Работа с зависимостями и созависимостью: теория и практика

Важно помнить о том, что созависимость (эмоциональная зависимость) формируется не только в любовных отношениях, но и в отношениях другого типа: в родственных, дружеских, коллегиальных и т.д. При этом речь идет не об истинной любви, а именно о зависимости. Объект выполняет функцию замещения некоего иного значимого объекта, иногда из далеко прошлого, и таким образом созависимая личность пытается восполнить некие собственные дефициты.

Формирование эмоциональной зависимости в родственных отношениях замечательно показано французским писателем Ги де Мопассаном в романе «Жизнь». Он описывает жизнь главной героини Жанны на протяжении нескольких десятилетий, от юности до пожилого возраста.

Ее супружеская жизнь не сложилась практически с самого начала, с каждым годом отчуждение нарастает. Она разочарована в супруге. Родившийся сын становится единственной отрадой для Жанны, она живет только его жизнью и интересами. Но при всей центрации на сыне она не видит его настоящего: со временем Поль становится непорядочным человеком с сомнительным образом жизни, но Жанна продолжает видеть в нем малютку-сына, игнорируя реальность. И называет детским прозвищем Пуле («цыпленок»), созвучным имени.

В романе Мопассана мы видим основные механизмы созависимости:

чрезмерная центрация на объекте зависимости

и нарушение контакта с реальностью.

Предрасположенность к развитию созависимости закладывается в раннем детстве, в младенчестве (но иногда и на более поздних стадиях), когда ребенок пострадал от прерывания контакта, и ему показалось, что его бросили навсегда. А в детском возрасте контакт – залог выживания, поэтому ребенок испытал не просто страх, а ужас. Во взрослости такие люди безмерно боятся одиночества, брошенности, не умеют быть одни и чувствительны к малейшей угрозе прерывания контакта. «Контакт любой ценой» – вот их девиз, потому что для ребенка лучше быть в контакте с плохим родителем, чем остаться одному.

Люди с таким внутреннем убеждением «Контакт любой ценой» нередко выбирают для отношений плохие объекты и буквально цепляются за них, боясь быть брошенным. Вот почему жена алкоголика может терпеть побои и унижение, и при этом еще и бояться, что муж уйдет к другой.

Достаточно частый вид эмоциональной зависимости – любовная зависимость. В этом случае на партнера проецируется образ родительских фигур из прошлого, возникает цепляние за партнера, попытка восполнить детские дефициты.

Для любовных зависимостей порой выбираются дистантные объекты – малодоступные, например, уже находящиеся в браке. А то и вовсе недоступные: звезды шоу-бизнеса, знаменитости, причем даже не всегда из настоящего, это может быть кумир прошлого, уже давно покойный. Как очевидный минус, подобная любовь заведомо безответна и приносит страдания. Но есть и скрытые плюсы выбора дистантных и малодоступных объектов! Во-первых, расстояние позволяет сохранять идеализацию. Во-вторых, дистантный объект безопасен, и выбор дистантного объекта может говорить о страхе партнера и отношений.

Отдельный вид отношенческой зависимости – сексуальная, или сексоголизм. Для сексоголизма характерна невозможность контейнировать сексуальные желания. В некоторых классификациях сексоголизм относят к отношенческим зависимостям, в других – к зависимостям от определенного типа поведения, приводя в пример мастурбацию, не подразумевающую наличие партнера. Однако при мастурбации обычно все же присутствует партнер – просто символически, в фантазиях.

При сексоголизме отношение к партнеру объектное, он воспринимается как объект удовлетворения сексуальных желаний, а не полноправная личность. Один из способов не развивать сердечную интимность – постоянно менять партнеров, оставаться на уровне генитального контакта, но не сердечного.

Сексуальная зависимость может быть и от «классического» сексуального поведения, и от сексуальных девиаций и перверзий (парафилии).

Психостимулирующие нехимические зависимости. Что сюда относится? Экстремальная и спортивная деятельность и другое рисковое поведение (опасное вождение и т.д.), клептомания, пиромания и др.

В этом случае происходит выработка стимулирующих веществ в самом организме – адреналин и т.д.

О чем говорит такой выбор зависимости? Здесь есть компонент аутоагрессии, вплоть до суицидальных намерений. Возможно, аддикт хочет себя за что-то наказать. Или у него много подавленной агрессии на значимого человека, эту агрессию он направляет на себя самого.

