Темные глубины

– Отношения нормальные, – нехотя произнес Дмитрий. Макс включил громкую связь, так что я слышала их разговор. – Конечно, я любовью к нему не пылаю, – добавил он, – наверное, ревную к своему бывшему предприятию, но, если надо, пригласить могу. Вряд ли он откажется.

На том и порешили.

Без пяти три мы подъехали к ресторану «Пирамида» на Каменноостровском проспекте. Мне очень нравится этот проспект, и я много раз бесцельно прогуливалась по нему, любуясь нарядными и добротными зданиями. Теперь почему-то так не поступаю, то ли некогда, то ли просто лень. Здесь все три века существования города оставили свой след, но особенно постарался век двадцатый, вернее, его начало и первая половина. Тут было смешение всевозможных архитектурных стилей – различные оттенки модерна, неоклассицизм, конструктивизм и поздняя эклектика. Меня такое разнообразие не раздражало, а притягивало. Здесь не чувствовалось музейной затхлости, улица была живой. Я с удовольствием осматривалась по сторонам, когда Макс с улыбкой спросил:

– Знакомое кажется незнакомым?

Я ответно улыбнулась:

– Нет, знакомое кажется не просто знакомым, а родным. Посмотри на здание напротив. Какие пропорции, какая гармония! Наш район попроще.

– Зато роднее, – сказал Макс и внимательно посмотрел на меня.

Под его взглядом мне пришлось сказать, что это само собой разумеется. Не знаю, насколько убедительной я выглядела при этом.

Мы пришли первыми и заняли столик у окна. Я люблю сидеть у окна или в углу, но только не посередине зала. Так мне спокойнее и уютнее, будто поверх своей скорлупки я надеваю еще одну. Интерьер ресторана мне понравился, и не захотелось сравнивать его с каким-то другим. «Пирамида» – это «Пирамида», «Мечта» – это «Мечта», а «Улыбка» – это «Улыбка». Мы не знали, чего и сколько заказывать, так что попросили пока принести соку. В это время Максу позвонил следователь и сказал, что сам прийти не сможет, у него важное совещание, но его племянница вскоре подойдет и описал ее.

– Будем ждать симпатичную рыжую девчушку, – сообщил Макс, положив трубку.

Отсутствие следователя его не расстроило, так как ему не хотелось подробно посвящать того в свои дела. А девушка и впрямь оказалась очень хорошенькой и бойкой. На вид ей было чуть за двадцать. Симпатичное юное личико с россыпью веснушек на носу обрамляли коротко подстриженные натуральные рыжие волосы. Ее ладную фигурку облегали плотные черные брючки и белый джемпер. Всё было отличного качества и очень ей шло. Когда она к нам приближалась, я услышала стук каблучков и с неожиданной болью в сердце подумала, что не могу позволить себе такое. Разве что изредка.

– Мила Полянская, – сказала она, опускаясь на свободный стул. – А вы, надо думать, Максим Морозов. – Она не отрывала глаз от Макса, но это ничуть его не смутило.

– Именно так, – подтвердил он и представил меня: – Нина Морозова, моя жена. Если мы с вами обо всем договоримся, то вы станете с ней напарницами.

Похоже, в качестве напарника ей бы больше понравился Макс, но она умела себя вести и, глядя на меня, вежливым тоном произнесла:

– Очень приятно.

Когда со знакомством было покончено, Макс сделал заказ, а я решила ее прощупать, прежде чем сообщать наши секреты, и поинтересовалась, как называется передача, которую она ведет.

– Закон и мы, – гордо ответила она. – Название должно символизировать единение народа с законом.

Сев на любимого конька, она долго не могла сойти с него. Мы с Максом попеременно задавали ей вопросы, и выяснилось, что передача пока только один раз выходила в эфир, так сказать, пилотный проект. Отзывы были очень хорошими, но их было немного, так как канал не слишком популярен и в половине двенадцатого ночи большинство предпочитает смотреть развлекательные передачи. Впрочем, проект не закрыт, и она готовит следующую программу, правда, пока непонятно, когда именно та выйдет. Мила получила диплом журналиста два года назад, теперь получает второе высшее образование – юридическое. Устроиться на постоянную работу никак не удавалось, но ее статьи постоянно появлялись в различных печатных и интернет-изданиях. Недавно один знакомый предложил ей попробовать силы на телевидении. Через пять минут мы уже достаточно много знали о новом телевизионном канале, его владельцах и о невозможности произвести стоящий продукт при столь ограниченных средствах. Мы с Максом переглянулись. Девушка оказалась очень болтливой, это плохо. Зато она была непосредственной и просто излучала энтузиазм, что для нашего дела хорошо. Мы незаметно кивнули друг другу.

– Ты сейчас очень занята основной работой? – спросил Макс.

– Не очень, – хмуро ответила она, и ее болтливость разом исчезла.

– Тогда ты сможешь нам помочь, а когда мы закончим расследование, на основе полученных сведений подготовишь телепередачу, напишешь статью или даже роман. – При этих словах глаза у нее загорелись. – Но пока расследование не закончено, ты должна держать язык за зубами, – строго добавил Макс, – и не произносить ни звука на эту тему ни с кем кроме нас.

– Можешь на меня положиться, – горячо заверила она. – Я не всегда такая болтунья, просто сегодня встречалась с мелкой шишкой с канала, и он так меня достал…

Слава богу, подробностей не последовало. Похоже, Мила взяла себя в руки. Макс ввел ее в курс дела и обрисовал ее предполагаемую роль в расследовании. Она просияла и была готова ринуться в бой немедленно. Макс обещал ей позвонить, когда подготовительная работа будет завершена. Мы обменялись номерами телефонов и адресами, после чего, вполне довольные друг другом, всерьез принялись за обед.

Глава пятая

В пятницу вечером мы опять оказались в «Пирамиде». На этот раз к нам присоединился Климов, чтобы в расширенном составе обсудить, как наилучшим для нашего расследования образом использовать празднование его дня рождения. За два дня мы перебрали массу вариантов, прежде чем остановились на одном. Выбранный вариант тоже был не без изъянов, но позволял объединить нас с Милой, что оказалось непросто. Мила намного моложе меня, и мы не похожи на обычных подруг, на сестер похожи и того меньше. Она молода, но не настолько, чтобы я могла выдавать себя за ее опекуншу. На роль коллеги журналистки замахиваться опасно, так как это легко проверить. В результате сошлись на том, что мы с ней познакомились в клубе писателей-любителей.

Такой клуб действительно существует, встречи у них проводятся по четвергам, и мы вчера там побывали, заявив, что хотим встать в их ряды. Нам ответили, что нужно принести свои произведения, их рассмотрят, а потом дадут ответ. Все же выгонять с заседания нас не стали, и мы задержались в клубе почти на два часа. Состав этой компании был весьма разношерстным, как в смысле возраста, так и по социальному статусу – от юнца с обильным пирсингом до весьма почтенной дамы в строгом классическом костюме. Впрочем, в тот вечер главным героем был мужчина лет пятидесяти, зачитывающий отрывок из своего романа о любви престарелого ловеласа и юной девы. Тема была не новой, а ее изложение и вовсе хромало, так что до знаменитой «Лолиты» не дотягивало очень сильно. Мы скромно помалкивали в уголочке, в то время как члены клуба набросились на автора с первобытным азартом. Особенно негодовала дама в строгом костюме. Автор, садясь на место, пробормотал, что когда-то к Набокову предъявляли точно такие же претензии. В общем, духом этой компании мы прониклись, так что вполне могли выдать себя за начинающих писателей-любителей.

Дмитрий собирался представить меня гостям в качестве своей близкой подруги, что-то вроде дамы сердца. По нашей версии, мы с ним познакомились полгода назад, когда он лежал в частном пульмонологическом центре, а я пришла туда, чтобы навестить подругу. Знакомство возобновилось месяц назад, Дмитрий подошел ко мне в ресторане, где я обедала с той самой подругой. За последние недели наше знакомство якобы перешло на новый уровень. Я по образованию психолог, но временно нигде не работаю. Макс будет изображать друга и покровителя Милы. О своем юридическом образовании он решил не упоминать, чтобы Антипенко не захотелось навести о нем справки. Вообще постарается держаться в тени, а если дело дойдет до разговоров, скажет, что работает в страховой компании, не уточняя подробностей. Разумеется, у Макса был знакомый страховщик, и он пообщался с ним на профессиональные темы, чтобы в случае чего не ударить в грязь лицом.

