Выбор сердца

Вера кивнула и приятно улыбнулась. Иван заметил, что она выглядит очень мило. Особенно ее улыбка, она была привлекательной. Иван вспомнил уговоры матери найти себе девушку и решил продолжить разговор. Он выбрал тему, не относящуюся к медицине, и был уверен, что его поймут. Кто же не читал Достоевского?!

– Знайте, я тут перечитываю Достоевского, – начал Иван, – и открываю для себя много нового, то, чего раньше даже не замечал. Все-таки он был глубоким мыслителем. Умело прочувствовал сердцем человеческое горе, описал его, выстрадал. Удивительно, но эти бессмертные слова про «битву в сердце человека», актуальны сейчас и будут актуальны всегда, – оживленно говорил Иван.

– Да, вы правы, – ответила Вера, серьезным взглядом посмотрев на Ивана, – его знаменитый роман «Мастер и Маргарита» меня просто потряс. Экранизацию недавно показывали по первому каналу – просто «отпад».

– Я смотрела, – вмешалась Наташа, – там была эта откровенная сцена, когда Маргарита летала ночью… – вспомнила она и заговорчески хихикнула.

– Постойте! – возразил Иван. – Я говорю про Федора Михайловича Достоевского, а «Мастера и Маргариту» написал Булгаков.

– Аа… – несколько смущенно отозвалась Вера и замолчала, потом девушки перевели разговор на другую тему.

– Я вчера так устала на дежурстве, – начала говорить Вера, – надоели эти «подай», «принеси», «сходи», я же не прислуга. Да еще таким тоном обращаются…

– И не говори, – откликнулась Наташа.

Иван понял, что разговор исчерпал себя и, извинившись, ушел. Он решил, что немного проветриться не помешает, поэтому вышел на крыльцо, где курил Руслан. На улице шел моросящий дождь.

– Через пять минут начинаем веселье, – радостно заявил Руслан, – даже этот дождь нам не помешает. Как настроение? Что-то ты невеселый.

– Ты Достоевского читал? – неожиданно спросил Иван.

– Кто ж его не читал! – одобрительно отозвался Руслан. – Мне больше всего «Идиот» понравился, есть над чем посмеяться, – он улыбнулся, потом продолжил, – а почему ты спрашиваешь?

– Да, так. – Выдохнул Иван. – Думал, Федор Михайлович «вышел из моды».

– Ты что, брат, это же бессмертный автор и его бессмертные произведения еще наши потомки читать будут. О жизни думать, о добре и зле размышлять, – Руслан сделал серьезное лицо.

Вскоре все собрались, а было человек двадцать пять, расселись за столы, началась праздничная программа. Выпивка лилась рекой. Руслан предупреждал, что хочет сначала «заправить всех горючим», то есть выпивкой, а потом устроить дискотеку с танцами-обжиманцами. Степан его поддерживал. Вечер начался вполне прилично. Три песни спела победительница конкурса «Голос Пошехонья» Оксана Приспелова. Она являлась молодой женой брата именинника, поэтому не могла пропустить такое событие. Ее тонкий и очень красивый голос заворожил всех. После победы на конкурсе, ее нарасхват одолевали московские продюсеры. Все прочили девушке звездную карьеру. А Ивану всегда было жаль звезд шоу-бизнеса. Никакой личной жизни, браки, разводы, не понятно с кем дети. Особенно у актеров. Ему казалось, что будь он актером, то непременно сошел бы с ума. Раздвоение или разтроение личности было бы ежедневной реальностью для него. Иван любил свою семью, папу и маму, что было для него образцом, по которому сам собирался строить свою жизнь. Но пока что-то не клеилось.

Потом на сцену вышел ведущий Карим Титов, за ним Карен Сачинов и начали популярное в ночных клубах шоу «Реальные шутки». Вот уже появились пошлости, пошли в ход матерные слова. Когда они достали водные пистолеты и стали брызгать на всех, обыгрывая это непристойным видом, терпению Ивана пришел конец. Встав с места, он направился к выходу из зала, прошел по коридору на задний двор. Он собирался немного проветриться и позвонить. Открыв дверь, он потерял дар речи. Там на заднем дворе, не стыдясь, прижавшись к дереву, стояли жена Руслана с каким-то официантом. Иван машинально закрыл дверь.

«Что за Содом и как я сюда попал? – думал в растерянности Иван. – Неужели у всех людей все мысли только об одном? Пошлые матерные шутки, плоский юмор, да еще это – измены! Куда катится мир? Нет. Такой содомский мир долго не простоит. Верно, говорили баптисты вчера на остановке, что скоро конец света».

Вернувшись в зал, он хотел найти Руслана, но его нигде не было. Тогда бармен сказал, что он ушел на кухню за бутылкой виски. Иван направился туда и, включив в коридоре свет, увидел Руслана в обнимку с Верой, которая еще недавно «обнажила» перед ним свои неглубокие познания классики русской литературы.

– Брат, ты как здесь оказался? – Вытирая губы и поправляя край рубашки начал говорить Руслан.

– Тебя ищу, поговорить хотел, – ответил Иван.

Девушка быстро проскочила в зал.

– Ты здесь с ней, а твоя жена там… – Иван остановился, подбирая слова.

– Тише, тише. Что ты волнуешься, всё нормально.

– Твоя жена с этим парнем, официантом, а у тебя всё нормально? – неподдельно удивился Иван.

– Тише, я тебе говорю! – немного прикрикнув, сказал Руслан. – Всё в порядке. Ей тоже надо расслабиться. Вот мы и решили на вечер сделать вид что неженаты. Это по взаимному согласию. А завтра утром никто никого не будет попрекать, мы снова будем муж и жена, любящие друг друга. Да все так делают! У Володьки жена каждую неделю с новым медбратом на фитнес ездит, ты думаешь, он ее просто так возит? А что они втроем вытворяют… Просто у нас в стране не разрешено многоженство, а мы, мужики, народ полигамный, нам разнообразие нужно, новые впечатления. Вот в восточных странах даже наложницы разрешены, не считая четырех законных жен…

Иван стоял, потеряв дар речи. «Разве такое может быть в культурном человеческом обществе? Измены, предательства, ложь и разврат. Не об этом ли писал Достоевский в романе «Бесы»: «надобно только одно или два поколения разврата неслыханного, подленького, когда человек превращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь…». Всё, надо выбираться из этого ада!»

– Мне пора, – решительным голосом сказал Иван, – завтра на дежурство.

– Но ты же подменился, – начал возражать Руслан.

– Ничего, все равно приду, лишним не буду. Мне не понятно то, чем вы тут занимаетесь. Принять измены как норму – это выше моих сил, – Иван развернулся, чтобы идти.

– Брат! – Руслан схватил его за руку, – только главному ничего не говори, он мужик строгий.

– Руслан, – сказал Иван, высвобождая руку, – перестань называть меня братом, к чему это притворство? Не скажу ничего, ты нужен больнице как хороший специалист. Но с меня довольно этих пошлостей.

Иван забрал в гардеробе куртку и вышел на улицу. Светила луна, небо было безоблачным и звездным. Если бы не холодный ветер, можно было бы встретить на лавочке рассвет. Половина первого ночи. «Холодный ветер – это то, что мне сейчас нужно, – размышлял Иван, глядя в темную даль реки, – а лучше холодный душ. Неужели, мир так переменился? Почему все помешались на сексе, пошлых и матерных шутках, двуличии, зависти, лести, обмане? На работе держаться установленного порядка, а когда расслабляются, и можно разглядеть сущность человека, то смотреть тошно… Я не перестану с ними здороваться, мы работаем в одном заведении, но больше никаких совместных вечеринок. А главное – как сейчас верить людям? Женюсь я, а кто мне будет гарантировать верность моей жены? Я не хочу жить в этом Содоме. Самое ужасное, что постепенно человек начинает считать измену нормой жизни, оправдываясь: „все так делают“. Но разве это не путь в погибель? Как же Вы были правы, Федор Михайлович!..»

Немного пройдя вдоль набережной, Иван свернул к остановке, вызвал такси и уехал домой.

Глава 2 Баба Маня

Иван Николаевич Тарасов жил в отдельной квартире, которую настояла купить мама, думая, что так ее сын быстрее женится. Не то, чтобы Ивана совсем не интересовали девушки, но каждый раз возникало что-то, что меняло его отношение к понравившейся с первого взгляда девушке. Ему не нужна была супер красавица, но в то же время он понимал, что внешность не последнее дело. Симпатия нужна, но если кроме нее ничего нет, на одной внешней привлекательности прочного счастья не построишь.

Зато Иван девушкам нравился. Высокий, черноволосый, кареглазый с красивой белоснежной улыбкой в институте захватывал умы студенток. Но зачастую, девушки не выдерживали экзамена «Достоевским». Иван очень любил читать Федора Михайловича и думать вместе с ним над глобальными вопросами. Одного только он не понимал: как верил писатель? Почему в своих книгах он поднимал вопросы веры в сравнении с пороками людей и нигде не раскрывал всю сущность веры до конца. Или Иван не заметил? Он не понимал, что должно быть той отправной точкой, с которой у человека начинается другая не формальная, а реальная жизнь с Богом? В детстве прабабка Поля водила в храм Ивана. Потом пришли времена безбожия, и он на несколько лет забыл звон пасхальных колоколов.

Потом снова открыли храмы, и народ потянулся туда. Иван иногда ходил с сестрой и матерью, но потом решил, что ему это не нужно. Не понимал он, зачем туда идти? Ходили в детстве, потом не ходили, но жили же, не умерли. Зачем молитвы читать перед едой? Все равно поешь, что помолишься, что нет. Сдобы в сухарях не прибавится от прочтения над ними молитвы.

Слышал Иван и о чудесах, особенно от бабы Мани, санитарки в больнице, но не предавал им значения. Он, конечно, радовался, видя сияющее лицо женщины, но Бог ли ей помог, это сначала нужно было доказать.

В семь утра Иван еще спал в мягкой кровати своей холостяцкой квартиры, когда раздался телефонный звонок. В больницу привезли тяжелого пациента. Дежурный хирург сломал руку, а другой был в отъезде.

Даже не позавтракав, Иван быстро умылся, оделся и поехал в больницу. Голова была тяжелая после вчерашнего веселья. Иван твердо решил закончить с посещением подобных мероприятий. Хотелось что-то изменить в жизни. Операционная была уже готова, результаты необходимых анализов получены. Операция длилась три часа, прошла успешно, прогнозы были самые обнадеживающие.

Несколько уставший Иван пришел в ординаторскую. Туда же заглянула баба Маня, держа в руках ведро, швабру и что-то в белом целлофановом пакете.

– Можно? – осторожно спросила она.

– Конечно, что вы спрашивайте, словно я здесь хозяин, – приветливо ответил Иван, – если вы мыть, то я не помешаю, прилягу ненадолго. Скоро обход делать.

– Сынок, – нежно произнесла баба Маня, – ты сначала поешь, ведь наверно голодный приехал. Вот, возьми, это я в столовой взяла, так и знала, что у тебя не будет сил идти обедать.

Баба Маня поставила на стол пакет с едой. Выложила оттуда три пластиковые баночки разной формы и несколько кусочков черного хлеба, завернутых в салфетку. Иван был приятно удивлен.

– Что вы, не стоило беспокоиться, – ответил он.

Иван встал, проверил в чайнике воду и поставил греть. Потом ласково посмотрел на старушку.

– Что бы я без вас делал, баба Маня, – он слегка обнял ее за плечи.

– Я ваша должница, Иван Николаевич, – улыбаясь, официальным тоном ответила баба Маня.

– О чем вы говорите? – удивился Иван.