Подобное поведение может говорить и о провокативном, пассивно-агрессивном привлечении внимания. Так, один мой клиент со склонностью к экстремальному поведению вспомнил эпизод из детства. Мать была сильно занята, и он страдал от нехватки внимания. Однажды летом в деревне они с мальчишками забирались на крышу какого-то строения и прыгали оттуда, проверяя смелость и силу характера. В этот момент его увидела мать, она очень испугалась, с ней практически приключилась истерика. Рассказывая во взрослости об этом эпизоде, клиент осознал, что испытал в тот момент удовлетворение и нечто похожее на радость мести: поставив себя в ситуацию риска, он вызвал у матери сильные чувства, причинил боль, обратил на себя внимание. Возможно, в том эпизоде закрепилась склонность к рисковому поведению.

Также экстремальное поведение «помогает» почувствовать яркость жизни, испытать яркие эмоции; к нему могут прибегать люди с «замороженными» чувствами, потерявшие «вкус жизни».

Викарные зависимости заполняют внутреннюю пустоту («викарный» означает «приспособительный», замещающий, возникающий как ответ на функциональные и структурные изменения). В эту большую группу входят трудоголизм, накопительство, светские развлечения, «запойное» чтение, фанатизм, шопоголизм…

Естественно, все эти виды активности становятся зависимостью только тогда, когда возникают признаки зависимости, перечисленные в разделе «1.1. Понятие зависимости и созависимости. Ключевые характеристики», главный из которых – потеря контроля.

В основе викарных зависимостей лежит ощущение внутренней пустоты и боли: убегание от себя во внешнюю активность, заполнение душевной пустоты и одиночества «суррогатом». Но «суррогат» никогда не даст удовлетворение, только временное облегчение, поэтому аддиктивное поведение раз за разом повторяется: шопоголик на следующий день снова отправляется по магазинам, и т.д.

Это может быть следствием детского одиночества и недопитанности любовью, заботой. Подобное состояние стало привычкой, и аддикт продолжает носить его с собой, несмотря на изменившиеся внешние обстоятельства. Как в анекдоте: «Если в детстве у тебя не было велосипеда, а сейчас у тебя «бентли», то все равно у тебя в детстве не было велосипеда».

Другой вариант, при котором развиваются викарные зависимости – потеря смысла жизни как неправильно прожитый экзистенциальный кризис. Это побег от внутреннего вопроса: «Кто я и зачем я? В чем смысл моей жизни?»

Или побег от переживаний, сильных чувств, например, после травматичного события в жизни. Порожденные им эмоции не прожиты и не пережиты, не интегрированы, поэтому внешняя активность дает возможность не быть в контакте с собой, вместо этого заниматься какими-то внешними делами и событиями. Этот вариант больше характерен для трудоголизма, непрекращающихся светских развлечений и т.д.

Работа специалиста с викарными зависимостями осложняется тем, что некоторые их виды общество негласно поддерживает. Например, трудоголизм воспринимается обществом как «подвиг», потому что он обществу выгоден. Так же как для производителей выгоден шопоголизм потребителей. Поэтому викарные зависимости аддикту сложнее осознавать как зависимость.

Техногенная зависимость. Сюда входят виды аддикции, при которых используется техника: кино и ТВ, компьютер и компьютерные игры, в частности, интернет-зависимость, зависимость от мобильного (смартфона), от социальных сетей.

С психологической точки зрения в этом случае выстраивается симбиоз с неодушевленным объектом. Сепарация (психологическое отделение от родителей) не произошла, нужен объект для симбиоза, аддикт не умеет быть один, ему нужно быть с кем-то. Только в отличие от созависимости, когда для симбиоза выбирается живое создание, в случае техногенной зависимости объектом симбиоза становится неодушевленная техника.

На техническое устройство бессознательно проецируется некий образ, обычно – родительской фигуры из прошлого (или некой ее части, например, в случае ранней оральной фиксации это образ не матери в целом, а материнской груди). И техническое устройство становится партнером по симбиозу, залогом выживания. Конечно, не всегда это – образ именно родителя, техника может замещать нехватку и других значимых отношений.

Бессознательно или осознанно технический объект при этом одушевляется.

В сериале «Секс в большом городе» есть следующий эпизод. Одна из героинь, Миранда, расстается со своим любимым мужчиной по имени Стив и начинает безудержно смотреть телевизор. В какой-то момент она осознает свою зависимость и механизм замещения. Телевизор она начинает называть «Стиво», это игра слов: «ТВ» и «Стив». Затем решает больше не убегать от проблемы, не использовать замещающий объект, а разобраться с изначальной причиной – отношениями с реальным Стивом.

1.5. Детерминанты зависимости и созависимости. Концепция БПСД.

О причинах формирования зависимого и созависимого поведения в научном мире нет единого мнения. Возможно, «Истина лежит где-то посередине и без надгробия» (Ежи Лец). И за зависимым поведением могут скрываться разные причины, а порой даже совокупность причин индивидуальная для каждого человека. Тем не менее, попытаемся ввести некую систему.

Есть так называемая «концепция БПСД», говорящая об одновременном влиянии факторов 4 типов: биологического, психологического, социального и духовного. И влияние этих факторов между собой переплетено. Мы предлагаем рассмотреть именно эти 4 фактора.

БИОЛОГИЧЕСКИЙ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ

СОЦИАЛЬНЫЙ

ДУХОВНЫЙ

Биологический фактор. Генетическая предрасположенность, а также сбой регуляции изначально здорового организма, повлекший за собой развитие зависимости.

Так называемого «гена зависимости» не существует, во всяком случае, подтвержденных научных доказательств пока нет. Некоторые частные клиники предлагают такого рода исследования, естественно, на коммерческой основе, однако достоверность исследований остается на их совести.

Тем не менее, о некой генетической предрасположенности к развитию зависимости все же можно говорить. По статистике, у детей алкоголиков развивается алкоголизм с вероятностью до 50%. В семьях, в которых есть хотя бы один вид зависимости, из поколения в поколение с высокой долей вероятности возникает или тот же вид зависимости, или альтернативный (внук алкоголика может стать игроманом и т.д.).

До конца неизвестно, в семье при этом передается исключительно нездоровый психологический сценарий саморегуляции или все же определенная комбинация генов, отвечающая за риск развития зависимости.

Тем не менее, статистика подтверждает определенную повторяемость, поэтому детям из алкогольных семей (или семей с иной зависимостью) нужно знать о вероятном факторе риска и предрасположенности. «Кто предупрежден, тот вооружен», гласит народная мудрость. Это – не приговор, а некая вероятность. И ее нужно учитывать, подобно тому, как ребенку из семьи диабетиков нужно учитывать риск развития диабета и следить за питанием и уровнем сахара в крови.

Помимо генетической предрасположенности, на биологическом уровне есть и другой фактор влияния. В результате стресса физиологическая саморегуляция организма может быть нарушена. Так, снижение уровня дофамина и серотонина, связанных с чувством удовлетворения, может привести к поиску внешней подпитки и интенсивных удовольствий.

Психологический фактор. С психологической точки зрения, зависимость является следствием нарушения здоровой саморегуляции.

В идеальном состоянии психика обладает целостностью и состояние целостности может поддерживать. Основной закон существования любой системы – поддержание гомеостаза, то есть равновесия. Поэтому у каждого человека есть механизмы поддержания гомеостаза – восстановления целостности, как на телесном уровне, так и на психологическом. Если порезаться, порез заживает – ткани обладают способностью к регенерации. То же самое и на психологическом уровне: «душевные порезы» тоже заживают.

Помните игрушку «неваляшка», иначе – «ванька-встанька»? Она опрокидывается, но снова встает. Вот так же должен действовать механизм здоровой саморегуляции: он отвечает за устойчивость к стрессу и за восстановление в том случае, если стресс был слишком сильным и целостность все же оказалась нарушена. Возвращаясь к примеру с игрушкой-неваляшкой: саморегуляция не дает нам упасть, а в том случае, если воздействие было слишком интенсивным и мы все же упали, саморегуляция помогает встать – восстановить целостность.

Зависимость – признак нарушения здоровой саморегуляции. Собственных здоровых механизмов не хватает, поэтому возникает способ искусственный, неоптимальный – зависимость. Таким образом, зависимость играет важную роль в саморегуляции, это – костыль, который нужен, если собственные ноги хромают.

Аддикт нуждается в своей зависимости, как в костыле, она играет важную роль в его жизни. Помимо очевидных выгод (например, удовольствия) зависимость имеет выгоды скрытые: побег от реальности в наркотическое опьянение, «слив» агрессии в компьютерных «стрелялках» и т.д. И скрытые выгоды, словно подводная часть айсберга, могут оказаться неизмеримо больше выгод очевидных.

Поэтому при оказании психологической помощи аддикту важно учитывать скрытые выгоды зависимости и создавать альтернативную, более здоровую саморегуляцию. Например: расслабляться перед сном и хорошо спать можно и без снотворных препаратов или алкоголя, и т.д. В противном случае работа с зависимостью будет восприниматься аддиктом как попытка отобрать костыль у хромого. Вот почему запретительные методы лечения малоэффективны: недостаточно «запретить» зависимость, не давая при этом более здоровой альтернативы.

С точки зрения механизма саморегуляции понятна эффективность программы «12 шагов»: она создает альтернативный вариант саморегуляции. В ней есть четкие рекомендации: что делать в момент «тяги» (желания употребить), как обходиться со своими сильными чувствами и т.д.