Сухих соцветий горький аромат

– Почему? – спросил Саша.

– Мне кажется, тебя практически невозможно вывести из равновесия. Как тебе удаётся всегда быть таким спокойным?

– Я просто не думаю об этом, – улыбнулся он.

– О том, что нужно сохранять спокойствие?

– О том, что можно спокойствие потерять.

Я посмотрела в окно. Оттуда на меня пристально глядели бездонные сиренево-чёрные глаза ночи. Мне показалось таким странным, что через несколько часов эти ничего не видящие глаза растворятся в голубом свечении рассвета и бесследно исчезнут навсегда вместе со стремительно ускользающими от нас секундами уходящего дня. Мне захотелось, остановить время, осталось что-то важное, и это важное я не успела сделать, оно бежало от меня так стремительно и терялось в этих чёрных немигающих глазах.

– Помнишь, как ты уговаривал меня покататься на колесе обозрения, а я не соглашалась ни в какую, потому что до ужаса боялась сидеть в этой прозрачной кабинке на чёрт знает какой высоте?

– Помню, конечно. Такое не забудешь.

– Тогда лето было в самом разгаре. Был почти вечер и вдруг возникло непреодолимое желание приключений и странное чувство авантюризма.

– Ага, припоминаю. По-моему, мы тогда влезли на крышу какого-то дома и что-то оттуда выкрикивали.

– Да, точно, это было наваждение какое-то, – смеялась я.

– Больше мы никогда так с ума не сходили… А жаль.

– Помнишь, там, на крыше ты увидел, что недалеко находится это чёртово колесо?

– Да, и ты сразу запротестовала против идеи прокатиться, но это сопротивление только подзадоривало меня, – усмехнулся Саша.

– Ты всё-таки притащил меня туда.

– Волоком можно сказать, а расстояние до колеса на деле оказалось немаленьким.

– Уже вечерело, и колесо светилось разноцветными огнями. Помню, в голове проскочила мысль насчёт этих огоньков – «адская приманка».

– Ты серьёзно?

– Честное слово!

– Боже, какая же ты смешная!

– Ты принялся уговаривать меня залезть в коробку, я изо всех сил старалась не поддаваться на провокацию. По-моему, я просто бесконечно повторяла, что ужасно боюсь высоты и мотала головой.

– Так и было, – подтвердил Саша.

– Потом ты произнёс слова, которые я буду помнить, наверное, всю жизнь: «Если я рядом, тебе нечего бояться. Просто доверяй мне. Ты мне доверяешь?»

– А ты ответила: «Доверяю». А потом добавила: «Где ты, там и я».

– Да. Вот и теперь я хочу сказать, где бы ты ни был, куда бы ни отправился, даже на конец света, я буду с тобой, потому что где ты, там и я.

Глава 9

После того как я рассказала Инге о своей первой любви и переживаниях, охвативших меня, после её неожиданного окончания, по непонятным причинам подруга резко отдалилась от меня и стала замкнутой. Отношения стали напряженными, хотя внешне ничего не изменилось. Мы продолжали общаться, весело проводили время вместе с нашими друзьями, делились какими-то незначительными новостями, но что-то важное, связывающее друзей прочной невидимой нитью, было утеряно. Часто я замечала, что в университете она старается делать вид, будто безумно увлечена разговором с одногруппниками, явно желая избежать общения со мной. Теперь Инга могла отправиться на какое-либо университетское мероприятие или вечернюю прогулку одна или же попросить Леру составить ей компанию. Меня она больше никуда не тащила.

Нельзя сказать, что меня особенно волновала сложившаяся ситуация. Наконец появившееся свободное время было большим приобретением, это не могло не радовать. Но тем не менее обстановка в нашей двухместной комнате становилась неприятно гнетущей, иногда возникало ощущение, будто воздух вот-вот начнёт искриться от напряжения. Главной же причиной моего желания разобраться во всём происходящем было элементарное любопытство, которое то и дело разгоралось внутри и подталкивало к активным разведывательным действиям.

Несколько раз я безуспешно пыталась выведать о случившемся у самой Инги. Но все мои старания наталкивались на неоднозначное, расплывчатое «не знаю, по-моему, всё как обычно, если ты там навыдумывала какие-то страсти, я ничем не могу помочь». Я чувствовала, творится что-то неладное, и мне необходимо было во что бы то ни стало узнать обо всём.

Мои попытки вывести Ингу на откровенный разговор не увенчались успехом, и я решила поговорить о состоянии подруги с Лерой. Её нельзя было назвать моей близкой и уж тем более лучшей подругой, мы общались не так уж часто, клеем наших с ней отношений всегда была Инга. Однако, мы неплохо ладили в компании общих приятелей, иногда обращались друг к другу за помощью и пару раз работали над совместными студенческими проектами. Лера была очень умной и проницательной девушкой, ничто не ускользало от её зоркого взгляда, поэтому я была уверена, что она заметила изменения в наших с Ингой отношениях. Я надеялась, что Лера тоже пыталась поговорить с Ингой, выведать у неё какую-то информацию. Конечно, я понимала, что Лера может не доверить мне тайну исповеди подруги, но попытаться стоило.

