Я твоя последняя игрушка

Он не прощается. Я возвращаюсь к себе в сопровождении того же мужчины, и каждый мой шаг отдаётся болью в промежности. Закрываю дверь, к сожалению, она не запирается. Не знаю, есть ли здесь камеры. Мне остро нужно побыть одной. Захожу в огромный гардероб, забиваюсь в одну из ниш, прячусь за рядами дорогих платьев. И реву. В первый раз за столько лет я по настоящему плачу, хотя думала, что давно разучилась это делать. Сдергиваю одно из платьев, вытираю слезы элитным, скользким шелком, сморкаюсь в него. И плачу, горько, словно навзрыд.

Я знаю, чего сейчас хочу. Выйти из дома, возможно, меня даже держать не будут, но я не хочу, чтобы за мной проследили. Поймать попутку, доехать до центра города. Остановить машину подальше и идти до цели пешком.

Ключ я прячу тут же. Не знаю почему, но этот дом так и не продали. Непонятно кому он теперь достался, кому принадлежит. Возможно, никто не хочет жить в доме, в которой убили целую семью, обслугу, даже собаку, хотя та если только зализать могла до смерти. Замок новый хозяин так и не поменял, и ключи выданные мне папой, подходят.

Я бы надвинула капюшон на самое лицо и шагнула в темноту дома, в котором когда-то царило счастье. Я никогда не включаю света, не знаю, работает ли он.

Но телефон работает. Иногда, когда я сижу и слушаю тишину, изредка перемежающуюся ночными шорохами, телефон звонит. И я слышу мужской голос, я жду его звонков, он, этот человек, моя единственная ниточка.

– Девочка, – укоризненно говорит он. – Ты снова вернулась?

Но сейчас я не там. Сейчас я просто плачу в шкафу.

Глава 8. Багров

Мерно гудел огромный комплекс завода. Я любил сюда приезжать. Руководить лично, а не через специально обученных людей. Здесь я чувствовал общность с делом, которое я делаю, с людьми, которые на меня работают.

Но сейчас…я коснулся металлического бока огромной трубы, что уходила вглубь комплекса извиваясь под углом в девяносто градусов. В ней текла кровь земли. Большие деньги. Многие жизни. Обычно это завораживало. Но…

Но сейчас я думал о ней и это порядком бесило. Вспоминал о том, как запрокинута её голова во время секса, как через белую кожу просвечивают дорожки вен. Вкус её слез – от него саднило на языке, в горле, но я не мог остановиться. Все её слезы достались мне. Вспоминал, как подсыхала бурой коркой на моей коже её кровь. Первая моя девственница – я никогда не гнался за чужой невинностью, наоборот предпочитал искушённых любовниц.

Торопливым шагом прошёл вдоль трубы до стоянки, на одном из припаркованных элетрокаров доехал до административного здания. За ним, в стороне, в оазисе сосен, которые сохранили по прихоти Старовойтова, дом, в котором мы ночевали, приезжая.

Всё оформлено по высшему классу, уютные комнаты, за чистотой которых следит клининговая компания, из ближайшего ресторана к моему приезду всегда поставлялась свежая еда. Не только еда. В небольшом городке наш завод являлся основным местом трудоустройства, ко мне здесь буквально относились как к царю. Пожелал бы девственниц на завтрак – поставили бы. Но девственница, блять, у меня уже одна есть. Бывшая.

– Как там моя гостья? – спросил я у Макара.

Знал, что он точно в курсе, несмотря на то, что здесь, рядом со мной. Он всегда был в курсе всего, за это я ему платил.

– Больше не ревёт, – спокойно ответил он, но я распознал в его голосе отголоски иронии. – Ела так себе. Изволила погулять по саду.

Ему не нравилась эта девушка. Слишком странная. Да что там, она мне самому не нравилась, но и просто вычеркнуть её не получалось. Я любил ребусы.

Я кивнул, принимая его ответ. Сбросил пальто, здесь гораздо севернее и бывает прохладно даже летом. Прошёл в комнату и поморщился – на постели сидела девушка. Я не помнил, как её зовут, но точно знал – привозили уже её мне. Сексуальная брюнетка с большой грудью. Наверняка здоровая и со всех сторон проверенная. Никаких загадок.

При виде меня поднялась с постели, шагнула навстречу, повела плечом, позволяя тонкой бретельке соскользнуть, обнажив грудь до самой ореолы соска.

– Увези её, – бросил Макару проходя мимо. Девушка замерла, не зная, как реагировать, я снова поморщился и вдруг решил. – Привези сюда…Аллу.

Спонтанное решение, хотя я подсознательно все время об этом думал. Мне по карману все мои прихоти, а хочу я сейчас её, так чего разменивать? Из нашего города на самолёте компании два часа лета максимум.

– Сегодня? – переспросил Макар.

– Сейчас.

Уже через два с половиной часа в темнеющем лиловом небе показалась точка вертолёта. Я курил, вчитываясь в сводки цифр, но все же поглядывал на горизонт, ожидая его появления. Вышел навстречу.

Ветер был холодным и порывистым, её бледные щеки разрумянились, это ей очень шло. Светлые кудрявые волосы растрепались. На лице ни грамма косметики. Она увидела меня и молча пошла ко мне. Так же молча мы шли по мощеной камнем дорожке. Алла с интересом оглядывалась вокруг, и интерес её понятен – громадина нефтеперерабатывающего комплекса человека непосвященного шокировала.

– Здесь… Грандиозно, – наконец сказала она.

Сошла с дорожки, и по колено в высокой колкой траве дошла до труб. Они огромные – в два метра диаметром некоторые. Коснулась, как я совсем недавно холодного металла. А затем…побежала к лестнице для технических работ, что позволяла на трубу залезть. Вскарабкалась. Я, спокойно куривший в ожидании, отбросил сигарету и пошёл к ней.

– Слазь, – приказал я. – Я конечно, царь и бог, но сейчас выйдет начальник смены и надает тебе по заднице за нарушение правил безопасности.

– Не-а, – покачала головой она. – Здесь…все иначе.

Смотрю на неё снизу вверх. Она стоит на высоте, на огромной трубе, которая проложена параллельно земле. Руки раскинула. Ветер треплет короткие волосы, полы тонкого, не по погоде плаща.

– Слазь, – повторил я.

В общем, в таких нелепых ситуациях я ещё не бывал. У меня были любовницы в этом городе, в частности, та брюнетка. Но ни одна из них не изъявляла желания лазать по трубам, как обезьянка. Страстно трахались, мирно сваливали. Знали, что нужно мирно, бабских капризов я не переношу.

– А ты догони, – показала язык Алла. И побежала по трубе, блять, высота метра три четыре, она на каблуках, которые звонко цокают по металлу. Я шагнул к лестнице, но она остановилась. – Я слезу, но только после одного вопроса.

– Валяй, – вздохнул я.

Алла задумалась. На высоком красивом лбу появились две морщинки. Макар за моей спиной молча психует и тоже не знает, что делать. Наверное, он мечтает, что Алла просто свалится и сломает шею. А с мёртвыми вообще никаких проблем, ему ли не знать.

– Тебе всего тридцать восемь, – наконец сказала она. – Как ты этого достиг? Как вообще один человек может иметь ЭТО?

Повернулась вокруг своей оси разводя руками. Я поневоле тоже посмотрел, её глазами. Это место было по своему красиво. Десятки труб торчащих у небо, словно вулканы извергающих пламя, ярко оранжевое в вечерних сумерках. Гигантские цистерны, размером со здание. Лабиринты труб, что перекачивали нефть и её производные. Комплексы лабораторий. Да, моё детище впечатляло.

– Сначала я купил заправку, – вдруг неожиданно для себя сказал я. – Очень давно, почти двадцать лет назад… Один я бы не смог. Нас было несколько.

– Да? – с любопытством спросила она. – Значит, это все не твоё?

Не знаю почему, но её слова меня задели. Потому что завод и правда моё детище, моё блядь, больше ничье. И я, один из богатейших людей региона чуть не психанул.

– Моё, – жёстко сказал я. – Тех, кто думал иначе сейчас нет. Слазь давай.

Алла посмотрела на меня склонив голову. В её взгляде странная сосредоточенность. У неё вообще слишком взрослые глаза для такой юной девушки. А сейчас её взгляд не то, что пугает, скорее завораживает.

– Лови, – вдруг сказала Алла.

И…прыгнула. Прыгнула, блядь. Такого не ожидал ни я, ни Макар. Но тело среагировало само, я шагнул вперёд, и все же поймал её, покачнувшись и едва не упав сам. Стою, держу её в руках, Макар матерится сквозь зубы, а она…

– Молодец, – и даже не улыбнулась, голос серьёзен. – Поймал.

Выбралась из моих рук и как ни в чем не бывало вернулась на дорогу.

– Ещё раз, – сказал я, доставая сигарету. – Ещё раз такое выкинешь и я сам тебе шею сломаю. Все поняла?

– Кто платит деньги, – пожала плечами она. – Тот девушку и танцует. А уж как танцевать…хозяин барин.

И я понял, что хочу её. Вот сейчас. Мог бы прямо здесь трахнуть, но веду, почти тащу её, к шале, которое спряталось между сосен почти в самом центре нефтеперерабатывающего комплекса. Оно, такое изящное, словно перенесшееся сюда с Альп, такое же странное и неуместное, как эта девушка.

Глава 9. Алла