Мятный виски

Покончив с кропотливой работой, следователь отворил дверь. Непроглядная тьма показалась густой.

– Есть кто? – крикнул Роберт вглубь сторожки, в ответ тишина.

Он пошарил рукой по стене, нащупал выключатель, после щелчка вспыхнула лампочка. Внутри лежали вещевые мешки, завязанные узлами. Роберт вошёл в сторожку, ногой подцепил баул и распотрошил его. На пол из мешка вывалились детские вещи, игрушки, помятые книжицы-раскраски с огрызками восковых карандашей. Он проверил второй баул – женские блузки, платья с воланами, косметичка.

«У меня есть регистрация», – вспомнил Роберт слова Астры со страхом смотревшей на него. – «И что там она говорила? Вид на жительство, если мне память не изменяет».

– Нелегалы, – проговорил вслух догадку следователь. – Только вас мне сейчас не хватало.

В сторожку вошёл Игнат Игнатыч, половицы под грузной фигурой жалобно заскрипели.

– Вот ты где, – пробасил начальник, разглядев находку следователя, схватился руками за голову. – Всё! Закончились мои спокойные деньки. Мало мне смерти Марты и двоих полицейских, получай волну нелегалов. И что мы будем делать?

«Лично я буду искать убийцу Марты», – подумал Роберт, но вслух сказал:

– Я могу завтра наведаться в одно местечко, по наводке сообщили, там проживают без регистрации.

– Возьми с собой наряд.

– Нам нужны разовые аресты, или мы хотим найти всю шайку?

Игнат Игнатыч нервно погладил брюшко, покачал головой, соглашаясь с доводами Роберта.

– Уговорил, обождём чуток.

– А что там с ребятами? Нашли?

– Нашли, – с дрожью в голосе ответил Игнат Игнатыч. – Косточки мы нашли. Криминалисты отскребают их от пола. Страшная смерть. Давно в Имбирске-на-Ангаре не было пожаров.

– Давно, – подтвердил Роберт, с содроганием вспомнив жуткие городские пожары, случившиеся два года назад.

Они вышли из сторожки, оставив криминалистам разбираться с найденными вещами. Роберт попрощался с начальником, отыскал служебный автомобиль и поехал домой. Глаза слипались от усталости, тихое урчание мотора убаюкивало.

На грани сна и яви возникла Марта в длинном чёрном платье, обтягивающим фигуру, с глубоким декольте. Бледная кожа искрилась в лучах софитов. Она ободряюще улыбнулась, облизав красные, пухлые губы, подалась навстречу следователю, описав плечом полукруг, игриво подмигнула и послала воздушный поцелуй.

Глава 5

– Приехали, – разбудил шофёр пассажира, тряхнув за плечо.

Роберт покинул автомобиль. Он остановился перед подъездом и посмотрел на тёмные окна своей квартиры. Никто не ждал его возвращения. «Почему так тоскливо? – Роберт сдавил рукой грудь. – Тоскливо и противно на душе». Он встряхнул головой, прогоняя, мрачные мысли прочь и открыл дверь в подъезд, стараясь не шуметь, переступил порог и на цыпочках добрался до квартиры. Собаки его не услыхали, дом мирно спал, блуждая по сновидениям. Роберт тихонько зашёл в свою квартиру.

Он вскипятил воду, заварил чай покрепче. Насыщенный вкус, смягчённый мёдом, обжёг язык. Роберт обхватил кружку ладонями, пар спиралью заструился вверх. Привычная неспешная жизнь Имбирска-на-Ангаре слетела с накатанных рельсов. Роберт расстелил кровать, взбил подушки, переоделся в пижаму сиреневого цвета, почистил зубы перед сном и лёг, вытянув руки поверх одеяла. Ночь томно ворочалась, сладострастно постанывала, нашёптывала на ушко, обещая любить. На прикроватной тумбочке стоял портрет Марты, где она улыбалась. Где она была счастлива короткий миг, освещённая вспышкой фотокамеры. На длинных ресницах застыли отблески или, быть может, капельки слёз?

Роберт долго шёл по красной дорожке, её края сливались с темнотой, полной призрачных фигур и завистливого шёпота. Кто-то курил ядрёную сигару. Он остановился перед пустой сценой. Красный бархатный занавес распахнулся, и луч прожектора выхватил из мрака микрофон. Голоса стихли, осталось шуршание шелков и парчи. Из темноты в круг света шагнула Марта, разрез красного платья открыл жадным взглядам стройную ножку. Покачивая бёдрами, актриса приблизилась к микрофону, обняла его левой рукой, а правую прижала к груди. На безымянном пальчике сверкнуло кольцо. Марта закрыла глаза и запела печальную песню.

