Последний европеец

Последний европеец
Ирина Покровская

По мере того, как в современном мире переосмысляются и отменяются ценности предыдущих поколений, а человек сильнее концентрируется на желании длить счастье настоящего дня, всё больше и больше европейцев задаются вопросом о происходящем, на которое, им кажется, они не имеют никакого влияния. Аврелия Моро получает несколько писем от одного из них. Поначалу равнодушная к проблемам, которые не касаются её напрямую, в процессе осмысления она приходит к пониманию об угрозе, нависшей не только над будущим европейцев, но и человечества в целом. Но можно ли ещё что-то изменить? Готов ли к этому современный человек? Какую роль в этом играют европейцы? Этим и другим вопросам посвящена настоящая книга.

Ирина Покровская

Последний европеец

«Страну детей ваших должны вы любить: эта любовь да будет вашей новой знатью, – страну, ещё не открытую, лежащую в самых далёких морях! И пусть ищут и ищут её ваши паруса!

Своими детьми должны вы искупить то, что вы дети своих отцов: всё прошлое должны вы спасти этим путём! Эту новую скрижаль ставлю я над вами!»

Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра»

Письмо первое      

Ох! Пишу тебе сразу после прочтения твоей книги. Я не знаю, что сказать… Я был очень тронут. Во-первых, твоими личными историями, сопровождаемыми глубиной анализа. А потом…этим твоим невероятным мужеством и достоинством. Любая европейская женщина, прожив хотя бы десятую часть того, что довелось испытать тебе, превратилась бы в ужасную феминистскую гарпию, пытающуюся терроризировать и без того кастрированного западного мужчину. Ты же, наоборот, даже с теми из них, кто вёл себя подло, сохраняешь философскую стойкость и с большим умом объясняешь происхождение их недостатков. У меня нет слов, это возвышенно…

Ещё должен сказать, что меня крайне заинтересовала тема троицы (Ницше, Ре, Саломе), которую ты затронула в книге. Мне кажется, такой союз был бы прекрасной альтернативой тому, что ты называешь «постсексуальностью». В нём, с одной стороны, есть сексуальное желание, а с другой – оно не воплощается в обыденном половом акте, а переориентируется на творчество, на приобщение к чему-то более возвышенному; короче говоря, либидо преобразуется в творческую энергию. Эта идея теоретически очень привлекательна, но реализация, мне кажется, потребует особой деликатности. В частности я отметил бы несколько вещей, которые сразу приходят на ум. Во-первых, необходимость противостоять сплетням. Ницше в своё время заплатил высокую цену за этот эксперимент, на него психологически сильно воздействовали всякие грязные слухи. Они, наверное, особенно были жестокими, потому что тогда всё-таки доминировала определённая форма пуританства на тему сексуальности, и всё, что выходило за рамки модели супружеской пары, обязательно приобретало мрачный оттенок. Сегодня, может быть, в силу большей свободы нравов, этот аспект не будет таким угнетающим. Вторым препятствием на пути реализации я вижу семейное окружение, которое, как в случае с сестрой Ницше, может породить проблемы: от осуждения до непосредственного вмешательства. И, наконец, в качестве третьего камня преткновения предвижу неправильность истолкования этой идеи в контексте времени, в котором мы живём. Забавно, что сегодня превратность её понимания, скорее всего, произойдёт по причине прямо противоположной той, которую я упомянул в первом пункте (по крайней мере, в Европе). Потому что, с одной стороны, у нас есть эгалитарная догма, которая, механически разведя мужчин и женщин, привела к равнодушию полов, к взаимному недоверию, к войне между полами, к полному отрицанию взаимодополняемости мужчин и женщин, практически сведя к нулю естественное разделение на «прекрасный пол» и «сильный пол». С другой стороны, у нас есть основополагающий миф о современном феминизме, зародившемся как противодействие патриархату, мужскому всемогуществу, угнетавшему женщин с рассвета времён. Чтобы ты поняла, насколько Европа затронута этой догмой, расскажу недавний случай о феминистке, которая написала «научную» статью о том, почему женщины менее сильны и высоки, чем мужчины. Она утверждает, что именно потому, что доисторические мужчины монополизировали мясо животных, на которых они охотились, ничего не оставляя женщинам в пищу. Мужчины уже тогда были редкостными негодяями! Ты знала об этом?! Как бы то ни было, но эта статья меня сильно позабавила.

