Тургеневская стриптизерка

Ну вот, всегда так, а я даже не успела в него как следует влюбиться…:)))

Мы, конечно, были рады за Игорька, но ведь собственный облом тоже предстояло как-то пережить…

– Ну и ничего страшного! – сказала наша Финиталякомедиевна бодрым голосом воспитательницы, объявляющей малышам, что вместо похода на карусель они будут поливать цветочки в группе. – Зато мы все подружились! И вообще, я предлагаю участвовать в новом проекте. Он называется…

И тут мы действительно грохнули хохотом так дружно, что подслушивавший под дверью пятиклассник временно оглох на приложенное к замочной скважине ухо. Нет, наша Ноупроблемовна неисправима! Но мы, конечно же, будем участвовать в новом, где-то нарытом нашей Смайликовной проекте. Потому, что стали командой и ужасно не хотим расставаться.

Даже со Стасом я подружилась. Вот и сегодня мы вместе пошли домой, потому что нам по дороге. Кстати, с чего я взяла, что он тупой! Английский текст роли давался нашему Ромео с таким трудом потому, что он вообще-то занимается в немецкой группе.

Прикинь! В спектакле Стаса уговорили играть «за красоту», и он, бедняга, мучился, чтобы не подводить ребят.

Когда у моего подъезда мы отсмеялись по этому поводу, я сказала:

– Ну вот, мне вся эта история со спектаклем пошла на пользу. Во-первых, пятерка по инглишу. Во-вторых, я могу написать одно очень важное письмо. А у тебя, Стасик, застряло в памяти хоть одно английское слово?

– Конечно, – ответил мой провожатый, – целых три.

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Дорогая Джульетта, признаюсь честно, тут я почувствовала, что поклонницы, которые бегают за Стасом по всей школе, не такие уж дуры. Или я отчего-то вдруг поглупела?

А Стасик взял меня за руку и сказал эти три слова:

– I love you…

Случайные встречи

Телефонный звонок прозвучал совсем некстати. К этому моменту Алёна как раз не без труда выкроила из своего, смётанного на живую нитку дневного графика, «сколько-то там минут для красоты и здоровья». Иными словами, она лежала с огуречной маской на лице, с котом на животе и старалась думать о приятном. Кот был, можно сказать, для профилактики. Ведь бытует же мнение, что сии потребители «Вискаса» забирают отрицательную энергию и сами ложатся на больные места хозяев.

Вот только непонятно, почему четвероногий друг устроился на её животе, а не на голове. Ведь болела именно голова. От мыслей о том, как обидно было увольняться из редакции любимой газеты. От срочного и неинтересного задания для женского журнала, в котором она нашла новое место работы. От неудавшейся личной жизни. От…

В это время и зазвонил телефон. Алёна вскочила, роняя с лица кусочки огурцов и стряхивая обиженно цепляющегося за подол халата кота. На миг её посетило совершенно немотивированное предчувствие, что вот сейчас она услышит в трубке такой родной, такой желанный голос Максима. И сразу всё простит. И вопреки…

Голос был женский. Вернее, девичий. Высокий, с капризными интонациями. Незнакомка попросила позвать к телефону Гарика.

– Девушка, я же вам уже сказала, – с досадой отозвалась Алёна, краем уха улавливая, как вегетарианец-кот поспешно хрустит халявными огурцами, – никакого Гарика по этому телефону нет!

– Кому, кому вы сказали? Мне? – высокомерно удивилась собеседница.

Вообще-то девушки с такими голосами первыми парням не звонят. И вовсе не из скромности, а из холодного расчёта. Они терпеливо ждут, пока объект созреет и звякнет сам. Потом долго не берут трубку. Потом очень правдоподобно делают вид, что совершенно случайно оказались у телефона.

– Ну, значит, это были не вы! Но Гарика уже спрашивали. И не один раз! – нервно выговаривала Алёна гудкам в трубке. Достали уже эти Гарики на каждый день!

В отличие от распсиховавшейся хозяйки, кот уже без всякой суеты, с достоинством, как дворецкий Берримор, допивающий у себя в каморке шампанское лорда Баскервиля, доедал несостоявшуюся маску хозяйки. Алёна сгоряча выдрала у него из пасти последний кусок огурца, но, поразмыслив, запихала обратно: «Подавись, гад! Не пропадать же добру!»

В следующий раз телефон прозвенел, когда она уже сидела за компьютером, мучаясь с первой фразой статьи. На этот раз девчачий голос, попросивший позвать к телефону – угадайте с трех раз, кого? правильно, Гарика! – был робким и неуверенным.

– А скажите-ка, милая детка, – ледяным тоном скандальной, но не поступающейся хорошими манерами дамы, вопросила Алёна, – кто вам дал этот телефон?

– Как кто? – еще больше струсила «детка». – Гарик, конечно…

– Но такого здесь нет! – рявкнула жертва телефонного терроризма. – И никогда не было!

«Дурацкий розыгрыш, – злилась Алёна, возвращаясь к компьютеру. – И кто же это мне такое удружил? Знаю одно: среди моих знакомых совершенно точно никакого Гарика нет. Может, это какая-нибудь ошибка? А вдруг – происки врагов? Да отключу я этот телефон – и все!»

Словно почуяв неладное, аппарат разразился серией требовательных звонков. Он просто разрывался от напряжения, словно пластиковый пакет после фундаментального похода истовой домохозяйки по магазинам.

– Да, – обречённо выдохнула в трубку Алёна, чувствуя, как виртуальный сердцеед Гарик пакостно хихикает за её плечом.

– Привет, мать! Ты чё трубку не берёшь? – радостно заорали на другом конце провода.

Алёна с облегчением вздохнула. Это была Карина, коллега с прежнего места работы, прозванная в народе «Тойотой». Она всегда первая узнавала свежие редакционные сплетни и бежала их разносить со скоростью пресловутого японского автомобиля.

– Ну, как оно, ваше «ничего»? Слушай, мать, я же тебе не просто так звоню, а по поручению, – гнала Карина, как на зелёный свет. – Главный просил, чтобы ты зашла.

– Это еще зачем? – насторожилась Алёна.

Ей категорически не улыбалось светиться на прежнем месте работы, ежеминутно рискуя встретить там своего бывшего мужа или бывшую, подругу, теперешнюю жену бывшего мужа.

– Ой, мать, у нас тут такие новости! – поддала газу Карина. – На твою рубрику нового мальчика взяли! Совсем свеженький мальчик, только что с журфака. Ну, после журфака, сама знаешь, все мы фу ты – ну ты, амбиций полный воз, куда б деться! Но парень толковый, шеф кого попало не пригласит, сама знаешь! Да ты последний номер-то читала?

Алёна читала. После её ухода из редакции молодежной газеты, рубрика, которую вела Алёна и которая считалась самой «топовой», не появлялась ни в одном номере. Это льстило Алёне: приятно хоть в чем-то чувствовать себя незаменимой. Но в последнем выпуске рубрика вдруг возникла. Вполне понятно, что бывшая её ведущая с ревнивым вниманием изучила страничку от заголовка до последней точки. И вынуждена была констатировать, что в новом имидже её творческого ребёнка присутствовали и свежесть, и стильность, и неизбежный, но тонкий эпатаж. Кроме того, чувствовалось, что для нового составителя полосы этот газетный лист был лишь более-менее подходящим полигоном для собственных глобальных идей и замыслов. Его имя – И. Опарин – ничего не говорило Алёне.

– Видела? Класс, правда? Даже наши зубры одобрили, а от них дождёшься, как же, ну ты сама знаешь! – Начисто лишенная нравственного ГИБДД, Карина с размаху проскакивала самые трудные повороты разговора. – Ну, конечно, этому мальчику до тебя далеко… – сочла она всё же нужным слегка притормозить. – Так вот, мать! Шеф просит, чтобы ты с этим Опариным Игорем встретилась и ввела его, так сказать, в курс дела. Хотя мальчик тот ещё. Его, по-моему, учить – только портить.

Алена согласилась. «Скрипя сердцем», как говорили в той редакции, куда она собиралась отправиться. (Хотя почему «говорили»? Говорят!) Увольнялась она по-хорошему, не хлопая никакими дверьми. Все знали – по личным причинам. Так зачем портить отношения с бывшим главным? Мало ли что!

В редакции, как всегда, жизнь кипела, бурлила, пенилась и била через край. Выныривающие из её искрящихся волн бывшие коллеги радостно приветствовали Алёну и норовили завести разговор по душам. Но она чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Как сказал поэт Губерман: «И худо мне, как ложке дегтя должно быть худо в бочке меда» – между прочим, сказал в «Гариках на каждый день». «Кругом Гарики, – с тоской подумала Алёна. – Кажется, это симптом. Хорошо, что пока хоть не зелёные чертики».

Со своим преемником Алёна договорилась встретиться в редакционном буфете – она категорически не хотела идти в свой бывший кабинет.

Она узнала его сразу. Вернее, сразу поняла, что это тот, кто ее ждёт. Во-первых, новое лицо, старые-то все уже примелькались. Во-вторых, лицо довольно примечательное. Парень сильно смахивал на Киану Ривза периода «Матрицы», явно знал об этом и стремился подчеркнуть льстящее ему сходство одеждой и прической. Но даже не это главное. Главным было выражение его лица. Люди с такими лицами совершенно точно знают, что весь мир у них в кармане. А если об этом пока не догадываются окружающие – так то всего лишь досадное недоразумение. Похожие лица бывают у абитуриентов актерского факультета и строителей финансовых пирамид. То есть у тех, в чьи паруса дует прилетевший из экзотических стран ветер флибустьерства и авантюризма.

Алёна поёжилась, увидев себя со стороны глазами этого почти двойника голливудской звезды, полными веселой наглости. Приближающаяся к тридцати годам тетка с потухшим взглядом и машинально, без вдохновения наложенным макияжем… Бр-р-р! И вряд ли дело бы поправила бессовестно сожранная котом огуречная маска.

– Привет! Вы Алёна, – парень тем временам легко, мелкой рыбешкой при виде акулы пера, то есть Алёны, взмыл со стула. – Я вас сразу узнал. А вы меня?

«Какой ты резвый, малыш, – хмыкнула про себя эта самая “акула пера”, – мнишь, что после первой же полосы проснулся знаменитым, и весь город знает тебя в лицо?»

Разговор, однако, завязался очень легко. Вопреки Карининым прогнозам, Игорь с искренним интересом отнёсся ко всему, о чём говорила Алёна. Белее того, он столь жадно ловил каждое её слово, как будто от этого зависело что-то важное. С подобным рвением резвые подружки невесты ловят брошенный ею в толпу свадебный букет.

Польщённая незаурядным вниманием молодого человека, Алена расслабилась и забыла, что перед ней потенциальный творческий соперник. В какой-то момент она обнаружила, что болтает так оживлённо и хохочет столь громко, что на них уже с любопытством поглядывают из-за соседних столиков.

– Эй, Гарик! – окликнул кто-то, входящий в зал, Алёниного собеседника. – Тебя корректор обыскался!

– Ладно, потом! – досадливо отмахнулся тот.

Алёна аж поперхнулась своей последней фразой. Аттракцион «Гарики нон стоп» никак не желал заканчиваться.

– Гарик?! Ты – тоже Гарик?!