Детективный флёр

Выпалив это, я громко захлопнула за собой дверь. Вика сразу подскочила ко мне.

– Ксения, что это было?

– Не сошлись характерами. Не беспокойся, на тебе это не отразится.

Она хотела еще о чем-то спросить, но тут раздался звонок – шеф призывал ее к себе. Воспользовавшись этим, я быстро покинула приемную. Пятнадцать лет! Пятнадцать лет чувства к этому человеку дремали во мне, не желая умирать. Надеюсь, теперь они умрут, может, уже умерли. Некоторое время я бесцельно бродила по Васильевскому острову и не заметила, как оказалась на набережной. Облокотившись о парапет, я немного успокоилась, и воспоминания нахлынули на меня из таких глубин, куда я давно не заглядывала.

Когда я поступила на факультет журналистики, моей радости не было предела. Энтузиазма было выше крыши. В один из первых дней учебы аспирант, проводивший у нас практические занятия, предложил нам выполнить задание в команде. Надо учиться общению и совместной работе, сказал он, и произвольно разбил нас на группы по пять человек. В нашей группе оказалось две девчонки – я и Галка, с которой мы сразу подружились, и трое парней. Одним из них был Никита. Высокий, симпатичный и очень умный. Он был умнее нас всех, вместе взятых. К тому же, он был немного постарше, так как после школы служил в армии. Конечно же, я сразу в него влюбилась, и наповал. В его присутствии я чувствовала эйфорию, а, поскольку мы много общались, то я почти все время пребывала в этом состоянии и была в гармонии с собой и миром.

Никита приехал из провинции, был старшим ребенком в многодетной семье, так что жил в общежитии и подрабатывал, где мог. Родители не могли ему помогать. Групповые занятия вскоре прекратились, но мы успели так сдружиться, что почти все время проводили вместе – занимались в читальном зале библиотеки, ходили на прогулки и в кино, иногда выбирались в театр. Никите из-за подработок не всегда удавалось к нам присоединиться, но он старался, как мог. Остальные ребята из нашей группы нам завидовали, кое-кто пытался проникнуть в наше сообщество, но в нашей команде все было настолько гармонично, что мы боялись пускать к себе кого-то еще. Мы были настолько увлечены учебой и нашим общением, что на личную жизнь времени и сил не оставалось. Так продолжалось почти два года. В конце второго курса мы собрались в кафе, чтобы отметить Витькин день рождения. Никита запаздывал. «Заработался парень», – предположил именинник и хотел ему позвонить, когда тот появился на пороге, да не один, а с девушкой. Все обомлели от неожиданности, а я просто впала в ступор.

Лена была красива, но какой-то шаблонной красотой. Высокая стройная блондинка с голубыми глазами. Впрочем, мужчинам такие нравятся больше всего. У меня глаза тоже голубые, может, даже более красивые – не круглые, как у нее, а удлиненные, но во всем остальном до Лены мне было далеко. Поначалу она меня раздражала. Она была дочерью богатых родителей, училась в частной школе за границей и обзавелась некоторыми неприятными привычками. Со временем Лена изменилась – то ли общение с нами так на нее повлияло, то ли Никита должным образом ее инструктировал, но она перестала меня раздражать. Подругами мы с ней не стали, но относились друг к другу вполне благожелательно. Конечно, моя влюбленность никуда не делась, но мы продолжали учиться вместе с Никитой, вообще много времени проводили вместе, и я довольствовалась тем, что имею. Во всяком случае, зла Лене я не желала. Наверное, моя влюбленность постепенно сошла бы на нет, но кое-что произошло, что враз все изменило.

Был май, погода хмурилась, на носу была зачетная неделя, потом сессия. Лешку отправили в оздоровительный лагерь на три недели, у него с детства были проблемы с желудком, потому и от армии освободили. Слава богу, несколько лет назад он полностью выздоровел. Воспользовавшись удобным случаем, мама тоже отправилась в санаторий, так как в тот год перенесла операцию на желчном пузыре. В общем, я осталась одна. Мы с друзьями иногда собирались у меня дома, чтобы позаниматься. Всем нравилась квартира, напоминавшая театральные декорации. Какое счастливое время было!

В субботу Никита не появился в университете, но я не волновалась. К сожалению, из-за работы ему иногда приходилось пропускать занятия. После занятий мы с Галкой немного прогулялись, но погода была такой паршивой, что вскоре мы разбрелись по домам. Часов в десять вечера в дверь два раза позвонили. У нас около звонка висел список, в котором указывалось, кому сколько раз звонить. Нам повезло. Новиковым нужно было звонить только два раза, а Артемьевым, например – семь! Я пошла открывать.

На пороге стоял Никита. Я была удивлена – вроде бы не время для визитов, но сердце радостно затрепетало. Конечно, он не раз бывал у меня дома – то с ребятами, а то и один, если оказывался неподалеку – чтобы чайку попить и поболтать. Выглядел он каким-то отрешенным, и я забеспокоилась. Что случилось? Он ответил, едва оказавшись в комнате.

– Мы с Леной расстались, – замогильным голосом произнес он.

Я сразу захлопотала над ним, отвела в отсек, который выполнял у нас роль столовой, сняла с него куртку. Затем выставила на стол початую бутылку коньяка. В нашей семье почти не пили, даже в праздники, эта недопитая бутылка осталась с незапамятных времен.

– Я недавно выпил пива, – сказал Никита.

– Сейчас отполируем, – попыталась я пошутить, изображая завзятого алкоголика.

Никита был равнодушен к алкоголю, обычно ограничивался одним бокалом. В нашей команде только Витька иногда перебарщивал, за что подвергался всеобщему порицанию. Почему я их ВСЕХ бросила, не только Никиту, но и Витьку, и Костю? Они ведь мне звонили, даже домой приходили, а я ни с кем не хотела общаться. Но лучше вспоминать по порядку.

Тогда мы выпили совсем понемногу, но, поскольку оба не были привычны к крепкому алкоголю, то слегка захмелели. Однако Никита ничуть не расслабился.

– Что же случилось? Что у вас случилось? – пыталась я его разговорить.

Он повторял, как попугай:

– Мы расстались.

Я не оставляла своих попыток вызвать его на разговор. Выговорится – легче станет.

– Но ведь Лена хорошая, – говорила я.

– Да, – подтверждал он.

– Ты тоже хороший, – продолжала я.

– Да.

– Значит, у вас все будет хорошо.

– Нет.

Вдруг он взял меня за руку.

– Это ты хорошая. Очень хорошая.

У меня в голове все смешалось, сердце забилось, как сумасшедшее. И тут он меня поцеловал. Мне показалось, что сейчас я умру от переполнявших меня чувств. Наверное, я была наивна и даже инфантильна, слишком возвышенными были мои представления о любви и, вообще, об отношениях между полами. В моей жизни было всего несколько случайных поцелуев, сорванных знакомыми парнями на вечеринках. Я ни с кем не встречалась, и в моей жизни не было сильных чувств. До этой минуты и моя влюбленность в Никиту, по существу, была платонической, поскольку даже в самых смелых мечтах я не шла дальше нежных поцелуев. И к Лене я его ревновала не так уж сильно. А тут во мне проснулась женщина! Тем временем Никита семимильными шагами продвигался вперед, действуя уже не только губами, но и руками. Меня охватили незнакомые и очень сильные чувства. В тот момент я не была уверена, что мне нравится это сумасшествие. А вдруг он от расстройства помешался и принял меня за Лену? – появилась страшная мысль.

– Никита, – попыталась я его образумить. Я не хотела красть поцелуи, предназначенные другой. – Я Ксюша, а не Лена.

Он, казалось, не услышал моих слов, тогда я повторила громче:

– Я Ксюша, а не Лена!

– Знаю, знаю, – прошептал он мне в самое ухо.

И мои бастионы пали. Окончательно и бесповоротно. Никита подхватил меня на руки и понес в мой закуток. Не знаю, как он себя чувствовал, но неплохо сориентировался в нашем лабиринте. Почти мгновенно он избавил от одежды и меня, и себя. А потом было море страсти и наслаждения – поцелуи, объятия, ласки. Я и представить не могла, что так бывает. А потом – кульминация. Много крови и много боли, а он гладил меня по голове и шептал:

– Маленькая моя, потерпи немного, сейчас боль пройдет, и все будет хорошо.

И действительно, скоро опять все стало хорошо, даже не просто хорошо. Мы немного поспали, а потом проснулись… В течение ночи мы еще три раза начинали все сначала, прежде чем погрузиться в глубокий сон. Проснувшись, я увидела склонившегося надо мной Никиту. Он был уже полностью одет и улыбался. В этот момент я поняла, что не просто влюблена, а люблю этого мужчину всем своим сердцем. Я ответно улыбнулась. Он склонился еще ниже и нежно прикоснулся к моим губам.

