Ты из моих снов

В трубке повисла тишина.

– Приезжай, если тебе хочется.

Когда Виктор вошёл в квартиру, Эмма сидела на смятой постели в светло-голубом тёплом халате и бездумно перелистывала сценарий. Несколько листков упали на пол и сиротливо валялись у её худеньких ног, обутых в пушистые сиреневые тапочки. Волосы девушки были небрежно собраны в хвост, лицо выглядело усталым. Она подняла глаза на вошедшего друга и слабо улыбнулась.

– Ты всё-таки пришёл. Настойчивый. Пойду, чай поставлю.

– Не беспокойся, я ненадолго, – Виктор снял тяжёлые зимние ботинки и куртку, ещё пахнущую морозом, и прошёл в комнату. – Как успехи?

– В чём?

– В зубрёжке, – мужчина пододвинул к кровати стул и расселся на нём, широко расставив ноги. – А у тебя есть ещё какие-то успехи?

– Абсолютно никаких, – Эмма отшвырнула от себя стопку бумаг, лежавших на коленях. Листы разлетелись по комнате. – Надоело. Не могу больше это учить. Пьеса нудная, как зубная боль.

Виктор подался вперёд.

– Эй, всё в порядке? – вкрадчиво спросил он.

Девушка встала на ноги, оправила халат.

– Всё прекрасно, я же ещё по телефону сказала, – раздражённо ответила она.

– Где Дима?

– На работе, как всегда. