Подруги

У меня на глазах выступили слезы. Не зря десять лет назад я запретила себе воспоминания, так как сейчас мое сердце сжалось в глухой тоске. Нет, подробности ни к чему. Так я до сегодняшнего дня никогда не доберусь. В общем, благодаря тете Ане наша жизнь пошла по-новому. В будние дни мы не виделись, каждый занимался своими делами, зато выходные проводили вместе. Так продолжалось до следующего лета, почти до лета. В мае Олег заговорил об отпуске.

– Давай, съездим в теплые края, позагораем, покупаемся. – Я недоуменно взглянула на него. – Насчет бабушки можно с кем-то договориться, – раздраженно продолжил он. – Все расходы беру на себя.

Я не знала, с кем можно о таком договориться и, главное, кому я смогу доверить свою бабушку на две недели? А вдруг в мое отсутствие с ней что-нибудь случится? Я этого себе никогда не прощу. А Олег продолжал на меня давить. Я и так зимой никуда не поехал! – возмущался он. – А ведь раньше каждую зиму ездил кататься на лыжах! Еще он говорил, что у него очень напряженная работа, и ему просто необходимо расслабиться и сменить обстановку, а то он до следующего отпуска не доживет. Я пообещала проработать этот вопрос. Даже в интернет заглянула и кое-что нашла. Это стоило немало, но вполне приемлемо. Но, главное, как бабушка воспримет совершенно чужого человека? В последнее время она привыкла во всем полагаться на меня и смотрела на меня таким доверчивым взглядом. Я не могла обмануть ее доверие и, скрепя сердце, благословила Олега на поездку без меня. Он не стал ломаться и с радостью согласился. Сказал, что поедет с двумя супружескими парами, с которыми я была знакома. Я не представляла Олега пятым лишним в этой семейной компании. Наверняка найдет себе попутчицу или там познакомится. Но старалась об этом не думать. Он каждый день звонил, и я чувствовала, что он скучает. Сомнения и подозрения постепенно уходили.

После его возвращения все вернулось на круги своя. Учеба, дом, подготовка к очередной выставке. На предыдущей мои работы специальными призами не были отмечены, но я была упомянута в списке перспективных молодых художников. В этот раз я рассчитывала на большее. Бабушкино состояние оставалось стабильным. Улучшения не было, но и хуже не становилось. Олег начал по этому поводу нервничать.

– Так не может продолжаться вечно! – возмущался он. – Нужно что-то предпринимать!

– Что именно?

– Я тебе говорил!

В ответ я лишь тяжело вздыхала. Такие разговоры ужасно меня напрягали, так как я не видела выхода. Всю жизнь я принимала бабушкину любовь и заботу, теперь настала моя очередь отплатить ей тем же. Но подчас мне так хотелось пренебречь чувством долга и сбежать к любимому! Впрочем, минуты слабости случались нечасто. А наши отношения с Олегом постепенно становились более отчужденными. Новый год мы встречали врозь. Олег не был особо близок со своей матерью. Хотя жили в одном городе, общались они нечасто. В самом начале он нас познакомил, но симпатии между нами не возникло. А тут выяснилось, что к ней приезжают родственники с Дальнего Востока, и Олега обязали присутствовать на семейном мероприятии. Во всяком случае, именно так он преподнес эти новости. Мне же не с кем было оставить бабушку. У всех были свои планы. Мария Сергеевна собиралась отмечать праздник с семьей своей сестры, тетя Аня у себя, подруги – в студенческих компаниях, каждая в своей, но вечером забежали ко мне поздравить и вручить подарки. Только верный Женька остался со мной. В полночь мы открыли шампанское, даже бабушка смочила в нем губы.

Олег приехал меня поздравить с Новым Годом только второго – красивый, любимый, обаятельный, с подарками и цветами, но где-то в глубине души у меня затаилась обида. Даже совместная ночь этого не изменила. А вскоре он уехал с друзьями в Австрию – кататься на лыжах. Я даже не стала интересоваться, с кем именно он будет проводить время. Он ежедневно звонил оттуда, был ласков и заботлив, пусть и на расстоянии, и я почти не обижалась на него. Маринка говорила:

– Ника, ты дура! Я удивляюсь, что он до сих пор тебя не бросил. Мужики существа эгоистичные, а ты о его интересах совсем не думаешь.

– И что ты предлагаешь? Сдать бабушку в богадельню?

