса придорожной пыли. Собрана сумка. Завтра я буду слышать скрип колес и думать о городе, который с 18 лет меня знает и примечает. Черный пес Петербург.

– Ира! Ириша! Ты здесь? Видел тебя онлайн, хотел тебе написать… А потом ты быстро пропала. Знаешь… Я скучаю без твоих писем. Статистика есть у меня… Их уже больше сотни…

– Ну, мы ведь и так общаемся постоянно, правда? А я скоро уезжаю в Питер. Вообще обожаю куда-нибудь ехать. А ты?

– Да, я тоже. Но я мало где был… Помню, еще в школе летал в Питер. Поразил меня тогда этот серый город. Забавен его дух… Витает что-то в воздухе… Достоевский… Рок-н-ролл… Искусство. А Рига? Что витает в Риге?

– В Риге витает дух созерцательного одиночества. Одинокие башенки, усыпанные желтыми листьями, узкие улицы… Когда бредешь по ним, каждый шаг раздается в сердце гулким эхом. Аккуратно ступаю по булыжнику, слушаю удары сердца. Где-то вдалеке играет одинокая флейта. Часто попадаются люди, одетые слишком смело и экстравагантно… Множество маленьких ремесленных магазинчиков, куда просто приятно зайти посмотреть на кусочки янтаря или деревянные поделки. А еще я обожаю смотреть на волнение водной глади, гуляя через Вантовый мост. Но ты же понимаешь, что это моя Рига… А Иркутск? Это город, в котором обитают безумные Ирки? (Смайлик).

– Хы… Красиво сказала… Но город так назван по названию реки Иркут. Как бы две у нас реки тут – Ангара и Иркут. Ты так красиво про Ригу рассказала… И еще у вас тепло. А мне так не хватает тепла здесь. Вот сейчас октябрь, а у нас уже холодно, начинаются заморозки. Хочу к тебе… в Ригу… себя показать… на тебя посмотреть… А Иркутск – грязный город с покосившимися постройками еще со времен ссылок в Сибирь… Как сама понимаешь, дальше Сибири не высылали… Не знаю, кто может гордиться сим городом…

– Значит, уезжаешь скоро… Как же я без тебя, милая рижанка… (Смайлик).

– Меня ждет придорожная пыль. Обожаю мечтать в поезде под стук колес. Мне кажется, что я видела тебя, когда смотрела за окошко… вдаль на проносящиеся кустики и фонари. Думала, фонарь мне кивнул, а это был ты. Ведь, правда, ты?

– Да…Ириша… Это я… (Смайлик). Хорошо мне.... Счастлив я и жив твоими письмами–разговорами. Не уезжай надолго. А там не будет у тебя Интернета?

– Нет, не будет. Хочешь, я позвоню тебе. Дашь мне свой номер?

– Непременно. Только не забывай про разницу во времени.

Диалог 3-ий. Петербургская сырость

Холодно и промозгло. Снова я в загадочном городе в сером. Витебский железнодорожный вокзал. Громко слышно, как объявляют прибытие и отбытие поездов. Никак не могу дозвониться… Гудки… оборвались провода… Ну, пожалуйста, пожалуйста… Услышь меня… Так хочу… Дзинь…

– Да. Я слушаю…

– Здравствуйте, я могла бы поговорить с Сашей? – сильно заметна дрожь в голосе.

– Это я, – незнакомый голос тихо и вкрадчиво доносится до меня. Почему-то я представляла, что он будет звонким и быстрым. Однако, темп речи его был нетороплив, по голосу я бы дала ему лет 30.

– Саша… Саша… Даже не верится, что я слышу тебя. Я сейчас в Петербурге, на вокзале, звоню из телефонной будки, – невольно сняла с себя шарф, накинутый на голову и прижала его к груди.

– Как жаль, что я не могу быть в Питере… Иришка… Ты там… Как доехала?

– Ты знаешь, у меня по приезде украли почти все деньги. Ни на билет, ни на что нет.

– Как украли? Может, тебе что-то надо? Прислать? Как же ты мне звонишь? – тревога в голосе. (Надо же… за меня тревожится).

– Нет, ничего не надо, спасибо. Меня выручили друзья. Я им потом отдам. Вот. Красиво тут и холодно. Сегодня гуляла по огромным улицам и мостам. Я же говорила, что у нас все по-другому. Расстояния маленькие.

– Я так скучаю по тебе. От скуки тут писем тебе понаписал. Потом почитаешь, – слышно, как едва засмеялся.

– Надо же, я слышу твой смех. Вроде бы все замечательно, но, когда я представляю, что мы никогда не увидимся, хочется плакать.