Подводя итог: эгалитаризм, ослабляющий оба пола, и химера патриархата, бросающая на мужчин тень всемогущественных и злых по отношению к женщинам, в случае сожительства двух мужчин и женщины стали бы поводом к рождению слухов о том, как два ужасных мужчины угнетают милую, доброжелательную к ним женщину. Хорошее дружеское взаимопонимание между полами абсолютно немыслимо для современного европейского общества.

Но, знаешь, мне всё равно очень понравилась эта идея. Думаю, если бы я жил в России, если бы я был интеллектуалом и, если бы мне не хватало вдохновения (кажется, здесь получается много «если бы»), я бы непременно отправил тебе свою заявку…

Колан дё Гриё

Еclats de rеflexion №1 (размышления Аврелии)

Вообще, наблюдать за процессами, которые происходят не с тобой непосредственно, а вовне, всегда менее увлекательно. Правда, искусству удаётся сделать это захватывающим. Но, на самом деле, оно лукавит, потому что подаёт реальную жизнь в утрированном, концентрированном виде. В повседневности, во-первых, события, которые вызывают какие-то представляющие интерес для наблюдения переживания, зачастую оказываются за пределами обзора, и сложно понять происходящее, а, во-вторых, в большинстве своём люди всё-таки стараются скрыть чувства, поэтому, даже обладая проницательным взглядом, не всегда можно разглядеть что-то особенное. Вместе с тем, нельзя отрицать, что цельный образ явления открывается именно внешнему наблюдателю, так как его невозможно увидеть, находясь внутри, в самом процессе картина всегда будет незавершённой. Со стороны же, наоборот, взору предстают только законченные образы. При этом они могут быть как поверхностными, без понимания внутренних процессов явления, так и глубокими, когда такое понимание присутствует. Наблюдая сегодня посредством СМИ и разговоров с непосредственными участниками за событиями, происходящими в Европе, почему-то всё ярче и назойливее предстаёт образ сейсмического пояса Земли. Как будто вот-вот мы станем свидетелями столкновения двух европейских плит: старой, со всеми нажитыми ею за тысячелетия ценностями, и новой, активно формирующейся всего лишь в последние полвека, но уже набравшей необходимый для сопротивления вес. Первая, наверное, в силу бремени опыта предшествующих поколений, который она тянет, распространяет настроения усталости и уныния, вторая, наоборот, всем своим видом заявляет, что она – новая жизнь. При этом, то ли в силу новизны и неизведанности, то ли действительно предлагаемые нарождающейся жизнью ценности выглядят подозрительно, но почему-то кажется, что на смену некогда наполненных жизненным многообразием европейских просторов на эти земли под беспощадно палящим солнцем собирается прийти пустыня.

Письмо второе

Читая последние европейские новости, забавляющие самыми бредовыми фактами, которые предлагает нам это декадентское общество, и наполненные печалью драм повседневной жизни, мне захотелось прислать тебе небольшой обзор прессы с более или менее свежими новостями о событиях в Европе. Правда, я уверен, что у вас в России есть представление о том, в каком плачевном состоянии мы находимся. Однако, не думаю, что вы хорошо видите, насколько глубоко это зло проникло во многие слои общества, что сегодня такие люди, как я, становятся всё пессимистичнее в отношении будущего этой части Земли…

Я сгруппировал статьи по темам, чтобы дать тебе лучшее представление о симптомах, которые пожирают нашу умирающую Европу. Позволь я возьму тебя с собой в тур по этой некогда прекрасной земле, которая стала настолько странной, что мы иногда смеёмся, но чаще плачем…Уверен, ты не разочаруешься в этой поездке!