Итак, Дмитрий через меня познакомился с Милой и Максом и решил пригласить их на свой день рождения – такой была наша легенда. Мы обсуждали всякие нюансы, и самой активной и заинтересованной казалась Мила. Сегодня строгий джемпер на ней сменила кокетливая кофточка copcopine, и юная журналистка с горящими от возбуждения глазами была чудо как хороша и казалась даже моложе своих двадцати пяти лет. Мужчины явно любовались ею и с интересом поддерживали разговор, который она незаметно взяла в свои руки. Макс с Дмитрием были за рулем, Мила сказала, что вообще не пьет, так что, в одиночестве потягивая мартини, на ее фоне я вдруг почувствовала себя старой пьяницей. Однако это не помешало мне закурить, чего в нашей компании больше никто не делал. Дмитрий с помощью гипноза покончил с вредной привычкой год назад. Я надеялась сама со всем справиться, но пока перед собой такой задачи не ставила.

Чувства, которые меня охватили во время ужина, были для меня непривычными и очень неприятными. Прежде как-то само собой получалось, что центром мужского внимания в любой компании была я. Я к этому специально не стремилась и вроде бы большого значения такому раскладу не придавала, но, когда оказалась в другой роли, почувствовала себя не просто разочарованной, но и униженной. Макс тем временем вовсю распушил хвост, рассказывая анекдоты, Мила задорно смеялась, Дмитрий усмехался, а я с бокалом мартини в одной руке и с сигаретой в другой не могла выдавить из себя даже слабой улыбки. Мне хотелось лишь одного – поскорее уйти отсюда. Неужели я старею?

Все же к концу вечера мне удалось совладать с собой, и я разродилась вопросом насчет формы одежды на предстоящем банкете. Дмитрий сказал, что никакого дресс-кода нет, так что можно одеваться, как кому нравится, лично он не собирается облачаться в смокинг. Однако это все-таки праздник, так что спортивные костюмы и шорты будут неуместны. Думаю, и без его уточнений никто из нас не вырядился бы подобным образом. Я сосредоточилась на этой теме, решив завтра дать бой подрастающему поколению. После свадьбы мой гардероб значительно пополнился и, вспомнив о кое-каких приобретениях, я окончательно пришла в себя, однако и концовка ужина все-таки осталась за Милой.

Дмитрий предложил подвезти ее к дому, а она взглянула на Макса, будто спрашивая разрешения у него.

– Поезжай-поезжай, – снисходительно напутствовал ее Макс, – Дмитрий наш клиент, ему можно доверять.

На обратном пути я пребывала не в лучшем настроении, чувствуя глубокую неудовлетворенность собой. Макс против обыкновения моего состояния не замечал и с воодушевлением говорил, что Мила может оказаться очень полезной для расследования.

– Да она кому хочешь мозги запудрит!

Похоже, ему уже запудрила. Я ощутила болезненный укол в сердце. Темные глубины Дмитрия отошли на второй план, я ревновала мужа. Даже отметила, что про себя назвала Макса мужем, что делаю очень редко. Макс же начал вдаваться во всевозможные детали завтрашнего мероприятия, не замечая, что я его не слушаю. В общем, я вошла в квартиру в полном раздрае и сразу же отправилась в ванную. Стоя под душем, пыталась успокоиться и как-то договориться с собой, но у меня ничего не получалось. Макс проследовал в ванную сразу после меня, по пути запечатлев на моей щеке мимолетный поцелуй. Он вел себя как обычно, но и это меня не успокоило. Больше всего мне хотелось зарыться в подушку и дать волю слезам. Не знаю, почему мне хотелось плакать, рационального объяснения этому не было, во всяком случае, я его не находила. Все-таки рыдать я не стала, а призвала на помощь интеллект и логику, после чего объяснила свое состояние сильной степенью недовольства собой, а это, как известно, очень разрушительное чувство. Когда Макс лег, я сделала вид, что сплю. Он нежно поцеловал меня в макушку, повернулся ко мне спиной и вскоре уснул. Я же еще долго боролась с собой, прежде чем дать волю слезам – обильным и очищающим.

