Улыбка Фортуны

– У акулы не такие, – усомнился пенсионер в серой шляпе и с зонтом-тростью в руке. – У нее…

– Нужно позвонить в зоопарк, чтобы забрали зверя. Мало ли что он тут может натворить, – перебил знатока акул продавец шаурмы. – У меня тут мясо.

– Что там за шум? – спросила Ирма.

– Пойдем, посмотрим.

Они подошли к собравшейся возле запертой будки толпе и прислушались к разговорам.

– Мне кажется, я знаю этого медведя, – прошептал Егор и направился к будке.

– Ты куда? – преградила ему дорогу служащая. – Разве не слышал, что там медведь?

– Я юный натуралист, – соврал Егор. – Животные меня любят.

В ответ на его слова из будки донеслось радостное завывание и треск разрываемой когтями деревянной обшивки двери.

– Норд! – Егор распахнул дверь.

Пес выскочил из будки и прыгнул хозяину на грудь, чуть не свалив его. Он вилял обрубком хвоста, подпрыгивал на задних лапах и пытался облизать хозяину лицо.

В толпе засмеялись:

– Ты посмотри, какой медведь страшный!

– Да разве можно понять, что это собака? – обиделась служащая. – Ни глаз, ни хвоста, срамота одна!

Норд нисколько не обиделся на нелестную характеристику и, счастливый, носился кругами около Ирмы и Егора.

Глава 7.

Происшествие в кинотеатре

Разразившаяся в городе гроза не обошла стороной и обитателей королевства Логос. Обычно они в непогоду укрывались, рассыпавшись по крупинкам, в любом объекте или явлении, связанном с психологией. Оставались только информационные связи, позволяющие им потом восстанавливаться.

Но приближающаяся гроза по силе была такой, которая могла нарушить если и не всю жизнь, то «выбить» какое-либо звено. Этого нельзя было допустить. Решено было материализоваться и укрыться в каком-нибудь потаенном месте. Всего несколько часов нужно пробыть среди людей.

– Ничего в этом страшного нет, – убеждал высшее психологическое общество граф Воля. – Мы ведь все о них знаем. Можно даже смешаться с толпой или пойти куда-нибудь.

– К Струкову в гости, например, – съязвила маркиза Установка. – То-то он обрадуется!

– Можно пойти в кино, – робко предложила Глупость.

Вопреки обыкновению, с ней согласились. Решено было материализоваться непосредственно в темном зале на свободных местах, благо таковых в кинотеатрах сейчас предостаточно. Времени до грозы оставалось немного, нужно было спешить.

Внезапно раздавшийся возглас Эмоции приостановил процесс переселения.

– А во что я буду одета?

Об этом никто не подумал.

– Я не могу позволить себе появиться на людях в таком виде! – увешанная украшениями Эмоция напоминала витрину ювелирного магазина.

– А ты сними все это, – посоветовал барон Темперамент и некстати расхохотался.

– В чем же я тогда останусь?

– Найди что-нибудь поскромнее.

– Я не умею скромнее! – поджала губы Эмоция.

– Гроза начнется через пятнадцать минут, – предупредил Воля. – Если через три минуты мы не будем на месте, лучше вообще не торопиться, а переждать грозу в «разоблаченном» виде. В деканате мы оставаться не можем.

– Тебе не переодеться за три минуты, – продолжал дразнить Эмоцию Темперамент. – Чтобы снять все эти побрякушки нужно, как минимум, полчаса.

– Отец, ты бестактен, – тронула его за руку Характер.

– Ничего подобного. Я весел. Сегодня с утра – я сангвиник[22 - Сангвиник – тип темперамента, характеризующийся живостью, быстрой возбудимостью и легкой сменяемостью эмоций], милый, улыбчивый и чудесный.

Установка фыркнула.

– На меня невозможно обидеться, правда? – Темперамент звонко хлопнул дочь чуть пониже спины и издал радостный смех, похожий на ржание.

– Простите его, графиня. Он не ведает, что творит. Завтра, когда он будет в меланхолическом[23 - Меланхолик – тип темперамента, характеризующийся повышенной впечатлительностью и относительно незначительным внешним выражением чувств] состоянии, придет умолять о прощении и станет долго казнить себя, а потом себя же жалеть, – извинилась за отца Характер. – А снимать ничего не нужно. Накиньте темный легкий плащ – и все.

В считанные секунды плащ был готов, и общество перенеслось в кинотеатр.

На экране два героя увлеченно дубасили друг друга по всем попадавшимся местам. Время от времени кто-то терял силы, и его пытались размазать по стене и по полу. Но потом он собирался с духом и мутузил своего врага таким же образом и в таком же порядке.

– Так не бывает! – громко заявила маркиза Установка.

На нее возмущенно зашикали. Королева наступила атласной туфелькой ей на ногу. Маркиза прикусила язычок.

Минут через пять экран погас. Несколько мгновений все сидели молча, ожидая, когда же включится свет. Не включился. В такт раскату грома дрогнуло здание кинотеатра.

Все побежали. Люди перепрыгивали через ряды сидений, толкались, кричали, протягивали друг другу руку помощи и наступали на ноги. Слышались истошные вопли и треск ломающейся мебели. Какая-то женщина истерически засмеялась.

Мужчины пытались осветить путь зажигалками и в давке подпаливали волосы и одежду своих спутниц. Стены здания сильно вибрировали. Огромная темная люстра, едва различимая в пламени зажигалок, качалась над головами людей, как причудливо подвешенное дерево.

Кто-то попытался пробиться к выходу, стреляя в воздух из водяного пистолета. Толпа визжала и вопила. Она двигалась как единый живой организм. Люди больше ни о чем не думали, кроме одного: «Как бы не упасть». Они зубами и руками отвоевывали себе пространство, которое означало жизнь. Напрасно через громкоговоритель администратор кинотеатра взывал к рассудку обезумевшей толпы.

Двери кинотеатра открывались изнутри, но никто из служащих не мог пробиться к выходу, чтобы их отворить.

Только одна группа стояла в центре зала, удерживаемая приказом короля и суровым взглядом Воли.

– Хватит! – рявкнул король. – Люди! Доколе вы будете вести себя как стадо испугавшихся скотов?

Он вырвал из руки огромного мужчины-атлета зажигалку и, высоко подняв ее над головой, произнес: