Вэй Аймин. Книга 2

– Не нужно мне твоё серебро, ты лучше скажи, что ты тут делаешь.

– Хм, – усмехнулся оживший после еды мальчик, – значит всё таки не собиратель скарба.

Шилан понял, что попался.

– А ты ловкий, где так драться научился?

– Всё то у тебя вопросы и вопросы. Не хочешь брать серебро, как знаешь. Еще раз спасибо за еду. Прощай.

– Что? – удивился Шилан, – так просто уйдешь?

– А почему нет?

– Это… – Шилан придумывал причину, чтобы задержать мальчишку подольше, – где ты ночевать будешь?

– Не волнуйся, – ответил мальчуган, – что-нибудь придумаю.

Мальчик уж было развернулся, направился в сторону реки.

– Послушай, – окликнул его Шилан, – не хочешь говорить, что ты тут делаешь, не надо. Но хотя бы… дай тебе помочь с ночлегом. Сколько тебе лет? Восемь? Девять? Тут дикие звери… ты совсем один…

– Зверей тут всех уже давно отстреляли, – усмехнулся мальчишка. – Фу дзяндзюн кормит своих солдат всякой бурдой, тем приходится изворачиваться. А на разговоры с тобой у меня действительно нет времени. Я и так уже целый шичень потерял. Так что еще раз тебе спасибо за еду, и прощай.

– Постой, – окликнул Шилан, сам себе удивляясь.

«Ну что он прицепился к этому грубияну, пусть идет своей дорогой…», – подумал он.

– Я могу тебе помочь… проводить до… эмогуи[35 - ??? ?mоgu?, черт, дьявол.] за ногу, – выругался Шилан, – я даже не знаю куда… в Вэй, в Шань. И что я так волнуюсь…?

– Волнуешься? – мальчишка внимательно посмотрел на Шилана, – хорошо, хочешь помочь, следуй за мной, в любом случае мне может понадобится твой шаньский… если только еще не поздно.

– Вот раскомандовался…

Мальчишка развернулся и пошел в сторону реки, повел за собой собаку на поводке. Шилан покачал головой, недовольный и заинтригованный последовал за ними. Они вышли к реке. Мальчишка остановился, огляделся. Вынул из-за пазухи какую-то тряпку, наклонился к собаке, что-то ей сказал. Собака заскулила, села на землю. Мальчишка опять произнес какое-то непонятное слово, собака встала, он дал ей понюхать вещь и резко спрятав вещь за спиной, другой рукой сделал движение вдоль берега реки, произнес опять что-то непонятное.

Собака принюхиваясь покрутилась на месте, обошла берег, побежала вдоль берега.

– Что это…? – начал Шилан.

– Не сейчас, – ответил мальчишка, – не отвлекай. Старайся держатся поодаль, чтобы твой запах его не сбил.

Они шли быстрым шагом вслед за собакой, та активно вынюхивала, потом остановилась у берега, села.

– Опять? – спросил собаку мальчишка.

Он присел, погладил псину.

– Что же мне с тобой делать? – произнес он.

Что ты ищешь? – спросил Шилан.

Мальчишка некоторое время смотрел на Шилана, потом спросил:

– Есть ли на реке места, где люди приносят жертву… речным богам?

– А?… Что?… не понял?

– Тут есть где-нибудь поблизости какое-нибудь специальное место, где люди могут приносить жертвы богам, – повторил мальчишка, – например дерево с лентами?

– Есть, – Шилан вспомнил вдруг, что видел что-то подобное, когда исследовал здешнюю местность.

– Веди, – мальчишка резко встал.

Шилан недовольно покачал головой, но пошел вдоль берега, указывая дорогу. Они прошли по крутой насыпи. Русло реки после потопа изменилось и смытый водой голый берег без травы и кустов был полностью покрыт илом. Идти было трудно, ноги утопали в грязи. Шилан заметил, что на ногах у мальчишки весьма странные гутулы: носки только немного загнуты, подошва не плоская, как у обычных гутул, а изогнутая, причем на пятке чуть приподнятая, а к носку плоская, еще и с каким-то подъемом посередине, с внутренней части. Он начал внимательно приглядываться к мальчишке, не только гутулы были необычные, вся одежда была немного не такая, какую носят шаньцы. «Неужто в Вэй всё так отличается от Шань?» – подумал он.

Вдруг собака громко залаяла и рванула, мальчишка едва удержал её на поводке. Пришлось бегом догонять этих двоих. Они добежали до развилки двух притоков, впадающих в устье. На берегу, раскинув увешанные лентами ветви, росло то самое дерево, о котором спрашивал мальчишка. Корни, раскоряченные и наполовину ушедшие под воду, торчали, как причудливое лапы животного, пытающегося вылезти из воды, но затягиваемого обратно своим весом в размякшим в воде илом – туда, вглубь, на самое дно.

Собака лаяла, рвалась к воде. Мальчишка погладил её, похвалил, подкормил, успокоил. Привязал за поводок к тонкому стволу недалеко от берега и опять произнес непонятное слово. Собака села и замолкла. Мальчишка развернулся и побежал к берегу реки. Тут только Шилан заметил в воде силуэт человека.

– Стойте, – закричал мальчишка человеку, – стойте. Его арестовали и посадили в лаою. Того, кто убил вашу дочь.

Человек обернулся. Это была женщина, в руках у нее была какая-то тарелка, на которой тлел огонек.

– Стойте, пожалуйста, вернитесь, – крикнул мальчишка, потом обернулся к Шилану и сказал: – переводи.

Шилан начал выкрикивать фразы на шаньском, вторя словам мальчишки.

– Тот человек, который убил вашу дочь, он будет наказан, но нам нужна ваша помощь, пожалуйста, вернитесь. Речным богам не нужна ваша жертва. Им вообще ничего не нужно, это всё людские выдумки.

Шилан переводил, наконец до него дошло, чего добивался мальчишка, что он так отчаянно искал и куда спешил.

– Пожалуйста, вернитесь. Ваша жертва никому не нужна, если вы сейчас умрете, то смерть вашего сына останется… ваша дочери будет не отомщена… те кто их убил останутся без наказания, и души ваших детей не успокоятся на том свете.

Похоже последняя фраза возымела действие. Женщина опустила на воду предмет, который она держала – то ли тарелку, то ли плетеную миску, на которой горел огарок свечки. Свет отразился на спокойной глади воды, поплыл медленно по течению. Женщина проводила его взглядом, развернулась к берегу и с трудом преодолевая поток воды, пошла в сторону берега.

Дойдя до берега она, схваченная за руку мальчишкой, вбежавшим за ней в воду, вышла, рухнула на колени в ил и отвесила челобитную.

– Гонджу, – произнесла женщина, – вы…

– Встаньте скорее, – сказал мальчишка.

– Гонджу[36 - ?? gongzh?, принцесса.]? – повторил Шилан, удивлено посмотрел на парнишку.

– Гонзы[37 - ?? gongzi, сын дворянина или высокопоставленного чиновника.], – ответил мальчик, – она сказала гонзы, она плохо говорит по-вэйски. Я Хей Ин, сын Хей дажена[38 - ?? d?rеn, здесь – Господин (обращение).], вы помните? – Минмин кивнула и заговорщически посмотрела на женщину. – Я А-Ин, мы с вами встречались… в сюесяо. Чжао Вэйли, Чжао лаоши – мой шушу, он вас… знает.

– А… – закивала женщина, – Чжао лаоши… Чжао лаоши? А-Ин?

– Да, – Минмин потянула женщину за локоть, – встаньте, прошу вас. Чжао лаоши всё мне рассказал. Тот … э… дафу, не помню его имени… э… тот, кто убил вашу дочь… его арестовали. Его будут судить. Мне очень жаль – то, что случилось с вашей дочерью… такое не должно больше повториться. Прошу вас, вернитесь в Иншань, – Минмин посмотрела на Шилана, удивлено произнесла, – почему ты не переводишь?