Случилось так, что мне даже не пришлось искать встречи с ней. Как-то у меня было свободное время между занятиями, и я в угрюмом одиночестве сидела за столиком университетского кафе с чашкой чая. Кафе было маленьким, но светлым и чистым, а потому довольно приятным. На голубовато-зелёном кафельном полу стояли небольшие квадратные столики с металлическими ножками. Они были накрыты голубыми клеёнками с мелким цветочным рисунком. На белых пластиковых стульях разместилось несколько оживлённо беседующих студентов. Вдруг дверь открылась, и в кафе вошла Лера. Я очень обрадовалась её появлению.

– Лера, привет! – бодро крикнула я и помахала рукой.

Она тут же заметила меня, улыбнулась, кивнула в сторону разложенных за стеклом вкусностей: мол, куплю что-нибудь и подойду. Пока она рассчитывалась с полным краснощёким буфетчиком, словно гора возвышающимся за прилавком и старающимся быть крайне услужливым, я чувствовала, что начинаю нервничать. Мне не хотелось показаться пронырливой, а ещё меньше хотелось, чтобы этот разговор и все мои вопросы были переданы Инге.

– Привет, Аня, – сдержанно улыбаясь, поприветствовала меня Лера.

Лера – высокая девушка, с плотной, крепкой фигурой и блеклым, совершенно незапоминающимся лицом, на котором под светлыми еле различимыми бровями, подобно двум маленьким зелёным бусинам, светились быстрые проницательные глазки, обрамлённые бесцветными ресницами. Её длинные, совершенно гладкие светло-русые волосы, доходившие до пояса, никогда не были убраны в причёску и всегда свободно ниспадали на плечи и спину.

Лера была очень серьёзным, всегда уравновешенным, степенным человеком. Невозможно было представить, чтобы она когда-либо совершила спонтанный, необдуманный поступок, ввязалась в какую-то нелепую историю или спорола глупую шутку. Лера всегда тщательно обдумывала слова, несколько раз взвешивала все «за» и «против», прежде чем что-либо сделать. Во внимательном взгляде её всё примечающих, ничего не упускающих из виду глаз читался недюжинный ум. Она никогда не отказывала в помощи, редко обсуждала кого-то и ещё реже сплетничала. Зная о её многочисленных добродетелях, многие обращались к ней за советом и помощью. На меня же Лера производила впечатление человека слишком правильного, не способного на ошибку, и меня это настораживало. Что-то в ней было фальшиво, ненатурально, и это заставляло меня в общении с ней постоянно быть начеку. Я считала, что в любом человеке есть как хорошее, так и плохое, и тот, кто всё время поворачивается к зрителям лишь одним своим боком, пряча в тени другой, просто лукавит.

– Как дела? – улыбнувшись, задала я дежурный вопрос расположившейся напротив Лере.

– Нормально, в общем-то. Как и у всех студентов-медиков, у меня сейчас только одно желание – выспаться.

– Понимаю тебя прекрасно.

– А почему ты одна? Где Инга? – спросила Лера, нервно заёрзав на стуле. Общаясь со мной без Инги, она чувствовала себя некомфортно. Я тоже ощущала неловкость, поэтому постаралась не слишком напористо, но как можно быстрее перейти к сути разговора.

– Не знаю. В последнее время она не сообщает мне о своих планах.

– Чего так? Вы же, как попугаи-неразлучники, всегда вместе были. Поссорились?

– Я не помню, чтобы мы ссорились. Могу только предположить, что у меня провалы в памяти, я забыла о ссоре, в которой наговорила чего-то оскорбительного, и теперь Инга безуспешно ожидает от меня извинений.

– То есть вы просто, ни с того ни с сего не общаетесь? – изумлённо спросила Лера.

– Нет, мы общаемся, но происходит нечто странное, чувствуется какое-то напряжение, – ощутив подступающее к горлу волнение, я на мгновение остановилась, перевела дух и глотнула немного чаю. – Инга стала замкнутой, не зовёт меня никуда, постоянно куда-то исчезает, вот как сейчас. Я думала, ты заметила, что у нас с ней не ладится.

– Не буду лукавить, я заметила, конечно, – Лера вскинула на меня глаза, затем вновь быстро перевела взгляд на свой кофе, взяла в руки ложку и громко застучала о стенки чашки.

– Неудобно спрашивать, но ты не интересовалась у неё, что произошло?

– Я решила не лезть в ваши дела, потому ничего не спрашивала у Инги, и она эту тему не поднимала, – Лера медленно положила ложку на блюдце и немного подалась вперёд. – А чего ты сама с ней не поговоришь?

– Думаешь, я не пыталась? – Возмутилась я. – Много раз спрашивала, что происходит, но безрезультатно: отшучивается, отмалчивается, переводит тему, выдаёт какие-то туманные фразы.

Лера обессиленно откинулась на спинку стула и проговорила ровным бесцветным голосом: