Между Арктуром и Землёй

– Пишет, что готов к работе. Теоретически, эта техника должна работать даже в условиях глубокого Космоса. Но вот земную грозу, как мы убедились, он не выдерживает. Ладно, идём, пока к нам не пожаловал Хеопс, а то и кое-кто похуже, вроде местного смотрителя.

Они вышли в Большую галерею, облицованную всё теми же гранитными плитами.

– У тебя нет такого ощущения, что стены хотят сомкнуться и раздавить тебя, как насекомое? – Оксана развела руки в стороны и упёрлась ими в стены. – Интересно, как древние египтяне сделали такой высокий проход? А главное, зачем таким узким?

– Ну, зачем узким, понятно. Ты в детстве не строила дома из кубиков? Чтобы сделать крышу, приходилось сдвигать кубики так, что они образовывали нечто вроде ступенчатой пирамиды. Самый простой способ сделать свод. Меня интересует другое.

Игорь глянул на экран своего телефона.

– Если верить схеме, дальше проход резко сужается и становится ниже. Придётся нам ползти на четвереньках. Что мешало египтянам выстроить высокие своды по всей длине? Да, и ещё. Хорошо бы нам не ошибиться в поворотах, иначе попадём в запечатанный тоннель, ведущий к главному входу. Кто его знает, какие сюрпризы нас там могут ожидать. Ваши приключенческие фильмы не всегда врут.

– Представляю, на кого мы будем похожи, когда выберемся отсюда. Как минимум душ не помешает нам обоим. Ой… Лучше бы я себе этого не представляла!..

Игорь порадовался, что в темноте не видно, как он покраснел. Он сам мечтал о душе, но… Сознание того, что придётся дотрагиваться до самых интимных мест тела Оксаны, всё же смущало. Было в этом что-то неправильное. Но до душа ещё надо было дожить.

Как и было обещано, вскоре туннель действительно сузился ещё больше и словно прижался к земле, так что путешественникам пришлось опуститься на четвереньки. Игорь полез первый. Оксана хотела огорчиться насчёт вконец испорченных коленей на любимых джинсах, но вовремя вспомнила, что одежда пришельца пострадает не меньше. А вскоре сознание заполнили странные и совершенно чуждые ей прежде мысли. Она в упор смотрела на свою же пятую точку… и не могла отвести взгляда. Только этого и не хватало!

Они добрались до перекрёстка. Игорь вновь открыл схему.

– Так. Горизонтальный ход ведёт в камеру царицы. Прямой и удобный – к запечатанному входу. А нам, как водится, достаётся самое сложное. Идём вниз до следующего перекрёстка. А вот потом придётся карабкаться вверх, к выходу, который проделал когда-то халиф, желавший найти в гробнице несметные сокровища.

«Интересно, он сильно расстроился, не обнаружив желанных сокровищ?» – думала Оксана, следуя за Игорем и старательно глядя вниз. Похоже, пора выбираться поскорее из этого тела, пока мужские гормоны не взяли вверх над женской сознательностью. В туннеле было очень душно, пот лился градом. Однако привычного резкого и противного запаха мужика не было. Был незнакомый, очень странный, но приятный аромат. Он успокаивал разум и приятно охлаждал разгорячённое от движения по тесным коридорам тело. Интересно, что же за чудесное средство использует Игорь?

Наконец, они достигли нижней точки своего маршрута. Отсюда дорога раздваивалась. Один тоннель вёл вниз, к подземной палате, второй же довольно круто поднимался вверх, к выходу.

Они присели отдохнуть. Игорь достал из сумки те самые разноцветные упаковки, что удивили Оксану утром. Одну оставил себе, вторую протянул спутнице.

– Держи. В мягком пакете питьё, в остальных еда. Надо подкрепиться перед подъёмом. На вкус может быть странно, но зато хорошо восстанавливает силы. Сейчас поедим и двинемся наверх.

– Спасибо.

Оксана раскрыла упаковку. Еда в тюбиках, наподобие космической. Они были подписаны, но, естественно, на незнакомом языке. Наугад открыв первый тюбик, Оксана аккуратно лизнула содержимое. Нечто густое, джемообразное и тягучее, как смола. На вкус кисло-сладкое, но спустя несколько секунд делающееся солёным. Вода же на пробу оказалась самой обычной.

– А ты давно занимаешься исследованиями? Ну, не на Земле, а в общем?

– Моя специальность – Земля. Пока учился, приходилось бывать ещё кое-где. Так, по мелочам, треть-четверть Оборота. Участвовал в одном проекте по обобщающему анализу данных. Одно время думал остаться дома, там тоже дело нашлось бы. Но знаешь, скучно сидеть на одном месте. А на Земле, по вашему счёту, третий год. Тут столько всего, что можно всю жизнь разбираться. Разные условия, разные люди. Страны, климат, законы – необъятный массив данных. Так что я здесь надолго, если, конечно, не отзовут.

На последнем слове Оксана непроизвольно вздрогнула. На сердце стало очень тяжело от одной только мысли, что однажды Игорь покинет Землю, и, возможно, никогда больше на неё не вернётся. Оксана крепко сжала пальцы в кулак, чтобы унять дрожь в руках. Хорошо, что Игорь этого не заметил.

Чтобы прогнать тревожные мысли, она поспешила заговорить:

– Я, конечно, не видела других планет, но мне кажется, красивее Земли нет ничего. А что должно случиться, чтобы тебя отозвали назад?

– Например, наверху узнают, что мы с тобой обменялись телами или сознаниями, считай, как хочешь. Вряд ли такой промах сойдёт мне с рук. А может случиться так, что поменяется внешняя политика и то, чем я занимаюсь на Земле, станет не нужно. У нас существует две ветви: экспансивисты, которые за широкое распространение человеческой расы во Вселенной, и консерваторы, которые считают, что надо жить там, где живёшь. У каждой из ветвей есть свои люди в высшем эшелоне власти. Сейчас главенствует партия экспансивистов, но кто знает, что будет завтра…

– Стать видом, распространённым на множестве планет – вот чего мы хотим… – внезапно вспомнила Оксана фразу, неизвестно где и когда услышанную. – А если так выйдет, что тебе придётся вернуться к себе, чем займёшься? Ведь я правильно понимаю, что профессию исследователя ты выбрал не просто так. Ты нашёл своё призвание в ней, смысл жизни?

Игорь довольно долго молчал, прежде чем ответить.

– Смотря, по какой причине я вернусь. Если в связи со своей ошибкой, заниматься я буду только одним – исполнять роль подопытного кролика в лаборатории. Если же в связи со сменой власти… Тогда мне придётся хорошо подумать, стоит ли возвращаться вообще. При самом радикальном исходе дела меня просто эвакуируют силой. Тогда тоже не стоит особо заботиться о том, чем заняться. Если же я вернусь по собственному желанию – пойду работать в аналитический центр, обрабатывать базы данных, собранные другими исследователями. Но это скучно. Гораздо интереснее видеть всё собственными глазами. Что же до смысла жизни… У каждого он свой. Более того, даже у одного человека смысл жизни может меняться в разные периоды. К тому же не стоит упираться только в одно какое-то дело. Это как свет фонарика.

Игорь покрутил кольцо на фонаре. Луч стал тонким и острым.

– Так выглядит человек, занятый в жизни лишь одним. Он может достичь многого, но вокруг не замечает ничего. Так же, – Игорь вновь покрутил ободок, отчего луч разошёлся веером, – выглядит жизнь человека с разными интересами. Он не только смотрит вперёд, но и замечает то, что происходит по сторонам. Пока мне интересно то, что я делаю. Но это не значит, что я не вижу ничего вокруг.

– А ты ещё и философ, оказывается, – улыбнулась Оксана. – Знаешь, я общалась со многими людьми, подрабатывала и в социальных опросах, и волонтёром. Среди землян есть разные люди, и не все обладают желанием познавать мир, развиваться. Они закрылись в своём мирке-ракушке, и кидаются на каждого, кто хочет помочь увидеть им больше. А ты… Возможно, сыграло роль, что ты не отсюда родом, и потому тебе всё интересно и увлекательно. Раньше моя жизнь казалась мне безумно скучной. За свои двадцать пять лет я не видела ничего интересного. Ты же за два дня показал почти весь мир, от вершины горы до подземелий пирамид. Не думала, что скажу это… и сейчас в это не верю, но ты… изменил моё мировоззрение. Полностью. Словно систему перезапустил. Спасибо за это.

– Я рад, если смог помочь. А люди… Они везде разные, и на Земле, и на Арктуре. Ничего плохого нет в том, что человек живёт в своём маленьком мирке, если ему так удобно и комфортно. Главное, чтобы он не пытался закрыть в нём остальных… Скажи, когда всё закончится, ты поедешь со мной на Арктур?

Повисла тишина. Игорь слышал лишь прерывистое дыхание землянки, с трепетом ожидая ответа. В тусклом свете фонаря Оксана смотрела на Игоря, пытаясь понять, действительно ли она услышала то, что он сказал. И если это правда…

– Ты… сейчас об этом серьёзно? Не шутишь? – она с надеждой ждала ответ.

– Какие уж тут шутки. Я хочу, чтобы ты побывала на моей планете, увидела места, которые мне дороги. Хочу познакомить тебя с моим отцом. И… Нет, пока дальше говорить не стоит. Надо сначала разобраться с нашей проблемой. Ты отдохнула? Нам пора идти.

Они продолжили путь. Деревянные мостки под ногами не позволяли подошвам скользить, чему молодые люди были только рады. Усталость давала о себе знать. Но всё же, поднявшись наверх, Игорь предложил:

– Раз уж мы тут оказались, давай заглянем ещё в одну пирамиду. Давно хотелось кое-что проверить.

– Пойдем, – кивнула Оксана. Они приблизились к выходу.

Свет. Слишком много света. Яркого настолько, что он ослеплял и жёг глаза и кожу. Жар мешал дышать, раскалённый воздух разрывал лёгкие. Ступни ног почти что горели. И в ушах – симфония безмолвия, бьющая по барабанным перепонкам.

Оксана отчаянно боролась с нежеланием открывать глаза. Но, выиграв битву, она тут же об этом пожалела. Песок слепил, и понадобилось некоторое время, чтобы к этому привыкнуть. Наконец ей удалось сфокусировать взгляд на Игоре, который, надев солнцезащитные очки и заслонившись рукой от яркого солнца, с интересом исследователя обозревал бескрайнее пространство.

– Эй, ты где их взял? – удивилась Оксана.

– Нашёл, – лаконично ответил арктурианец. – У меня в планах, конечно, было побывать в Египте, но не думал, что попаду сюда вот так, в чужом теле и совсем с другой целью. По-моему, нам надо поискать тень, пока мы не поджарились заживо.

Игорь обернулся. Увиденное заставило его задохнуться от изумления. Прямо перед ним высилась пирамида, из которой они вышли.

– Как-то я себе их меньше представлял… – пробормотал он.

Землянка последовала его примеру и изумлённо вскрикнула. Треугольная масса песка и камня не просто возвышалась над ними на необозримую высоту, она давила своим величием, словно насмехаясь: «Жалкие людишки! Вы – муравьи под моей пятой!».

Стоять и удивляться долго не получалось. Солнце, хоть и клонящееся к закату, жгло немилосердно, да и нагревшийся за день песок не отставал. Игорь торопливо набрал координаты, нажал на пуск. Реальность слегка дрогнула, словно ветерок шевельнул прозрачную завесу, и путники оказались перед входом в другую пирамиду, на вид гораздо меньше и древнее первой.

– Кажется, это одна из самых первых гробниц. Правда, не помню, для кого её строили. Что ты здесь хочешь найти?

– Хочу проверить кое-какие свои догадки. Если они верны, то мы это увидим своими глазами. Идём.

Они двинулись к входу, спеша укрыться от раскалённого солнца.

Здесь, в отличие от пирамиды Хеопса, стены сверху донизу были покрыты иероглифами, то написанными, то вытесненными на штукатурке.

– Ого, – проговорила Оксана, осторожно касаясь пальцами стен. Здесь не веяло враждебностью. Древние стены укутывали первородным теплом, уютом. Здесь было спокойно. Словно вернулись домой после долгих скитаний.

В камере, где стоял чёрный мраморный саркофаг, Игорь глянул на потолок.