– Мне пора, а ты еще поспи.

Я вскочила с постели и накинула халат.

– Я тебя провожу.

По коридору мы шли молча. Не знаю, почему он молчал, но я просто не знала, о чем нужно говорить в таких случаях. В дверях Никита обернулся и проникновенно произнес: «Спасибо», после чего сразу скрылся за дверью. Его «Спасибо» меня обескуражило. Что он имел в виду? Разве так прощаются с возлюбленной? Или у мужчин принято благодарить за прекрасную ночь? Когда он позвонит, обязательно спрошу, что означало это вежливое слово. Но он не позвонил. Я все воскресенье не расставалась с телефоном, даже в туалет с ним ходила. Я возлагала большие надежды на понедельник, но в понедельник Никита в универе не появился. Вдруг с ним что-то случилось? Я позвонила, его телефон был выключен. Парни тоже не смогли ему дозвониться. Мое настроение было ужасным. После занятий я пошла домой, сославшись на плохое самочувствие, когда остальные отправились заниматься в читальный зал. Я была в смятении. Почему он не пришел? Почему не звонит? Потом до меня дошло. Вернее, я думала, что дошло. Он долго встречался с Леной, но, как только расстался с ней, тут же переметнулся ко мне. Никита ведь очень порядочный человек, совестливый, ему трудно пережить такое. А, может, Лена страдает, и ему жаль ее? Я решила занять выжидательную позицию.

На следующий день Витька сообщил, что ночью дозвонился Никите. Тот чем-то очень занят и обещал появиться через несколько дней. Слава богу, с ним все в порядке, с облегчением подумала я, но, когда он появится, нам придется серьезно поговорить. Какой наивной я была! Никита появился в четверг перед второй парой. Мы всей группой стояли в коридоре перед аудиторией. Он приветливо улыбнулся нам с Галкой и пожал руки парням. Выглядел он бодрым и отдохнувшим, в то время как я исхудала и осунулась. Хорошо, хоть месячные начались, одной заботой меньше. После занятий и посещения столовой мы отправились в читальный зал, и совершенно случайно оказались с Никитой на соседних стульях. Я тупо смотрела в открытый учебник, ничего не понимая, все ждала, ЧТО он мне скажет, он же молча изучал нужный параграф. Даже ни одного взгляда в мою сторону не бросил. Я была в замешательстве. «Стыдится, что так быстро перекинулся с одной девушки на другую», – повторила я придуманное оправдание. Меня это мало утешало, но нужно же как-то объяснить необъяснимое.

До субботы я еле дожила, не могла ни спать, ни есть, мама перед сном мерила мне температуру, считая, что я заболела.

– Ты же не маленькая, – выговаривала она. – Стоило оставить тебя без присмотра всего на две недели, и ты превратилась в привидение.

В субботу я еле дотащилась до университета, решив, что сегодня обязательно поговорю с Никитой. Я должна знать, на каком я свете. Я выбирала, когда лучше это сделать. Вряд ли стоит затевать разговор на факультете, там в любой момент могут помешать. Нужно договориться встретиться после занятий вне стен университета. Я все оттягивала момент, когда с ним заговорить, но тут случай представился. После лекции я замешкалась, даже Галка уже выбежала из аудитории. Я склонилась к сумке, убирая туда тетрадь, когда кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула и обернулась. Это был Никита.

– Ксюша, ты стала очень нервной, нужно подлечиться, – улыбнулся он.

Я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, что он чувствует. Но ничего не могла прочесть по его лицу. Мне показалось, будто он надел маску – приветливую доброжелательную маску, которая скрывает что-то другое. Мне нужно это выяснить.

– А больше ты ничего не хочешь мне сказать?

На какое-то мгновение в его глазах промелькнуло смятение, но, наверное, мне просто показалось.

– Хочу, но не сказать, а спросить: «У тебя по истории все лекции записаны? – Я машинально кивнула. – Ты не могла бы одолжить мне тетрадь до понедельника? Я сниму копию.».

Я лихорадочно думала, что делать. Неужели он обо всем забыл?! У меня это в голове не укладывалось. Или считает произошедшее чем-то несущественным? Не знаю, сколько было у него таких ночей, но у меня-то первая, единственная. И ведь это он шептал мне: «Маленькая моя, потерпи…».