Она молчала, прекрасно зная, что я этого не сделаю. После возвращения Олега из Австрии все вроде бы наладилось, то есть осталось по-прежнему – будни врозь, выходные вместе. Как-то тетя Аня простудилась и не смогла приехать. Я думала, что Олег навестит меня, но он этого не сделал, как-то отговорившись. Я пыталась оправдать его, хотя до конца не понимала мотивов его поступков. Если бы я оказалась на его месте, то во всем постаралась бы ему помочь. Спала бы не только на узкой койке, даже на полу, но его бы не бросила. Но он не я. Каждый чувствует и поступает по-своему, с этим приходится считаться. А я так его любила, что о разрыве и думать не хотела.

В следующие выходные тетя Аня приехала, и все пошло по-старому. Но ничто не длится вечно. Как-то в воскресенье, когда я уже собиралась покинуть квартиру Олега, раздался звонок тети Ани.

– Вероника, Кате стало плохо! Я вызвала скорую помощь. Кажется, повторный удар.

Меня затрясло, губы задергались. Олег сразу понял, в чем дело, и помог мне собраться, после чего быстро довез до дома. Я взбежала на третий этаж, не дожидаясь лифта. В квартире уже суетились врачи, ставили бабушке капельницу. Олег прошел в мастерскую, чтобы не путаться под ногами. Часа два с ней что-то делали. В конце концов, решили, что везти в больницу в таком состоянии слишком рискованно. Обещали через пару часов подъехать и проверить ее состояние. Тетя Аня заторопилась домой. Последний автобус в деревню уходил в шесть часов. Для того, чтобы на него попасть, нужно было успеть на электричку в четыре сорок. Олег вызвался довезти ее до вокзала. Я благодарно ему улыбнулась. Тете Ане обязательно нужно было успеть на последний автобус. Если она сегодня не попадет домой, то ее алкоголик, как она называла мужа, завтра не пойдет на работу, а тогда будет обеспечена неделя беспробудного пьянства.

Когда врачи ушли, я села на стул возле бабушкиной кровати и взяла ее за безжизненную руку. Мне было страшно. Я чувствовала, что бабушка ускользает, но я не могла с этим смириться. Несмотря на ее длительную болезнь, я оказалась не готова к ее уходу, поэтому постоянно что-то говорила, пытаясь удержать ее, хотя бы еще чуть-чуть. Вскоре позвонил Олег и сообщил, что тетя Аня успела на электричку, после чего, как бы между прочим, осведомился:

– Тебе моя помощь нужна?

Я едва не разрыдалась от его вопроса. Нельзя же быть таким бесчувственным! Бабушку полностью парализовало. Она не могла ни двигаться, ни говорить и, как предполагали врачи, уже ничего не соображала. Практическая помощь мне была не нужна, но я очень нуждалась в моральной поддержке. Он этого не понимал или не хотел понимать, поэтому я просто буркнула: «Сама справлюсь» и повесила трубку. Он не перезвонил и не приехал. Потом появилась скорая помощь, та же самая бригада, что и в прошлый раз. Ее опять осмотрели и пришли к выводу, что состояние стабилизировалось, а транспортировка в больницу по-прежнему нежелательна. После их ухода я просто впала в транс от горя. Из этого состояния меня вывел Женькин звонок. Он знал, что по воскресеньям я возвращаюсь от Олега после обеда.

– Как себя чувствует Екатерина Петровна? – спросил он.

Я в ответ разрыдалась, и через десять минут Женька уже был у меня. И именно он держал меня за руку, вытирал мои слезы, и на его плече я изливала свое горе. Он ушел от меня среди ночи, когда я поняла, что больше не могу держаться на ногах. Утром пришел врач из поликлиники. Бабушка была вся из себя заслуженная – заслуженный работник культуры, почетный гражданин города, ветеран труда и т.д. и т.п. Может, поэтому медицинские работники и социальные службы отнеслись к ней так внимательно. Ей провели обследование на дому, постоянно приходили различные специалисты, два раза в день ей ставили капельницы. Вывод был таким: состояние стабильное, сердце работает без перебоев, глотательные и выделительные функции сохранены. При таком раскладе можно прожить дни, месяцы, а при хорошем уходе и соответствующей медицинской поддержке даже годы. Я уже не знала, радует ли меня такой прогноз, так как о выздоровлении или хотя бы заметном улучшении речи не шло.

Целую неделю я не выходила из квартиры, боясь по возвращении не застать бабушку в живых. Но вскоре я и к этой ситуации привыкла. Мария Сергеевна вступила в строй, а я вернулась к учебе. Я уже предвкушала встречу с Олегом в выходные в его квартире, когда на нашу семью обрушилась новая беда. Муж тети Ани, в конце концов, допился до того, что у него отказали почки. Его положили в больницу, и тетя Аня теперь не отходила от его койки. Через две недели его выписали домой – умирать.

Олег регулярно звонил и раз или два в неделю приезжал и оставался ночевать, всем своим видом выражая недовольство. Однажды опять не выдержал и завел разговор об определении бабушки в клинику.

– Пойми, рано или поздно ты придешь к этому выводу. У моего приятеля бабушка семь лет лежала в доме парализованная, всех замучила. Потом они все-таки сдались и поместили ее в лечебницу. Зачем было столько мучиться?

– И сколько она там прожила?

– Кажется, недолго, – хмуро признал Олег.

В том-то и дело! Когда бабушка заболела, на меня как будто обрушилась лавина со сведениями о подобных случаях. Наверное, я и раньше слышала о них, просто не обращала внимания. А большинство случаев были весьма печальны. Больные, годами неподвижно лежавшие в домашних постелях, оказавшись в лечебнице, быстро умирали. Не думаю, что их там травили или другими способами приближали их кончину, просто, лишившись поддержки родных стен и близких, больные переставали бороться за жизнь. Я не хотела приближать бабушкину кончину, хотя, признаться, предательские мысли иногда мелькали. Уж слишком было тяжело, да и наши отношения с Олегом зашли в тупик. Он был не приспособлен к такой жизни, хотя старался, как мог.

Кто ухаживал за лежачими больными, тот знает, как важна работа кишечника. У бабушки с этим были проблемы. Я регулярно давала ей слабительное, но стула уже несколько дней не было. И вот, среди ночи, когда мы с Олегом только угомонились, началось извержение. Я сразу поняла, в чем дело, и побежала к ней. Это было что-то невообразимое. Я металась из комнаты в ванную и обратно с тряпками и простынями, а невыносимый резкий запах заполнял всю квартиру. Я еще не закончила со всеми процедурами, когда на пороге бабушкиной комнаты появился Олег, уже одетый.

– Ника, я поеду. Все равно больше не усну.

Я молча кивнула и вслед за ним вышла в прихожую.

– Не обижайся, малышка. Просто я так больше не могу. – Я опять кивнула. – Подумай обо всем, – сказал он на прощанье и, чмокнув меня в щеку, удалился.

По сути, он выдвинул мне ультиматум, я должна была выбрать между ним и бабушкой. Это был тяжелый выбор. Я более или менее понимала Олега. Для меня бабушка была всем, а для него посторонним и малознакомым человеком. Он не хотел подстраивать свою жизнь под нее. И я мало-помалу стала склоняться к его позиции, но окончательного решения принять не могла, все во мне противилось этому. Но и Олега терять не хотела, просто не представляла свою жизнь без него. Мне казалось, что без него моя жизнь станет пустой и тусклой, да просто бессмысленной. Олег звонил регулярно, но за две недели приехал только один раз – привез продукты и деньги и сразу уехал, даже чаю не выпил. Думаю, таким способом он хотел надавить на меня. И у него получилось – я места себе не находила.

И тут вдруг такой подарок! Вернее, тогда я думала, что подарок. В четверг вечером в дверь позвонили. Я не знала, кто бы это мог быть, вроде никого не ждала. Сердце подпрыгнуло: может, Олег? Но это оказалось даже лучше – тетя Аня! Она выглядела измученной, но глаза улыбались.

– Собирайся к своему милому! Небось соскучилась.

Еще бы! Однако я не стала сразу убегать, а поинтересовалась здоровьем ее мужа и тем, как ей удалось вырваться. Оказывается, неожиданно появилась ее дочь, чтобы провести несколько дней с отцом. Тетя Аня тотчас метнулась к двери, чтобы успеть на последний автобус. Впопыхах забыла, что телефон у нее разрядился, так что о своем приезде мне сообщить не смогла. Я позвонила Олегу, но он не отозвался. Где его носит? Ведь завтра рабочий день. Впрочем, его светская жизнь всегда была очень насыщенной. Я приняла душ, оделась понаряднее и подкрасилась, чего уже давно не делала, и посмотрела на себя в зеркало. За последнее время я похудела, четче обозначились скулы, что меня совсем не портило, скорее, наоборот. Главное, глаза сияли в предвкушении долгожданной встречи. Я осталась собой довольна и опять позвонила Олегу, а он опять не отозвался. Наверное, вечеринка очень шумная, подумала я в некотором раздражении, и вызвала такси. Гулять, так гулять!

Я подъехала к его дому в половине двенадцатого. Окна гостиной были темны, на очередной звонок он не отозвался, и я решила, что он еще не вернулся. Ничего, устрою ему сюрприз. Сколько сказано и написано о подобных сюрпризах! Но я, несмотря на свои двадцать два года, оставалась до ужаса наивной. Я действительно собиралась сделать сюрприз, приятный сюрприз своему любимому. Кивнув консьержке, я на лифте поднялась на двенадцатый этаж. Сейчас я будто видела себя со стороны. Вот, нарядная, на высоких каблуках, я выхожу из лифта, подхожу к двери в квартиру, достаю ключи. И вот, я уже в квартире. Слышится тихая романтическая музыка. Олег любит расслабляться именно под такую музыку. Значит, он дома! Улыбаясь, я направилась к спальне и открыла дверь. То, что я увидела, невозможно было понять. На широкой кровати лежали двое – Олег и … .

Его партнершу я сразу опознала. Это была Клементина – довольно популярная певичка. Своей популярностью она была обязана не голосу и не репертуару, а привлекательной внешности и умелой рекламе. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не чрезмерно пухлые губы. Кто-то метко заметил, что, когда африканские губы накладывают на славянскую физиономию, получается довольно нелепо. Впрочем, ни Клементину, ни ее поклонников такие тонкости не смущали. Конечно, в тот момент я об этом не думала, а просто смотрела и смотрела, и не могла понять, что же происходит. Как такое возможно? Рука Олега лежала на обнаженной груди чужой женщины, а ее рука на его бедре. Наверное, они отдыхали после очередного всплеска. О том, насколько Олег неутомим в постели, я знала не понаслышке. Я продолжала смотреть на них, а они ошарашенно таращились на меня. Не знаю, сколько длилась эта немая сцена. Наконец, я осознала, что происходит, и, резко развернувшись, с достоинством покинула комнату, даже дверью хлопать не стала, поэтому услышала, как Олег выдохнул: «Ника…».

А вот из подъезда я выскочила пулей, не зная, куда податься. Потом притормозила. Необходимо срочно объясниться. Это случайность. Может, он выпил лишнего, а тут эта змея и подвернулась. Мы уже две недели не были близки, да и до этого в течение долгого времени наши свидания приносили мало радости. Да, надо поговорить. Возможно, я даже пообещаю заняться поиском подходящего медицинского учреждения для бабушки. Я не была уверена, что выполню такое обещание, но ведь нужно что-то делать. Я не могу его потерять! Сейчас он выпроводит свою гостью, и мы обо всем поговорим, – не позволяя себе впадать в отчаяние, оптимистично думала я. Кризис давно назревал. Я устроилась на скамейке у соседнего подъезда и стала ждать. Однако время шло, а никто из подъезда не выходил, и мой оптимизм стал убывать. Вряд ли они сейчас обсуждают международное положение или гоняют чаи в легкой беседе. Они продолжают то, чем занимались до моего появления! Когда это до меня окончательно дошло, я ощутила, как в моей душе все умерло – любовь, понимание, всепрощение, вообще, всё! Ведь он не мог не понимать, что я чувствую, но даже не удосужился позвонить. Меня предали! В три часа я вызвала такси, уже ни на что не надеясь. Это конец!

Тетя Аня ночевала в моей комнате, так что я прошла к бабушке, села на стул возле кровати и взяла ее за руку. Слова полились из меня непрерывным потоком. Я рассказывала ей о своих переживаниях, мыслях и чувствах, как делала это прежде, то и дело смахивая слезы. Мне казалось, что она понимает меня и сочувствует, вроде даже рука у нее шевельнулась, а потом она открыла глаза. Впрочем, взгляд был расфокусированным, и вскоре глаза опять закрылись. В шесть утра в комнату вошла тетя Аня.

– Значит, свидание не удалось? – спросила она.

– Мы поссорились, – коротко отчиталась я. Она не стала выяснять подробности.

– Тогда я поеду. Вчера, когда ты только ушла, звонила Надя. Сказала, что отцу совсем худо. А ведь сколько раз я Ваньке говорила: «Брось пить, а то загнешься!».

Уже в дверях она сказала:

– И все-таки хорошо, что я приехала и Катю повидала. Может, больше и не свидимся.

Часов в девять позвонил Олег и, не поздоровавшись, весомо произнес:

– Ника, нам надо поговорить.

Если бы накануне он сразу бросился вслед за мной, я бы, возможно, и стала с ним разговаривать и что-то обсуждать, но мое долгое ожидание сделало это невозможным. Я не стала комментировать его предложение, а спросила:

– Ты звонишь с работы?

– Да.

– Тогда я сейчас приеду и заберу свои вещи. Ключи оставлю консьержке.

Не дав ему возможности высказаться, я отключилась. Он тут же перезвонил, я сбросила вызов. Когда раздался очередной звонок, я тоже хотела его сбросить, но вовремя заметила, что звонит Женька. Это было необычное время для его звонка, он почти никогда не звонил с работы.