Аля, Кляксич и буква «А». Все истории

Восьмёрка повеселела. Она бодро шагала, гордо неся свою корзину с восемью белыми грибами. Она сочиняла на ходу шутливую песенку и пела её во всё горло:

Когда на свете есть друзья,
Беду мы легче переносим.
К тому ж, должна заметить я,
Как хорошо быть цифрой «восемь!»

Я так мила и так кругла,
Я состою из двух кружочков.
Как хорошо, что я нашла
Себе таких, как вы, дружочков!

Теперь – шалишь! – попробуй,
брат,
Руками голыми возьми нас!
Не страшен мне ни гром, ни град,
Ни даже злой и жадный Минус!

Так с песней они дошли до её дома. Восьмёрка пригласила их зайти, но они поблагодарили и отказались. Восьмёрка ушла домой.

– В магазине бывает перерыв, – сказала Пятёрка. – В театре бывает антракт. В школе бывает переменка. Ещё где-то там бывает пауза. А мы, как тучи в небе, как волны в море, как механические игрушки, которые какой-то дурень всё время заводит и заводит – не останавливаемся. На что же это похоже? Я, наконец, хочу чаю в праздничный день. Не говоря уж о пироге с вареньем!

– Спасибо, но мы лучше пойдём искать солдатика, – сказал Антон.

– Все пойдут искать солдатика, – отрезал Плюс. – Но только сначала – чай с пирогом. Или – пирог с чаем. Кто как хочет. Я, как Плюс, должен вас заверить, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Удовольствие такое же.

Аля посмотрела на Антона. Антон – на Алю. Чаю хотелось. Пирога тоже. Но пехотинца-то ведь надо было найти. Просто необходимо!

Как всегда и во всё на свете и на этот раз вмешались обстоятельства.

Обстоятельства явились в виде Девятки, которая теперь, после знакомства с Шестёркой, выглядела Шестёркой наоборот. Именно об этом и пошла речь.

– Послушай, Пятёрка, – заговорила она взволнованно, даже забыв поздороваться, – ты умная! Послушай, Плюс, ты добрый! Дайте мне совет, как бороться с этим безобразием?! Это же всё возмутительно, это обидно, наконец!

– Успокойся, Девятка. Расскажи, что случилось? – попытался урезонить её Плюс.

– Шестёрка безобразничает!

– Мы её недавно встретили. Она вела себя вполне прилично, – заметила Пятёрка. – Готовилась к соревнованиям…

– И ты называешь это «вести себя прилично»? Она становится вверх ногами и объявляет себя Девяткой, и ты считаешь это приличным? Какая же она Девятка, когда она ровно на целую тройку меньше меня? Ну, произведи же простое сложение, Плюс, ты это умеешь. И убедись.

– Действительно, – сказал Плюс. – Коротко это можно записать так: 3 + 6… гм… будет-то оно, конечно, девять. Но где же у нас Знак Равенства? Я его сегодня целый день не вижу.

И в ту же минуту, прямо как в кино бывает, издали послышалась песенка:

Что когда чему равно,
Знать не каждому дано.
И не всем дано понять,
Что, когда и с чем равнять.

Но легко найти ответ:
То равно, а это – нет,
Знаю я ответ к задачке,
Только это мой секрет!

И перед ними, сделав ещё два шага на месте, остановился Знак Равенства. Для краткости все его называли просто Будет. Потому что некоторые, когда считают, говорят: «равняется», некоторые – «получится», а иные просто – «будет».

Будет в два счёта помог Плюсу записать как положено:

6 + 3 = 9

– Вот видишь! – закричала Девятка. – Я её на целую тройку старше! А она что себе позволяет!

– Успокойся, Девятка, – сказала Пятёрка. – Раз тебя это так обижает, мы попросим Шестёрку быть поскромнее и не величать себя Девяткой… Успокоилась?

– Успокоилась, – тут же совсем миролюбиво отозвалась Девятка. – Только пусть всё-таки Шестёрка поменьше ходит на руках и поменьше хвастает.

– А теперь все быстро – к самовару! – обратился ко всем сразу Плюс.

Глава десятая

Но и на этот раз чаепитие сорвалось. Что-то невдалеке зашумело, зафыркало, и на дороге показался автомобиль.

– Гляди-ка, Нуль! – закричала Пятёрка.

Плюс, рискуя жизнью, кинулся наперерез машине. Машина ехала, к счастью, очень медленно. Нуль тут же нажал на тормоз и вышел из машины. Он был толстенький, невысокий и очень добродушный на вид.

– Плюс, ты с ума сошёл? – спросил он, протягивая руку и здороваясь со всеми по очереди. – Что-нибудь случилось? – добавил он озабоченно.

Ему никто не ответил.

«Нет, – подумал Антон, – совершенно непохоже на то, чтобы он мог так легкомысленно взять и стянуть пехотинца из задачи».

«И это – Нуль? – подумала Аля. – Тот, который уволок солдатика? Что-то непохоже».

– Что вы все так странно молчите? – допытывался Нуль.

– Нуль, – торжественно обратилась к нему, наконец решившись, Пятёрка. – Ходят непроверенные слухи, что ты аннулировал солдатика из задачи на семьдесят седьмой странице. Вот, – она указала на Алю и Антона, – будущие ученики первого класса «Б» ищут его и очень расстраиваются.

Нуль посмотрел на Пятёрку удивлённо, перевёл такой же удивлённый взгляд на Алю и Антона и вдруг, поджав руки и ноги, стал колесом кататься по траве и хохотать, хохотать, захлёбываясь и повизгивая.

Потом он поднялся, отряхнулся и спросил:

– Кто говорит?

И, не дождавшись ответа, опять покатился со смеху. Как следует прохохотавшись, Нуль опять встал на свои коротенькие толстенькие ножки и сказал:

– Ну, а теперь давайте говорить серьёзно. Раз пропал солдатик из условия задачи, значит, это грозит беспорядком во всём учебнике. Значит, его надо искать. Кто же это такой глупый слух про меня распустил? Я люблю аннулировать – но только то, что должно быть аннулировано. Тогда я это умножаю на нуль. Но совсем не здесь, а в другом учебнике – для шестого класса.