Вэй Аймин

– Что это вообще такое? – спросила, утирая слезы, чжангонджу.

Вэй Нин усадил жену на свое место за чайный столик. Сам сел на место, где только что сидела его дочь.

– Это вэйци, шашки, – объяснила, стоящая напротив стола, Минмин. – Это стратегическая игра. Черные и белые камешки – это солдаты сторон, которые завоевывают территорию противника.

Вэй Нин предложил жене чаю. Та отказалась. Он посмотрел на своего ребенка, налил себе чашку чая из стоящего на стола чайника, и молча выпил, затем налил еще одну и так же залпом опорожнил ее. От волнения у него пересохло в горле.

– Эта игра довольно сложная, сложная для семилетнего ребенка, – пояснил он, – и она ее сама придумала. Я обращал внимание, как она играла с Мими и со сверстниками. Да, она готова побегать, повеселиться, но в каждой игре: они – исполнители, она – лидер. Она составляет план, она придумывает как, кто и где делает то-то и то-то, следит за исполнением этого плана и, если результат не достигнут, вносит изменения. Это не мышление маленького ребенка. Это мышление взрослого человека.

Минмин улыбнулась.

– Что ж, футин, я рада, что вы такой наблюдательный и поняли меня. Остается только уговорить мутин.

– Я в порядке, – успокоившись, ответила Вен Нуан. – Я многое не поняла из всего, что вы сейчас говорили, но я попробую.

– Спасибо мутин. И уверяю вас, я не злой эмогуи, вселившийся в вашу малышку, я – все еще та девочка, которую вы родили и вырастили. Просто вы меня еще не знаешь. Я помогу вам узнать себя. Только, умоляю, не переходи в эту мистику. Я терпеть не могу все эти суеверия.

– Хорошо, я постараюсь, – она недоверчиво оглянулась на мужа, – мистику?

Чжангонджу поморщилась.

– Она часто говорит слова, которые даже я не знаю, – пояснил, наклонившись к жене, дзяндзюн.

– Спасибо, – перебила их гонджу, – но вернемся к насущному.

– К насущному? – переспросил футин.

– Прости, я постоянно забываю, что ваш словарный запас ограничен. Это одна из причин, почему я так долго молчала. Мне тяжело адаптироваться, вашей лексики не достаточно, что бы выразить те понятия, те мысли, которые пролетают у меня в голове. Но я постараюсь говорить попроще.

– Попроще? Начнем с того, что ты объяснишь нам: кто ты? – спокойно задал вопрос футин.

– М… Трудный вопрос, даже я самой себе не смогу однозначно на него ответить. Может когда-нибудь я смогу дать на него ответ. А сейчас, прошу прощение, просто не могу… – Минмин вздохнула, – если вас не удовлетворит этот ответ, я… просто не знаю, как всё объяснить…

Вэй Нин посмотрел на чжангонджу с вопросом в глазах.

– Может быть оставим это… пока? – предложил он, – все эти расспросы, раз уж она сама не может нам ничего ответить?

– Да, – кивнула Минмин, – сейчас самое главное – нужно наладить продажу шелка…

– Я уже поняла, – перебила её чжангонджу, – я всё сделаю. Да, еще одна проблема, что мне сказать кормилице?

– Кормилица – женщина недалекая, – гонджу задумалась, – её будет трудно убедить. Удивительно, что она до сих пор не подняла кипишь и не обвинила меня в колдовстве, или еще в чем-то подобном.

– С кормилицей я всё устрою, – сказал футин. – У меня есть старый… сослуживец, который овдовел. Я могу сосватать её, дать хорошее приданое. Он человек добрый, будет о ней хорошо заботиться. Но самое главное он собирается перебраться в Ци… м… в столицу – Чуньцао. А кормилица сама родом из Ци. Как вы на это посмотрите, фужен? – справил он у жены.

– Хорошо, – согласилась та, – я спрошу у неё. Если она согласится…

Футин и мутин еще беседовали, когда Минмин, позевывая и потягиваясь, отправилась к себе спать.

Через день она встретилась с каменщиками и печниками, объяснила им, что нужно делать. Потом собрала сумку с едой, мешочками для сбора породы. Накануне, по приказу футина, в поместье доставили кое-что из того списка, который она передала дзяндзюну, в том числе аптекарские весы, керамические склянки и кувшинчики и прочее. Минмин собрала небольшую аптечку, на всякий случай. В горах может случиться всё, что угодно. Шелковую нить, иглы, алкоголь, бинты. Опыт с А-Си и той ведьмой научил её уму разуму. В этом мире нужно полагаться только на себя. Скорая не приедет, спасатели не придут. Если оступишься, сорвёшься с горы, поломаешь ногу, никто не поможет! К тому же идти в горы одной нельзя! Сегодня её сопровождали Хей Кай и его сын Хей Ин. Выехали из поместья в повозке запряженной лошадью с кучером и солдатом на козлах. Хей Кай и Хей Ин рядом, верхом на лошадях. Гонджу распорядилась повернуть на восток, в сторону гор. Хей Кай и Хей Ин верхом. Она заранее попросила нарисовать ей карту местности и теперь, указывая места на ней, расспрашивала и слушала объяснения Хей Кая.

Они доехали до реки, спешились, гонджу набрала песок. В горах она тщательно рассматривала каждый склон, попадающийся у нее на пути, отковыривала камни, собирала их в припасенные заранее мешки.

– Что там? – указала она на расщелину в скале.

– Пещеры, – ответил Хей Кай. – Раньше эти склоны вдоль и поперек исследовали искатели серебра, они изрыты проходами. Некоторые из проходов обвалились, но некоторые еще держатся. Пещер здесь много, – Хей Кай указал на склоны гор, – там, дальше к северу пещеры с цветами и причудливыми жемчужинами.

– Цветами? – удивилась гонджу.

– Да, – кивнул он, – белые цветы из камня… прямо на стенах и полу.

– Наверное гипсовые отложения… сульфаты? А жемчужины… наверное кальцит. Я плохо разбираюсь в этом. Покажите мне места, где находили серебро, – попросила она.

Хей Кай и Хей Ин проехали вдоль склонов, недалеко от одного из углублений в скале спешились. Они поднялись на склон, зашли в одну из пещер.

– Это самая крупная, – объяснил Хей Кай, – Гонджу, – попросил он, – будьте рядом. Не отходите ни на шаг. Некоторые своды, – он указал на потолок в одном из проходов, куда они зашли, – могут обваливаться.

Хей Кай нагнулся, достал кремний, сбил кромку с кресала, получив острую грань, выжег искры и поджег заранее принесенные факелы: палки с намотанными на них тряпками, смоченные маслом. Углубившись в пещеру и внимательно осматривая своды, гонджу собирала камни, складывала в сумку к Хей Ину. Они спустились на уровень ниже. Здесь было сыро, эхо разносило их шаги вглубь проходов. Хей Кай присел, что-то внимательно рассматривал на земле.

– Здесь кто-то был, – сказал он, – причем недавно.

– Может местные всё еще пытаются найти серебро? – предположил Хей Ин.

– Ну… может, – кивнул Хей Кай. – Мы можем возвращаться? – спросил он гонджу.

– Да, – кивнула она. – Я достаточно всего набрала. Смотрите!

Гонджу указала на углубление в скале, подпертое деревянными балками. Хей Ин подошел ближе.

– Здесь явно кто-то ищет серебро, – сказал он, проверяя балки. – Совсем новые, хорошо установлены, надежно. – Посмотрим, что там? – предложил он.

– М… Вам же достаточно того, что вы уже набрали? – спросил Хей Кай у гонджу, – почему бы нам не вернуться.

– Да, но балки надежные, ведь, – удивилась она, – давайте взглянем, может, всё-таки там что-то есть.

– Хорошо, – недовольно покачал головой Хей Кай, – но далеко заходить не будем.

Они прошли под деревянной конструкцией, мужчины немного наклоняясь, гонджу проскользнула вслед за ними. Дальше ход был покатый, пришлось спуститься. Просмотрев низкие своды и не найдя ничего интересного, гонджу предложила вернуться.

Они развернулись и направились к выходу. Поднимаясь по проходу, перед очередным поворотом Хей Кай остановился, прислушался. Хей Ин загородил гонджу, сделал знак остановится. То, что произошло дальше – к этому Минмин была абсолютно не готова. Хей Кай ринулся вперед, скрылся за поворотом, раздался крик, через мгновение звук падающих камней заглушил все звуки. Хей Ин оттащил гонджу, встал между ней и облаком пыли, летящей из-за поворота. Постепенно пыль осела, Гонджу откашлялась, звуки прекратились. Наступила тишина.

– Футин, – крикнул Хей Ин.

Тишина, лишь эхо вторило его крику.

– Гонджу? – спросил Хей Ин.

– Я в порядке, – ответила она. – Иди! Проверь, что с футином!