Саша Саша

Я зол. Очень зол. В Контакт выложили снимки, где я стою в гараже и на заднем фоне куча бутылок и банок с пивом. Почему-то кроме меня больше никого не попало в кадр. Меня вызвали к директору после уроков. Странно, но этот старичок лет семидесяти на вид подписан в Инстаграм и Контакте практически на всех учеников. Он понимает, что не один я и куча бутылок было там, поэтому пытается выяснить, кто из учеников еще находился со мной. А меня интересует одно – кто сфоткал и выложил этот снимок?

Выйдя от директора, так ни в чем и не сознавшись, я тут же проверяю соцсети. Фотку выложили на страничке одного из местного сообщества. Так, и кто же у нас тут числится админом?

Ася. Подружка Саши. Она решила меня подставить и подговорила подругу кинуть такую фотку на стену? Но она не учла, что я не пил и, вернувшись, общался с ее родителями. Так что они смогут легко оправдать меня перед директором. Но вот за попытку спровоцировать, она мне заплатит. Чувство вины за вчерашнее полностью исчезает.

Меня с Темой до дома подбрасывают родители Вани, которым позвонили из школы и которые всю дорогу читали нам лекцию о вреде алкоголя. Не впечатлило. Я знаю, что Самойловы еще на работе, так как и им звонили. Они не смогли отпроситься, пообещав, что придут в школу завтра.

Войдя в дом, я сразу замечаю свернувшуюся калачиком Сашу на диване, щелкающую пультом.

– Привет, – машет ей Тема и бежит наверх.

Она улыбается и машет его удаляющейся спине в ответ. Что за фигня? Давно брат начал разговаривать с этой козой?

Саша переводит взгляд с телевизора на меня. Вмиг ее лицо становится серьезным и даже, кажется, сочувствующим.

– Досталось? – спрашивает она, садясь.

– Что? – переспрашиваю я, зло щуря глаза. Это она что так издевается?

– Я слышала про фотку и директора. Ася говорит, что не заметила натюрморт на заднем плане, – отвечает она, хмурясь. – Но я поговорила с мамой. Она сказала, что ты ужинал вместе с ними и был трезв. Так что тебе ничего не грозит.

– А ты на это не рассчитывала? – интересуюсь я, сжимая кулаки и направляясь к дивану, где Саша уже сидит и испуганно смотрит на меня.

– Я не.. не понимаю, – заикаясь, отвечает она. – Я-то тут при чем?

– А при том! – в следующее мгновение я уже нависаю над перепуганной девушкой, опершись на спинку дивана по обе стороны от ее голов. – Ты, эгоистичная, самовлюбленная тварь, подговорила свою подружку, чтобы твои родители подумали, что я бухаю! За что ты нас так ненавидишь? Потому что, мы ворвались в твою идеальную жизнь и нарушили все твои планы? Ну, извини, я тоже не хотел того, чтобы мои родители сдохли на долбанном курорте! – ору я ей в лицо, уже не отдавая себе отчета. – Извини за то, что твои родители оказались единственными людьми, которые захотели взять нас к себе, тем временем как наши родственники побоялись такой ответственности! Прости за то, что ходим тут, дышим и едим!

– Что за бред, – еле слышно выдыхает она, тем временем, как меня всего трясет от злости. Я отталкиваюсь от дивана и поворачиваюсь к ней спиной. Да уж, если пьянку Самойловы может быть и простили бы мне, а вот то, что я как больной стою и ору на их дочь – это вряд ли. Я замер, в ожидании, что и Саша сейчас взорвется, скажет о том, что я не смею тут кричать на нее и нависать с сжатыми кулаками. Послышался скрип дивана, легкие шаги удаляются по направлению от меня, а я все не смею повернуться. Тихий голос раздается со стороны выхода:

– Я не очень общительная. Можно сказать, я самый замкнутый человек на свете.… Прости. Я должна была поддержать вас, сделать так, чтобы вам понравилось в этом доме.… К той фотографии я не имею никакого отношения. И мне жаль. Жаль, что ты решил, будто бы я не хочу, чтобы вы здесь оставались, – произнеся это, она ушла. Спустя пару мгновений я услышал, как хлопнула дверь ее комнаты.

Что за фигню она только что здесь наговорила?

Но я услышал то, что хотел – она была не причастна к истории с фоткой. Тогда стоит поговорить с этой ее подружкой, может она объяснит, зачем так подставила меня перед Самойловыми и директором.

Я знаю, что Ася живет рядом с Ваней, так что скоро я уже стою на крыльце небольшого кирпичного домика и звоню в ее зеленую деревянную дверь.

– Мам, я открою! – слышится из глубины дома. Дверь открывается и из сумрака дома выныривает черная кучерявая голова девчонки.

– Ой, – пищит она от неожиданности. Видимо мое лицо выражает что-то страшное, потому что она на миг исчезает в темноте дверного проема. – Мам это ко мне! – слышу я крик Аси, после чего она выскакивает на улицу, накинув на себя какую-то огромную куртку защитного цвета. Прикрыв за собой дверь, она тут же зачастила: – Прежде, чем ты решишь прикончить меня на крыльце собственного дома, хочу напомнить, что уголовная ответственность начинается с четырнадцати лет. И я сказала родителям, кто ко мне пришел.

– С шестнадцати. И я слышал, что имен ты не называла, – я облокачиваюсь о перилла крыльца.

– Я погуглила в телефоне, – она достает самсунг в желтом чехле с ушками и зачитывает, поправив на носу очки. – «Лица, достигшие ко времени совершения преступления четырнадцатилетнего возраста, подлежат уголовной ответственности за убийство, статья такая-то, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, статья такая-то, умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, статья такая-то, похищение человека, статья такая-то, изнасилование, статья такая-то, насильственные действия сексуального характера, статья такая-то…

– Я понял, – перебиваю ее я. Почему то при виде взлохмаченной чудаковатой девчонки в очках с яркой оправой вся моя злость испаряется и остается лишь усталость. – Зачем ты это сделала?

– Блин, Саш, да я случайно. Я, правда, не заметила, что сзади бутылки эти стоят, – Ася говорит вполне искренне, но почему-то я в это не верю.

– Ладно, пускай ты не заметила это, когда делала фотку. Но ты должна была обратить внимание, когда ее выкладывала. Плюс, прости, но я не понимаю, зачем ты выкладываешь мои фотографии в сообщество.

– Просто так, – дергает она раздраженно плечами, глядя куда угодно, только не на меня. – Может, ты мне нравишься? А пиво не заметила, потому что смотрела только на тебя, а не на то, что сзади.

– Хрень, – хмыкаю я скептически, смотря на нагло врущую девицу. – Я бы понял, что нравлюсь тебе. Но ты ведь даже в школе меня стороной обходишь.

– Я стесняюсь, – продолжает гнуть свою палку Ася. – Я же чудаковатая нерусская девушка из параллельного, а ты встречаешься с Кариной.

– А теперь говори, зачем ты все-таки это сделала.

– Ладно, – обреченно вздыхает Ася, вставая рядом со мной и, повторяя мою позу, облокотившись о перилла и скрестив руки на груди. – Сашка моя лучшая подруга. Но она такая беззащитная. Ей тяжело с тобой живется. Ты хоть знаешь, что она почти не ест в последнее время? И все из-за тебя.

– Я ей не запрещаю есть, – замечаю я недовольно. – Она сама не хочет сидеть с нами за одним столом.

– Да она тебя боится, как огня! – возмущается Ася. – Ты сам хоть замечаешь, как смотришь на нее? Знаешь, я несколько раз видела такой твой взгляд в школе – до костей пробирает.

– Она сама первая показала, что не рада нашему присутствию, – зачем-то оправдываюсь я.

– Ничего она не показывала! Просто она думала, что вы оба мелкие карапузики. А когда увидела тебя, то растерялась.

– Так, что за неделю и слова не могла мне сказать?

– Ты подружился с Ваней! – укоризненно смотрит на меня Ася, как будто бы мне должно стать стыдно.

– И? – спрашиваю я, не дождавшись кроме ее взгляда никаких объяснений.

– И то, – закатывает она глаза. – Что эта дурацкая история с розовыми трусами повлияла на ее детскую психику. Ты хоть представляешь, каково это ходить каждый день в школу, где тебя каждый не примет назвыть дебильным унизительным прозвищем, тыкают на тебя пальцем, а иногда даже на школьных праздниках придумывают всякие сценки, стебаясь над тобой?

– Чушь какая, – отмахиваюсь я. – Они были детьми. У каждого есть история, из-за которой тебя дразнили в школе.

– Возможно, – серьезно кивает Ася, задумываясь над чем-то. – Но ей тогда нравился Ваня, а он был тем, из-за кого это все началось и тем, кто стал ее дразнить.

– Так, а я-то тут при чем? – так и не понимаю я ее.

– Ты, блин! – Ася неожиданно резко поворачивает ко мне лицом и тыкает своим острым пальчиком мне в грудь. – Живешь с ней в одном доме и смеешься над ней также как и все. Раньше она от этих насмешек могла хоть дома спрятаться, а теперь даже из комнаты боится выйти!

– И поэтому ты хочешь, чтобы я убрался из ее дома и жизни? – резюмирую я.

– Она этого хочет.… Но никогда не сделает. У Сашки тоже есть своя история, но это не мне рассказывать. Однако если ты желаешь продолжать жить у Самойловых, то должен пообещать, что подружишься с ней. Иначе я продолжу портить тебе жизнь, – с угрозой произносит все это Ася.

– А не проще было просто поговорить?

– Не факт, что ты меня воспринял бы всерьез, а так хлестко и действенно.

– Ты хоть понимаешь, что ты ненормальная?

– Да, я ненормальная лучшая подруга, которая готова защищать тех, кого любит. Ну, так что, мы договорились?

Я тяжело вздыхаю. Все это походит на бред сумасшедшего. Но если не считать того, что Ася провернула какую-то одну ей понятную комбинацию, то становится ясно, что помириться с Сашей все же стоит.