Радости «совместного проживания»

Что общего между гнусным убийством молодой женщины и угрозами убийством девочке-подростку, осмелившейся критиковать ислам в социальных сетях? Будем откровенны: в Европе становится всё больше и больше африканских иностранцев, большинство из которых – мусульмане. Некогда католическая Европа становится местом, где религия большинства – ислам (если это ещё не так). Это создаёт как минимум две проблемы: во-первых, очевидно, что у мусульман нет такого же видения мира, как у наших европейских предков, особенно в части взаимоотношений между мужчинами и женщинами. Для них просто немыслимо, чтобы женщина, которая в Коране считается ниже мужчины, позволяла себе критиковать их священную книгу. Чтобы не быть голословным, вот одна из сур Корана: «Мужчины являются попечителями женщин, потому что Аллах дал одним из них преимущество перед другими, и потому что они расходуют из своего имущества. Праведные женщины покорны и хранят то, что положено хранить, в отсутствие мужей, благодаря заботе Аллаха. А тех женщин, непокорности которых вы опасаетесь, увещевайте, избегайте на супружеском ложе и побивайте. Если же они будут покорны вам, то не ищите пути против них. Воистину, Аллах – Возвышенный, Большой». Как очаровательно и галантно! Разве это не напоминает “l`amour courtois” в средневековье?

Во-вторых, ты должна знать, что случай с убийством женщины – это не из ряда вон выходящее событие, а прекрасная иллюстрация того, что творится сегодня в крупных городах Европы: всплеск насилия, отсутствие безопасности и нарочитая демонстрация непослушания закону на нашей территории. И, думаю, ты догадываешься, что большая часть этого насилия порождена именно неродными группами населения. Это даже не смогут отрицать люди, выступающие за инициативу «совместного проживания»: европейские тюрьмы переполнены африканскими мусульманами. Хотя, такие инициаторы найдут множество оправданий, как например, предполагаемый расизм европейской полиции и системы правосудия. Лично у меня есть более внятные объяснения…

Но послушаем сначала, что же говорят наши дорогие феминистки по этому поводу? Логика подсказывает, что они бы должны протестовать против иммиграции, ведь большая часть насилия происходит именно в отношении женщин. Но нет! Большинство из них выступает за открытые границы и постоянно оправдывает творящийся произвол. И какое же этому объяснение? Согласно статистике, седьмая часть браков в нашей стране межкультурна (брак двух людей разных национальностей), и в основном они заключаются между африканским мужчиной и европейской женщиной. Но, кстати, эти цифры наверняка следует увеличить, потому что многие африканцы имеют европейское гражданство, что, думаю, не учитывается в статистике. Самое забавное, что женщин в чернокожих мужчинах особенно привлекает их мужественность, которой сегодня почти не осталось у европейцев (да, у них не было возможности познать феминизм на своей земле). Ты видишь безумие, в котором мы живём?! Мы обвиняем белого мужчину в излишнем доминировании, для чего проводим различные кампании, направленные на выработку у него чувства вины, продвигаем гомосексуализм только для того, чтобы подчинить его противоестественному порядку вещей, сделать послушным и мысленно кастрированным. Ведь, по их мнению, белый европейский мужчина – это абсолютное зло! И всё это только для того, чтобы понять, что им нравится видеть, когда мужчина ведёт себя как… мужик! (о, как удивительно!)

Инверсия ценностей

Несколько мазков о том, куда нас ведёт отвратительная идеология «гендерной теории» и «культура отмены». Вот пример с мальчиком, который неожиданно в восемь лет почувствовал себя девочкой. Как видишь, родители и представители власти тут же среагировали на желание ребёнка. Теперь окружающие, вопреки биологическим реалиям, обязаны воспринимать его девочкой. А в следующей новости уже идёт борьба против истории, запечатлевшей «белое мужское всемогущество». Оно настолько ненавистно, что памятники великим людям, олицетворявшим некогда силу и мощь европейской истории, сносятся, чтобы на их месте установить женские фигуры. И всё это результат телевизионной пропаганды и многих лет «промывания мозгов» в школах. Какая прекрасная работа по разрушению… Я почти восхищаюсь!

Европа – место прав человека

Ещё один аспект, на который мне хотелось бы обратить твоё внимание – это полный провал европейской судебной системы. И слово «неудача» здесь явно является преуменьшением, поскольку «справедливость» систематически меняет ценности Добра и Зла. В этих двух статьях мы видим, с одной стороны, политических активистов, которые мирно пытаются противостоять наплыву иммигрантов, а с другой – чернокожего рэпера, в своих песнях призывающего «вешать белых людей». Первых посадят в тюрьму, второй отделается небольшим штрафом. Из чего можно сделать вывод, что европейская судебная система защиту исконных интересов и ценностей своей земли считает более преступным деянием, чем пропаганду убийства её коренного населения. Но, в конце концов, Европа сегодня ходит на голове, поэтому, что может быть более нормальным?

Заключение

Надеюсь, благодаря этим небольшим мазкам, ты смогла лучше увидеть и понять ту совершенно пугающую фреску, созданную современной ситуацией в Европе, земле, которую, несмотря на только что изложенное, я всё ещё люблю… Но, чтобы быть честным, признаюсь: на сегодняшний день меня разрывают две противоположные мысли. С одной стороны, являясь молодым человеком, который наблюдает, как другие молодые люди всё чаще покидают этот край из-за отсутствия перспектив и идеалов, я тоже нередко задумываюсь о выборе в пользу своего желания жить эгоистично и определять себя исключительно как личность. С другой – дух старушки-Европы, глубоко привязанной к ценностям, к ностальгии по прошлому, постоянно нашёптывает мне: «Да, дела у меня идут плохо, но если вы все покинете меня, это только ускорит моё падение…». Правда, иногда бывает достаточно одного вызывающего тревогу злободневного факта, чтобы этот голос замолчал, и я вновь судорожно обдумывал реализацию первой идеи. И каждый раз только усилием воли мне удаётся себя осадить, убеждая противопоставить мудрость пылкости молодости. Кстати, помнишь, ты недавно присылала мне песню Высоцкого «Охота на волков»? Должен сказать, она сильно отозвалась во мне. Я думаю, «пересечение флагов» – это, безусловно, не призыв выйти за пределы физических границ, не побуждение молодых людей бежать из тоталитарного СССР, а воззвание выбраться за черту внутренних границ, навязанных посредством образования, СМИ и наших страхов. Нужно постоянно сопротивляться ограничениям свободы, которые налагает тоталитарная власть. Ведь Высоцкий мог несколько раз бежать из СССР, в частности во Францию, и, если он этого не сделал, то, безусловно, только потому, что хотел изнутри выполнить задачу бойца Сопротивления, привить менталитет жизнестойкости молодым людям, чтобы они однажды смогли открыть новые горизонты… И знаешь, мне кажется, нет большего доказательства любви к своей стране. Можно путешествовать, можно жить в своё удовольствие, но никогда нельзя забывать, откуда ты пришёл и кому обязан вечной благодарностью за богатство и красоту доставшейся тебе земли…

Колан дё Гриё

Еclats de rеflexion №2 (размышления Аврелии)

У человека, не понимающего или не принимающего амбивалентное устройство мира, всегда будут находиться претензии к окружающим при полном игнорировании собственной вины. Ведь он уверен, что мир по отношению к нему устроен несправедливо. И в некоторых случаях действительно бывает сложно объяснить эгоистичные и даже жестокие действия людей друг к другу. Особенно в тех случаях, когда подобное насилие совершается против очевидно слабых и беззащитных. Например, когда взрослый сын отбирает у больной и старой матери последние деньги на существование. Но, если взглянуть на эту ситуацию сквозь призму амбивалентного устройства мира, то становится очевидным, что поведение сына имеет свой исток, и мать пожинает то, что когда-то вложила. Другое дело, что понимание этого зачастую приходит слишком поздно, когда уже не остаётся ни сил, ни возможности что-то исправить, и тогда какой-то отдельный человек становится жертвой баланса амбивалентных сил без надежды однажды восстановить справедливость в своей жизни. Поэтому крайне важно понять и принять эту истину, как можно раньше, пока есть возможность аккумулировать силы для сопротивления.

Письмо третье

Если бы ты знала, как я устал. Но это не физическая усталость, а сугубо душевная. Создаётся впечатление, будто мы заперты в бесконечной петле, из которой уже никогда не сможем выбраться. Кажется, что каждый день повторяется, как в фильме «День сурка». Плохие новости пробуждают во мне мистера Хайда. Новости угнетающие и тревожные, насколько это возможно, без какого-либо просвета, кроме бесконечной перспективы смерти. А всё потому, что многие верят, будто они на войне, поэтому боятся смерти. Помнишь наш спор о пользе и вреде интернета? По сути, это главный аргумент против него: постоянный контакт с новостями глубоко вредит благополучию человека, делает его аморфным. Инертность среднего европейца, угнетаемого правительством в течение года и почти готового пожертвовать всеми свободами в надежде продлить свою жизнь, меня просто вводит в состояние уныния. А какой это забавный мир, в котором все хотят всё дезинфицировать, одержимые каждым микробом, каждым вирусом до такой степени, что скоро сделают всё вокруг чем-то полностью стерильным, холодным и бесчеловечным. Это ужасно! Какой мир мы оставим нашим детям? В бесконечных масках, за которыми уже никогда не увидим их улыбок?

Колан дё Гриё

Еclats de rеflexion №3 (размышления Аврелии)

Мишель Фуко (один из 80 французских интеллектуалов, подписавших открытое письмо о пересмотре некоторых текстов уголовного кодекса, регулирующих отношения между взрослыми и несовершеннолетними в пользу беспрепятственного удовлетворения первыми своих желаний) в книге «Слова и вещи» поднял вопрос о невозможности появления человека вне рамок опыта предшествующих поколений. Он оказывается вписанным в него уже по факту своего рождения. Правда, Фуко отметил, что именно благодаря тем, кто появляется, этот опыт и оживляется. То есть получается некоторая созависимость между тем, что было, и тем, что будет: первые обретают новое рождение за счёт жизни тех, кто появляется, вторые – возможность выжить и жить, благодаря накопленному опыту поколений. Вместе с тем, кажется, будто сегодня в Европе происходит рассогласование этой взаимозависимости по причине каких-то хаотичных и эгоистичных действий европейца в настоящем. То он отчаянно цепляется за жизнь и отказывается думать о мире, в котором предстоит жить потомкам, то начинает переписывать историю и забывать заслуги своих предков. В целом, создаётся впечатление, что он хочет нарушить естественный порядок вещей, и многие его действия, направленные на утверждение новой нормальности, это подтверждают. В качестве объяснения высказывается мысль об отсутствии действительной естественности, якобы она – всего лишь бездумное движение человечества по траектории накопленного опыта, тогда как, изменив её, можно выбраться к иному порядку вещей, в котором не исключено прижизненное бессмертие. При этом за основу маяка в движении к новой нормальности предлагается рассматривать желание, которое призывают освободить из плена морали и дать ему полную волю. Именно так появляются инициативы по узакониванию секса с детьми, по различным преобразованиям тела, по экспериментам с полом и сексуальным влечением. Европа и Америка сегодня наиболее ярко демонстрируют результат такого освобождения. Но можно ли сказать, что в этом действительно присутствует естественность?

Вообще, в отношении человека, ввиду его загадочной природы, этот вопрос достаточно сложен. Крепко связанный с социумом он определён им настолько, что практически неуловим в своём естественном состоянии. И эта неуловимость зачастую играет против него, так как способствует утверждению равенства между деградацией и человеком в первозданном виде. Ведь очевидно, что без приобретённых в обществе навыков гигиены, общения, культуры поведения он являет собой жалкое зрелище. При этом, кажется, о вопросе естественного как-то мало задумываются: что оно такое? Например, в средней полосе России естественно наблюдать конкретную смену четырёх времён года: холодная зима, переходящая от холодного к тёплому весна, тёплое лето, переходящая от тёплого к холодному осень. Когда же случаются какие-то сбои, как например, снег в июне, то говорят о нарушении естественного порядка вещей. Следовательно, естественность – это некоторый устойчивый, привычный образ явлений. Причём это касается как живой, так и неживой природы. Ну, а что же с человеком? Каков его устойчивый образ? А вот здесь всё неоднозначно. Безусловно, есть некоторый внешний облик, глядя на который мы можем сказать, что перед нами человек. При этом удивительно, что мы его спокойно различаем как в человеке, приобщённом к социуму, так и в далёком от него. Даже если перед нами полнейший дикарь, никто не скажет, что его образ противоестественен человеку. То есть приобщение к социуму не сказывается на естественности внешнего облика: привычный образ остаётся незыблемым. Тогда где и в каких условиях мы начинаем ощущать, что с ним что-то не так, что он теряет свою устойчивость? А ведь это действительно происходит, и в такие моменты мы, как правило, говорим: «Он утратил свой человеческий облик». Например, когда человек совершает не оправдываемые ничем акты жестокости и насилия. В этих случаях его сравнивают со зверем или с безумцем. Последний, кстати, также служит примером противоестественного облика человека. То же мы говорим и, когда видим опустившихся по социальной лестнице людей: пьяниц, наркоманов, бомжей. Но что же объединяет все эти столь разные категории? Мне кажется, ответ очевиден – потеря контроля над своими желаниями, из чего вытекает, что стержнем естественного образа человека является способность к самоограничению.

Письмо четвёртое

Ну, что ж, вот и мой «страшный критик», который, мягко говоря, давно назрел. Из этого ожидания совершенно не следует, что оно демонстрирует мою незаинтересованность. На самом деле, всё наоборот. Чтобы ничего от тебя не скрывать, скажу, что я довольно быстро закончил чтение второй твоей книги, но моей главной заботой было сделать некоторые личные исследования вокруг этой темы и, прежде всего, относительно гетер. Я, естественно, уловил их образ (более или менее роскошных проституток), о котором ты заявила в начале книги. При этом ты даёшь понять, что они были намного больше, чем очень красивые женщины. Однако, кроме предполагаемых развратных отношений между Неэрой и её любовником, о которых ты рассказываешь, я не смог найти в книге каких-то иных свидетельств, объясняющих особенность их взаимоотношений с мужчинами. Отчасти угадывается, что контроль над желанием во имя воспитания воли был важным винтиком в поддержании исключительного интереса к ним, побуждающий мыслителей находиться вблизи гетер, вести с ними беседы, в то время, как основную часть афинских женщин мужчины совершенно игнорировали для общения.

Подобную идею «одухотворённого желания» можно увидеть и в более близкие к нам времена – в период придворной любви, когда трубадур или рыцарь жаждал даму более высокого ранга, которая была замужем. Мне кажется очевидным, что социальная дистанция, физическая красота и высокомерие, вкупе олицетворяющие образ недоступной женщины – характеристики, близкие богиням. Они побуждали мужчин мечтать о слиянии с возвышенным образом, и, двигаясь к реализации своей мечты, развивать в себе самые лучшие качества, в том числе, воплощать свои идеалы в искусстве. Интересно, что даже если мужчине случайно удавалось завоевать сердце своей дамы, на этом его препятствия ещё не завершались. В долгожданную ночь она могла устроить ему предельное испытание: голый, он должен был реагировать на малейшие её прихоти, при этом разрешались только поцелуи, объятия, ласки, и именно женщина решала, будет ли он, в конце концов, удостоен чести исполнить своё самое заветное желание. Заканчивая экскурс в философию изысканной любви, приведу в качестве итога это прекрасное изречение: «Желание, по определению, – это желание быть удовлетворённым, но также известно, что удовлетворение знаменует его исчезновение как желания. Поэтому любовь стремится к своему исполнению, но, в то же время, боится его как смерти желания. Таким образом, в любви постоянно существует неразрешимый конфликт между желанием и желанием желания, между любовью и любовью любви…»

Однако времена сильно изменились, и благородные взаимоотношения на основе «одухотворённого желания», кажется, исчезли. Все идеи духовного возвышения совершенно не допускаются в обществе, где желание стало потребительским благом. Представление о нём как о чём-то возвышенном, что можно переживать как-то по-другому – не больше, чем безумная идея. И у меня такое чувство, что в наше время, когда виртуальный и искусственный интеллект день ото дня захватывают немного больше изначальной человеческой души, мы обязательно переживём период, когда мужчина и женщина станут совершенно чуждыми друг другу. Ведь, если желание – это всего лишь чувство, способное быть удовлетворённым механическим путём, то какой смысл поддерживать страдания, связанные с человеческими отношениями? Например, в Японии уже сегодня совершаются браки между людьми и виртуальными существами, и удовлетворяется либидо посредством очень реалистичных 3D видеоигр. Думаю, это зло неминуемо распространится по Европе. И главную роль в этом сыграет капиталистическая экономика, в которую вовлечены все политические элиты Европы. Ведь в вопросах материализма желания человека ненасытны. Тридцать лет назад кто-нибудь мог подумать, что у всех на Земле будет смартфон, даже у самых бедных африканцев? Что это станет чем-то необходимым для жизни общества? Для нормального функционирования страны? Эта потребность постепенно укоренилась в нашей жизни, пока не превратилась в квазиобязательство. Всё было сделано тонкой игрой конкуренции между странами и навязчивой идеей не отставать в экономическом плане от общего безумия (насколько мне известно, этого избежала только Северная Корея – поздравляю Ким Чен Ира!). Капиталистическая экономика хитра и напориста, она постоянно изыскивает способы создания зависимостей.

Ты, наверняка, знаешь, что Китай провёл генетические эксперименты по улучшению IQ детей. Китайские обычаи сильно отличаются от наших, они мало заботятся о моральных вопросах. Или, точнее, их мораль отличается. Если на Западе в вопросе благополучия человека благом считается оставить ему выбор в принятии решения, а не навязывать что-то против его воли, то в Китае, наоборот, благо – это улучшение группы (даже в ущерб выбору человека). При этом Китай уже сегодня является ведущей державой с точки зрения реальной экономики. А теперь представь себе мир, в котором в дополнение к этому у них появятся дети, которые благодаря генетическим манипуляциям будут сверхъестественно умны. Учитывая численность населения Китая, это может иметь колоссальные последствия! Ведь очевидно, что другие капиталистические страны, чтобы не отставать, будут просто вынуждены идти по тому же евгеническому пути, а все моральные вопросы (наследие европейской цивилизации) перестанут иметь значение. Они и сегодня в Европе, ввиду её настойчивого движения против естественного порядка, уже сильно исказили свой первоначальный смысл. С такими темпами не за горами будущее, описанное Платоном в «Пире», где он советует проявлять уважение к богам, пока они снова не разделили людей на две части, как персонажей, изображённых на стелах, которые разрезаны по линии носа пополам, похожие на жетоны.

Недифференцированные жетоны, без души, без вкусов. Мы почти на месте. Думаю, у постсексуальности впереди долгие дни…

Колан дё Гриё

Еclats de rеflexion №4 (размышления Аврелии)

Хосе Ортега-и-Гассет в своём знаменитом труде «Восстание масс» европейской традиции наследования, приведшей к появлению феномена массового человека, живущего в своё удовольствие и не знающего чувства долга, противопоставил китайскую традицию, где, наоборот, дети, достигая знатности, передают её предкам, личным рвением возвышая свой род. То есть благо распространяется не на будущие поколения, которые ещё никак себя не проявили и ничем не зарекомендовали, а на прошлые, благодаря которым живущие в настоящем смогли чего-то добиться в жизни. Это противопоставление в традиции наследования прекрасно объясняет не только разницу во взгляде на мораль в двух культурах, но и даёт предпосылку к пониманию нынешнего положения дел. И первое, что необходимо отметить – это удивительное благородство моральных оснований и в одной, и в другой культуре при абсолютной их разнополярности. Так, если в европейской традиции, сделавшей возможным беззаботное существование современного европейца, угадывается проявленная предыдущими поколениями забота о потомках, то китайской, наоборот, свойственно фёдоровское стремление воскресить своих предков, не позволив им безымянно сгинуть. Вместе с тем, уже отмеченное выше хаотичное поведение европейского человека в наши дни, пытающегося нащупать новый естественный ход вещей и для того обрывающего связи с прошлым и будущим, приводит к нарушению изначально заложенных в культуру моральных оснований. Но чем это может грозить?

Если предположить, что изначально заложенный порядок – не проложенная кем-то случайно колея, а единственно возможное для жизни положение координат, то, что мы можем сказать об этом порядке? Исходя из взглядов Запада и Востока на мораль, можно предположить, что у отмеченной разнополярности должно быть своё предназначение. Так, восточная традиция, бережно храня всё, что было, делает возможным начало пути – восход человеческого существования. Совсем иное предназначение у западной традиции, где трепетное отношение к будущему, забота о потомках освещают смыслом жизнь и смерть – заход человеческого существования. Следовательно, отказ европейцев от следования изначально заложенному естественному пути может обессмыслить существование человечества или даже лишить его возможности движения. Вместе с тем, нельзя сказать, что современный европеец не думает о будущем, наоборот, как будто именно о нём все его помыслы, что наиболее ярко демонстрируют пост- и транс-гуманистические тенденции. Только, в отличие от предков, он озабочен не жизнью потомства (в каких условиях оно будет жить, какие идеалы будут освещать его путь и т.п.), а сохранением и продлением своей собственной посредством маниакальной заботы о здоровье, опытов с крионикой и прочих инициатив.

Между тем, в таком векторе движения к будущему, в направлении которого вслед за Западом устремилось и остальное человечество, уже сегодня усматриваются признаки близящейся катастрофы, в частности, демографической. И европейцы как задающие тон первыми почувствовали это на себе. При дальнейшем вовлечении в этот процесс основного массива мировых государств проблема из частной европейской обязательно преобразуется во всеобщую. Тем более, что уже сегодня для разрешения демографической ситуации в Европе привлечены силы из других регионов планеты. Однако этот признак – вовсе не единственный. Вызывает тревогу и метаморфоза естественного образа человека, который, согласно популярным ныне воззрениям, должен постепенно перейти из органического в неорганическое существование. Прекрасно понимая, что человеком такое существо назвать уже будет сложно, для него придумали особый термин – постчеловек. Между тем, невозможность соотнести его образ с естественным образом человека кроется вовсе не в замене органической природы на неорганическую, а в устранении его изначального стержня – самоограничения. Постчеловек – это вершина человеческого эгоизма, поставившего свои желания выше естественного предназначения. Но есть ли за его пределами жизнь для человека или, подобно старухе-матери, угнетаемой сыном на исходе дней, человечество ждёт участь жертвы амбивалентного устройства мира из-за отказа от добровольного самоограничения?

Письмо пятое

Недавно наткнулся на статью о суррогатном материнстве в России и с удивлением узнал, что ваша страна была в авангарде в этой области. Безусловно, меня это удивило, потому что мне казалось, что Россия достаточно консервативна в семейных вопросах… Тем не менее, я воздержусь от каких-либо суждений, поскольку в Европе по вопросам семьи и взаимоотношений полов мы явно «находимся в передовиках». Но, всё же, признаюсь, мне почему-то больно представлять себе женщину, которая из-за бедности продаёт своё тело, чтобы удовлетворить желания пары новых богатых китайцев. Такой мир пугает меня, это явно не то, о чём можно было бы мечтать. Правда, мне кажется, у всех, кто имеет даже минимум художественной чувствительности ни сегодняшний мир, ни тот, что нам обещан политическими и интеллектуальными элитами завтра, кроме ужаса, ничего вызывать не может. Чего только стоят дегенеративные идеи, продвигаемые либертарианскими интеллектуалами? Тут тебе и ненависть к себе, в частности к своей истории и корням, и педофилия, и пропаганда уродства в искусстве, и очернение прекрасного в мире. Меня это настолько беспокоит, что часто я задаюсь вопросами: почему человеческая природа может быть такой отвратительной? Какой мир мы оставим нашим детям? Как мы можем защитить их? Как я могу послужить своей жизнью, чтобы предотвратить это печальное будущее?