Роберт подскочил на кровати от пронзительного звона будильника. Призрачный миг – он мог дотронуться до актрисы, но она растаяла, взмахнув рукой на прощание. Солнечный свет заливал комнату. Следователь забыл вечером задёрнуть шторы на окне. Роберт поднялся с кровати, выглянул в окно, словно и не было вчера ненастной погоды. На улице соседка выгуливала собак, двое мужчин в серых костюмах неспешно шли к автобусной остановке. Роберт оделся, выбрав белую рубашку простого кроя, чёрные брюки и тонкую кожаную куртку оттенка бронзы. На завтрак он не поленился и приготовил творожную запеканку с изюмом. Дождался, пока соседка закроет дверь своей квартиры, и отправился на работу.

Убойный отдел штормило. Игнат Игнатыч ревел белугой, стены сотрясались, следователи сидели за столами, заткнув уши руками. Роберт с опаской заглянул в кабинет начальника, тот говорил по телефону, вытянувшись стрункой.

– Я приму меры. Я займусь этим вопросом.

Проныра Евгений, зажав подмышкой папку, пробирался к лестнице, собираясь покинуть отдел. Роберт поймал его за шкирку.

– Далеко собрался? – грозно спросил он.

– По делам, – свистящим шёпотом оправдался Евгений, пытаясь выскользнуть из рук Роберта.

– Что здесь происходит? – потребовал ответа Роберт.

– Начальство сверху недовольно работой отдела. Проверку к нам засылают.

– Понятно, – Роберт отпустил воротник проныры, демонстративно вытер руки, стряхивая с них невидимую грязь.

Он с невозмутимым видом под вопли Игната Игнатыча прошествовал к своему столу, сел, смахнул пыль, достал из кармана сложенный вчетверо листок и положил перед собой. Под записью «театр?» вывел карандашом – «дом?», немного подумал и под словами «кто убил Марту?» поставил цифру один.

Первым подозреваемым стала Лилия. Роберт добавил рядом с именем девушки через чёрточку – зависть. На второе место попал Аркадий с отметкой – ненависть. Третьим Роберт записал Владимира Филимонова – ревность. Над листом бумаги нависла тень. Роберт в мгновения ока свернул записи и спрятал в карман для пущей надёжности. Тень отбрасывал Игнат Игнатыч, он наклонился, но прочитать не успел.

– Какие результаты по делу Марты? – полюбопытствовал начальник.

– Сегодня должны дать заключение по вскрытию, – промолвил Роберт.

– Твои предположения?

– Давайте узнаем причину смерти, – произнёс Роберт: – и не будем делать поспешных выводов.

–Нет времени. Меня трясут, – Игнат Игнатыч огромными ручищами сдавил себе горло. – Нужен результат.

Роберт приподнял бровь и пристально уставился на начальника. Игнат Игнатыч проиграл дуэль глазами и попятился от стола следователя, шевеля губами и ища новую жертву. Ему под руку попался проныра Евгений, вернувшийся в отдел, когда смолкли вопли начальника, полагая, что буря миновала.

– Ты чего без дела шляешься? – взревел Игнат Игнатыч, тыча в побледневшего подхалима толстым пальцем.

Роберт потёр виски, встал, бочком обошёл начальника, а затем отправился в подвальные помещения, подальше от криков.

Доктор Рюмкин протирал хромированные инструменты для вскрытия, больше похожие на пыточные орудия. Белый кожаный фартук, подпоясанный чёрными завязками, делал его похожим на мясника. Для полноты картины не хватало тесака. Рюмкин шмыгал сизым носом, хлопая карими рыбьими глазами. Увидев Роберта, он осклабился и отложил своё занятие, приветливо махнул рукой, приглашая заглянуть за шкапчик, заставленный банками с заспиртованными органами. Следователь, приложив платок к носу, прошёл к столу, спрятанному от посторонних глаз.

– Как жизнь, Робик? – хрипловатым голосом спросил Рюмкин. – Зазнался ты, брат, в последнее время. Получил повышение и всё – забыл старых знакомых? Садись, в ногах правды нет.

– Занят был, Рома, – оправдался Роберт, присаживаясь на стул. – Дел невпроворот, а я спешки не люблю, ты же знаешь.

– Знаю, знаю, – Рюмкин деловито разлил разбавленный спирт по гранёным стаканам, пододвинул один следователю. – Но негоже, друзей-то забывать. Ну, вздрогнули.

Они выпили, Рюмкин занюхал спирт рукавом.

– Я пришёл за результатом вскрытия Марты, – напомнил Роберт доктору цель прихода.

– Марта, – протяжно выговорил имя Рюмкин. – Прекрасная женщина. Будь я моложе, то ухлестнул бы за ней. Ещё по одной?

– Только много не наливай.