Аля, Кляксич и буква «А». Все истории

– Ой! – вдруг начала догадываться Аля. – Кляксич, да? Ты это хотел сказать, Антош, а? Ну говори же!

– Кляксич или кто-нибудь ещё, этого я знать не могу. Но что-то ведь происходит.

– С ребятами? Со всеми нами?

– Да при чём тут ребята! Ясно же, что в учебнике какая-то ерунда…

– Что же нам делать, ты придумал?

– Не придумал ещё. Но делать что-то надо.

– Антон, тебе пора домой! – крикнула мама из-за двери. – Александра, чистить зубы, умываться и спать! Я ложусь. Мне завтра рано!

– Мам, сейчас! Ты ложись, мам. Я через минуточку! – ответила Аля и зашептала, обращаясь к Антону: – Ты думаешь, можно что-нибудь сделать, как тогда с Нулём, да?

– Возможно. Только вот как?

Антон взял учебник с Алиного письменного столика и задумчиво повертел его в руках. Учебник как-то сам собой открылся на седьмой странице, но там вместо плохо нарисованных уток, почему-то покрашенных как воробьи, лиловой свёклы и зелёного индюка, которых уже давно проходили, стоял стол, покрытый облезлой клеёнкой, и трое каких-то подозрительных уродцев, сидя за этим самым столом, разговаривали с четвёртым, который стоял перед ними навытяжку.

– Послушай, Вреднюга, – говорил один из сидевших за столом.

– Но, господин Кляксич, – отозвался тот, что стоял, – я же сделал всё что мог. Посмотрите, ведь какие гусиные стаи летают из тетрадки в тетрадку.

– Вы же обещали, – продолжал говорить тот, кого назвали Вреднюгой, – что после того, как я сделаю последнюю эту вредность, меня будут называть Лапушкой.

– Успеешь, – сказал Кляксич. – Может, тебя и назовут Лапушкой, но только после того, как весь класс, ты слышишь, весь первый класс «Б» останется на второй год! – отрезал Кляксич. – Я так решил, и так будет!