«Пир – это лучший образ счастья». Образы трапезы в богословии и культуре

(зевах шламим: благодарственная (тода) и приносимая по обету (недер) или по особому усердию (недава). Если жертва всесожжения (ола) целиком сжигалась на жертвеннике, то в случае благодарственной жертвы сожжению подвергалась лишь ее часть (тук/жир, считавшийся лучшей частью животного), а остальное шло в пищу жертвователю и участникам последующей за жертвоприношением трапезы. Приносимая человеком благодарственная жертва, совершаемая на святом месте служителями культа (священниками и левитами), требовала от всех участников последующей ритуальной трапезы следования подробным предписаниям, изложенным в центральной книге корпуса Торы:

Если он [жертвователь] приносит ее во славу милости Господней[67 - Курсивные вставки (далее КВ) используются в данном переводе для того, чтобы смысл текста оригинала был более понятен читателю, не знающему подтекста. КВ мыслятся переводчиками не как творческая фантазия и произвол, а как необходимая процедура, ради читателя, в массе своей не знакомого с языком оригинала и не имеющего богословского образования. По прошествии двадцати лет со дня основания Института Перевода Библии в Заокском, логика использования КВ переосмысливается, формулируются принципы их использования и в данный перевод вносятся поправки. См.: доклад В. С. Ляху на XVIII Андреевских чтениях (М.: ББИ, 13–15.12.2013) «Об особенностях перевода Библии под ред. М. П. Кулакова: методология использования курсивных вставок».], пусть в дополнение к этой, прославляющей милость жертве, принесет лепешки пресные из теста, замешанного на оливковом масле, или коржи пресные, маслом оливковым поли тые, или лепешки из лучшей муки, таким же маслом пропитанные. Вместе с благодарственной жертвой ему надлежит принести и хлебы, испеченные из кислого теста. По одному из таких приношений надо передать в дар Господу. Это принадлежит священнику, который совершил положенный обряд кропления кровью благодарственной жертвы. Мясо сей жертвы благодарственной и милость Господню прославляющей жертвователь должен съесть вместе с левитами и людьми ему близкими и с бедными в тот же день. Ничего из того мяса ему нельзя оставлять до утра. Если же чье-то жертвоприношение совершается по обету или из особого рвения, то хотя и надлежит его съесть в тот самый день, когда оно было принесено, однако и на другой день можно доедать оставшееся. Но на третий день, сколько бы ни осталось мяса от жертвенного животного, оно должно быть сожжено. ‹…› Но если кто-либо, будучи нечистым, станет есть мясо от жертвы, что была в благодарность Господу принесена, тот да будет исторгнут из народа своего… (Лев 7:12–17, 20 – пер. Кулакова).

Совместная ритуальная трапеза являлась частью культурной памяти народа Израиля, напоминая о Завете, заключенном Всевышним с праотцами (Бытие) и со всем народом Израиля (Исход), и воспринималась как трапеза в Его святом присутствии или трапеза, разделенная с Богом, как богообщение[68 - В. A. Levin, In the Presence of the Lord, Leiden, 1974, pp. 20–54.]. Приношением благодарственной жертвы человек выражал свою радость за даруемое ему Всевышним благословение. Пример этой жертвы мы видим в истории пророка Самуила: В тот день, когда Елкана приносил жертву, давал Феннане, жене своей, и всем сыновьям ее и дочерям ее части, Анне же давал часть особую… (1 Цар 1:4–5, СП). Далее еще раз отмечается, что Елкана и все семейство его ходило в [Силом] совершать годичную жертву Господу и обеты свои (1 Цар 1:21, СП). Последнее указывает на одну из описанных выше форм благодар ственного жертвоприношения (недер). После провозглашения Саула царем в Галгале были принесены мирные жертвы и весьма веселились там Саул и все Израильтяне (1 Цар 11:15, СП). Благодарственные жертвы – особая категория жертв, не преследовавших ни материальной, ни духовной выгоды, принесение которых утверждало правильные взаимоотношения с Всевышним, – существовали только у народа Израиля. О понимании ценности благодарственной жертвы библейским иудаизмом свидетельствует книга Псалмов: так, хотя в Псалме 49 отрицается в принципе потребность Бога в жертвоприношениях (9–13), в уста Всевышнего вкладывается следующее утверждение: «Кто приносит в жертву хвалу [на языке оригинала зевах тода], тот чтит Меня» (23, СП) или, согласно переводу под редакцией М. П. Кулакова, «… тот, кто жертву благодарности приносит, Меня тот чтит»[69 - Новый Завет и Псалтырь в современном русском переводе / Под ред. М. Кулакова, М.: ББИ, 2014.]. Концепция святости, которую следует рассматривать в контексте всего библейского повествования, находит отражение и в требованиях ритуальной чистоты: к Всевышнему/к святым местам следует приближаться, только соблюдая определенные Им правила/условия. Это же касается и трапезы, являющейся часть ритуала жертвоприношения, называемого мирной жертвой. При этом не только книга Левит с ее центральной идеей святости, но и все Священное Писание связывает систему жертвоприношений с жизнью каждого отдельного человека, согласно заповеданному Учению/ Торе: «… и кто наблюдает за путем своим, тому Я явлю спасение Божие» (Пс 49:23, СП). Повторение повелений, касающихся мирной жертвы в Лев 19:5–8, лишь усиливает необходимость соблюдения всего вышесказанного: кто станет есть ее [не следуя данным указаниям], тот понесет на себе грех, ибо он осквернил святыню Господню, и истребится душа та из народа своего (Лев 19:8, СП). Таким образом, Торой определяется ответственность каждого отдельного человека пред всем обществом и в основе этой ответственности лежит понимание важности правильных взаимоотношений человека с Богом. В результате Тора оказывается руководством к развитию взаимоотношений с Всевышним, которые Он определил для человека.

