Не бойся, малышка

– Чего не отвечаешь? Или начальник послал? – не унимался мужчина.

– Что? – спросила Таня, почувствовав, как в уголках глаз собираются слезы.

– Что стряслось, спрашиваю?

Мужчина с участием посмотрел на девушку и опять сосредоточился на дороге.

– Подругу убили… Не понимаю… Ничего не понимаю… – Теплая слеза поползла по щеке вниз.

– А… – Водитель вздохнул. – Слышал по радио. И парня… Опять никого не найдут…

– И найдут, а Нинку не вернуть… Она такая была, такая… – Слезы уже градом катились из ее глаз.

Мужчина вздохнул и протянул ей сложенный вчетверо носовой платок. Таня замотала головой, открыла сумку и, вытащив свой легкий батистовый платочек с кружевом по краю, вытерла слезы. Мужчина все же положил ей на колени свой платок.

– Бери, пригодится.

Слезы неудержимым потоком лились из ее покрасневших глаз. Она схватила платок с колен и приложила его к лицу. Незнакомый запах был экзотическим и приятным. Таня попыталась разложить этот аромат на составляющие, и это ее несколько отвлекло. Из знакомых запахов она узнала только манго, это был ее любимый сок.

– Вы любите манго? – спросила она, хлюпнув носом.

– Ты это о чем?

– Да платок пахнет манго… Приятно, – сказала Таня и всхлипнула. – Нинка даже манго никогда не ела. Мечтала о красивой жизни, но даже на сотовый не заработала. – Таня усилием воли сдерживала слезы.

– Да… – вздохнул водитель. – А я когда-то мечтал моряком быть, океаны покорять… А вот… езжу посуху… Кстати, где тебя высадить?

– Выкиньте за углом, – сказала Таня, увидев знакомые места. – Там недалеко парикмахерская, «Леди» называется.

– Ладно, леди. Выкидывать не буду, вдруг пригодишься, – улыбнулся мужчина.

Через пару минут машина остановилась возле панельной девятиэтажки, в торце которой была расположена парикмахерская.

– Спасибо, – поблагодарила Таня и принялась ощупывать дверцу в поисках ручки.

– Крепись, – сказал водитель, и в его глазах Таня прочла сочувствие.

– Если нужна стрижка – заходите, – сказала она, наконец-то обнаружив искомое. Я, хоть по дамским, вас постригу. Хотя… – Если бы у Тани были силы, она бы улыбнулась: макушка у мужчины катастрофически лысела. – Выбор причесок у вас небольшой.

– Есть такое, – виновато ответил мужчина, проведя ладонью по голове, как будто извинялся за лысеющую голову.

– Кстати, как вас зовут? Я даже не спросила…

– Максим. А тебя?

– Таней. А по отчеству?

Выражение неудовольствия скользнуло по его лицу.

– Давай, как во всем цивилизованном мире, без отчества. Просто Максим. – Мужчина протянул ей руку.

– Таня.

Она пожала сухую, твердую ладонь.

– Ты до какого часа работаешь? – спросил Максим, не отпуская ее руки.

– Я поздно заканчиваю…

Таня осторожно освободила свою ладошку и снова потянулась к дверце.

– Может, заехать за тобой? Посидели бы где-нибудь…

– Не знаю…. – Таня с осуждением взглянула на мужчину. На его губах застыла улыбка, в глазах была игривость.

«Ай да дядька, – подумала она, – сороковник ведь уже или около, а все туда же… «Посидели бы…», а глаза вон как заблестели».

– Ничего плохого не подумай, – сказал Максим, словно прочитав ее мысли. – Я ведь в командировке здесь, так что вечером надо будет куда-то себя деть.

– Не знаю, – повторила Таня и опустила голову.

– Ладно… – деловито согласился Максим, что-то черкнув в записной книжке. Оторвав листок, он протянул Тане. – Мой сотовый. Захочешь – звони. И, знаешь… того… не расстраивайся. Жизнь не такая гадкая, как кажется… – Он усмехнулся. – Она еще гаже.

Таня прерывисто вздохнула и, нажав на ручку, открыла дверь и вышла из машины.

Как только она показалась на пороге, Валя усмехнулась и, растянув в приторной улыбке губы, сказала:

– Понятно, че опоздала. Со свиданки?

Парикмахерская «Леди» была небольшой, всего на два кресла. Валя с Таней вот уже почти полгода работали в одну смену.

Таня сняла пуловер, надела красный фартук с черными горошинами и подошла к зеркалу. Лицо ее было бледным, веки чуть припухли. Достав тушь, она подкрасила ресницы.

– Че молчишь, как партизан на допросе? – не унималась Валя. – Аль загордилась?

– Может, челочку покороче? – напомнила о себе клиентка, которая пристально рассматривала себя в зеркале.

– Короткие нынче не носют, – категорично ответила Валя, снимая с клиентки накидку и встряхивая ее. – С вас сто десять вместе с сушкой.

– Раньше вроде дешевше было.

– Раньше и петухи громче кричали.

– С конца апреля расценки повысились, – вмешалась Таня, чтобы сгладить впечатление от Валиной грубости.

Валя работала парикмахером больше двадцати лет и считалась хорошим мастером, но была, по мнению хозяйки салона, «несколько грубовата», а по мнению Тани – неряшлива и консервативна.

– Светлана Васильевна здесь? – спросила Таня, как только клиентка расплатилась и вышла из салона.