Наутро я проснулась отдохнувшей и в каком-то странном настроении. Макса рядом не было, но я не спешила вставать, решив подольше поваляться и побездельничать. Дмитрий ждал гостей к семи, так что впереди была уйма свободного времени. Я расслабленно предавалась своим мыслям, когда дверь тихонько отворилась, и на пороге появился Макс – в темно-коричневом халате, подчеркивающем цвет его глаз, и с подносом в руках, на котором красовалась дымящаяся кофейная чашечка из костяного фарфора.

– Мадам, вам кофе в постель или как? – шутливо спросил он.

– Лучше в чашку, – неожиданно хриплым голосом отозвалась я.

Наши взгляды встретились, и Макс, как в замедленной съемке, стал плавно приближаться ко мне. Мы не отводили глаз, будто пытаясь прочитать мысли друг друга. И вот, он оказался совсем рядом. Я потянула за плетеный бежевый шнур, служивший кушаком для халата, и Макс, по-прежнему не отводя от меня взгляда, осторожно поставил поднос на прикроватную тумбочку, сбросил халат и нырнул в постель. Не знаю, какие бесы из меня выходили, но я вела себя совершенно необузданно, издавала какие-то душераздирающие звуки, выгибалась и была очень требовательной. Ошарашенный Макс шептал: «Господи, милая, неужели я все-таки дождался?» Когда это безумие закончилось, я помимо удовлетворения почувствовала неловкость.

– Макс, я не знаю, что со мной было…

– Милая, только не надо ничего анализировать, – он тут же прикрыл мне рот ладонью: – Это было волшебство.

– Больше похоже на изгнание дьявола, – прошептала я.

Он рассмеялся:

– Пусть так, значит мне очень понравилось изгонять дьявола, и я готов заниматься этим без выходных. Кстати, как по-научному называется этот процесс – экзерцизм?

– Вроде бы экзорцизм. Христиане считают, что первым экзорцистом был Иисус Христос.

– О, да я где-то рядом с Богом! – воскликнул польщенный Макс.

Мы поднялись уже в четвертом часу, усталые, обессиленные и очень счастливые. У нас с Максом таких эпизодов прежде не было. Если бы не предстоящий банкет, мы сегодня вряд ли выбрались бы из дома. Макс долго сетовал по этому поводу, но работа есть работа. Я еще прихорашивалась, когда он отправился за Милой, путь предстоял неблизкий – она жила в Сосновой поляне.

Я не отказалась от своего замысла – победить в схватке с подрастающим поколением, так что с большим рвением занялась своим туалетом. У меня имелась дизайнерская блузка, впечатляющая не только ценой, но и элегантностью, и любимые черные брюки. Разумеется, к ним я собиралась надеть туфли на высоких каблуках. Пусть потом я буду мучиться от боли в ноге, но в этот вечер никому спуску не дам! Я размышляла, что сделать с волосами – заколоть их или распустить, потом решила, что сначала их заколю, а в ходе мероприятия распущу. В общем, настрой у меня был самым боевым. Да и макияжу отдала должное, хотя делаю это нечасто. Я наводила последние штрихи, когда раздался телефонный звонок – Дмитрий ждал меня возле подъезда. Взглянув на себя в зеркало, я невольно улыбнулась. Конечно, одежда и макияж играли свою роль, но главное – глаза сияли, и я вся будто светилась изнутри.

– Отлично выглядишь, – коротко бросил Дмитрий, видимо вспомнив, что я просила не делать мне комплиментов.

– Спасибо, – так же коротко отозвалась я. – Поздравляю с днем рождения! Здоровья тебе и исполнения желаний.