Очевидно, что ритуал мирной жертвы, включающий совместную трапезу, является лишь одним примером из общей картины представлений о взаимоотношениях человека с Богом, явленной нам в корпусе Торы, однако рассмотрение других тем выходит за рамки настоящей статьи.

Процесс формирования раввинистического иудаизма после разрушения Второго Храма включал в себя изменение основных культурных стереотипов, характерных для еврейского общества. Вскоре после 70-го г. исчезает еврейское историописание, развитое как в эпоху Второго Храма (538 г. до н. э. – 70 г. н. э.), так и в более древний период. Это дает исследователям основание говорить о кризисе исторического сознания евреев на волне катастрофы, постигшей еврейский народ в ходе Иудейской войны (66–73 гг.), восстания в диаспоре (115–117 гг.) и восстания Бар Кохбы (132–135 гг.). В ранней раввинистической литературе, которая создается во II–VII вв. н. э. и традиционно носит название «Устная Тора», появляется новое понимание Торы, несвойственное Торе письменной (еврейской Библии). Если в Библии Тора представлена как свод правил, дарованный Моисею на горе Синай и в скинии собрания, то в ранней раввинистической литературе господствует представление как о предвечности Торы, так и о ее вечном существовании в грядущем мире (олам ха-ба). Эта перемена в восприятии Торы еврейской мыслью представляет гигантский сдвиг в сознании общества и его интеллектуальной элиты, каковой в ранний раввинистический период являлись «законоучители» (рабби), мудрецы эпохи Мишны и Талмуда, которых принято также называть хазаль[70 - Хазаль – Хахамену Зихрам Ли-враха – наши мудрецы, да будет их память благословенна. Группа религиозных наставников и знатоков Торы, обозначаемая этим термином, включает несколько тысяч человек, проживавших в Земле Израиля и Вавилоне на протяжении нескольких столетий (I–VII вв.). См.: Литература Агады / Сост. и ред. И. Бегун, Х. Корзакова, М.: 1999, с. 11. – [Электронный ресурс] – http://www.eleven.co.il/ (http://www.eleven.co.il/) (дата обращения 13.01.2014).].

Новая эпоха ставила новые задачи перед интеллектуальной элитой: требовалось развитие герменевтических подходов к толкованию библейских текстов и новой культовой практики. Основное служение поклонения Всевышнему в синагоге совершалось не посредством принесения жертв, заповеданных в библейскую эпоху, а посредством совершения молитв. Последние, являющие собой непосредственное общение человека с Богом, возносились в те же часы, когда в ранее существовавшем Храме совершались жертвоприношения. Молитва стала постоянной формой богослужения, осуществляя которое каждый отдельный представитель еврейского народа может исполнить заповеди Всевышнего. Для основоположников раввинистического иудаизма, живших и творивших в новую эпоху после разрушения Храма, возможность совершать предписываемые Торой жертвоприношения отсутствовала в принципе. Известно о существовании двух основных направлений развития еврейской мысли в этот период: Мишна – изучение общих юридических принципов, не сопровождаемых ссылками на библейские источники, и мидраш – объяснение древнего библейского текста, прежде всего Торы, применительно к изменившемуся культурно-историческому контексту. Большинство современных исследователей полагает, что Мишна, состоящая из шести разделов, возникла на основании предметно-тематической организации материала и получила окончательную форму под руководством р. Иегуды Патриарха (Иегуды ха-Наси) около 200 г. н. э.[71 - Однако Альбек и другие отмечают, что в этом документе присутствуют следы представлений, которые на несколько веков старше окончательной формы текста. См.: H. L Strack. & G. Stemberger, Introduction to the Talmud and Midrash, (Augsburg, 1992), р. 140.]. С Мишны берет отсчет раввинистическая эпоха, во время которой складывается нормативный иудаизм, период таннаев[72 - Танна, таннаи (от арам. «учить») – учители, законоучители эпохи Мишны, начиная с учеников Шамая и Гиллеля (ок. 50 г.) и заканчивая поколением редактора Мишны, р. Иегуды Патриарха (ок. 200 г.).] сменяется периодом амораев[73 - Амораи – группа мудрецов, известных как «комментаторы» Мишны, продолжавшие развивать и углублять раввинистическую традицию, начиная с 200 г. и по 425 г. в Земле Израиля (по 500 г. в Вавилонии). Периодом амораев принято обозначать историческую эпоху от завершения Мишны до поколения последних амораев Вавилонского Талмуда, т. е. период от III до V в. н. э. Однако, по мнению Френкеля, когда речь идет об агаде, период амораев следует расширить, частично включив в него предшествующую и последующую эпохи. См.: И. Френкель, Мидраш и Агада. Часть 10, Раанана, 2007, с. 180.]. В Пирке Авот (или просто Авот), последнем трактате четвертого раздела Мишны (Незикин) говорится со слов рабби Акивы:

…все дано под залог; над всею жизнью раскинута сеть, лавка открыта, владелец дает в долг, и книга открыта, и рука записывает; и всякий, кто хочет одолжить, может прийти и одолжить; но взыскивающие постоянно, ежедневно приходят и забирают долг, с ведома ли человека или без ведома, – есть у них основания на то; и суд – суд правый, и все приготовлено к пиру (Авот 3.16).

Здесь идет речь об ответственности, что лежит на человеке в этом мире, о милости Всевышнего и о свободе выбора, данной каждому. Основа правильных взаимоотношений, представленная в корпусе Торы письменной, получает толкование в Торе устной. По завершении земного пути человека ждет суд и взыскание долга, а после этого всех, пра ведных и грешных, ждет своя доля в будущем мире – праздничная трапеза, приготовленная на основании того, что человек обрел в этом мире[74 - Трактат Авот с комментариями р. Пинхаса Кегати, М., 1990, с. 141.].

Мидраши таннаев, также имеющие палестинское происхождение и представляющие собой комментарии на Священное Писание, датируются концом IV – началом V вв. Большая часть агадических[75 - Агада (евр., вероятно, от глагола «связывать, объединять») – собрание сохранившихся с древнейших времен рассказов и историй, часть литературной традиции Устной Торы, не имеющая религиозно-юридической регламентации.] мидрашей была создана в Палестине и отредактирована, в основном, в V–VII вв.[76 - Антология Агады. Т. 1./ Под ред. Р. Штейнзальца и С. Аверинцева, М., 2001, с. XII.]. Ваикра Рабба (толкование на книгу Левит) также является древним палестинским сборником мидрашей, датируемым 400–500 гг.[77 - Stemberger, Introductin to the Talmud and Midrash, p. 316–317.]. Согласно этому мидрашу:

…в будущем будут отменены все жертвоприношения, но жертва благодарения останется в силе, будут отменены все молитвы кроме молитвы благодарения (Иер 33:11): «Будет слышен голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты, голос говорящих: славьте Господа Саваофа, ибо благ Господь, ибо вовек милость Его» – речь идет о благодарственной молитве; «и голос приносящих жертву благодарения в доме Господнем» – это жертва благодарения. И Давид тоже говорит: «…На мне Боже обеты Твои: Тебе воздам хвалы» (Пс 55:13) – не «хвалу», а «хвалы», то есть благодарственную молитву и жертву благодарения (Ваикра Раба 9.6).

Далее говорится, что заповеди даны израильскому народу лишь для того, чтобы через их исполнение люди очищались. Они – за щита для тех, кто пребывает под их сенью (Ваикра Раба 13.3). Однако это оказывается верным лишь для этого мира, в будущем мире праведникам будет разрешено то, что запрещается в этом мире и приводятся примеры таких наиболее распространенных предписаний как запрет на участие в цирковых представлениях и предписания о кошерном забое скота. Рабби Йудан, сын рабби Шимона уточняет, что чести смотреть на сражение Бегемота и Левиафана удостоятся те, кто не смотрел на битву зверей в этом мире, причем подчеркивается, что это занятие язычников в этом мире. Более того, рабби Берахья от имени рабби Ицхака добавляет, что Сам Всевышний устроит грандиозный пир рабам своим праведникам… (там же). Все эти изменения рабби Абба бар Кохана объясняет обновлением Закона, которое произойдет в мире грядущем по воле Всевышнего[78 - Свидетельства того, что эти же вопросы волновали все слои еврейского общества более раннего периода, можно найти в христианских источниках (например, воздержание от удавленины, Деян 15:20).].

Более поздний мидраш Тхилим (толкование на книгу Псалмов)[79 - Большая часть имен мудрецов, упомянутых в этом сборнике, относятся к Земле Израиля, начиная с эпохи Гиллеля и Шамая (I в. до н. э.). Хотя датировать Мидраш Тхилим можно лишь приблизительно (III–XIII вв.), по-видимому, коллекция поучений на книгу Псалмов, известная по названием Агадот Тхилим, существовала еще во время р. Иегуда Патриарха. См.: The Midrash on Psalms (Midrash Tehillim). V. 1, Yale Judaica Series, L. Nemov (ed.), v. XIII, p. i.] повторяет утверждения Ваикра Рабба 9.6 с небольшими изменениями: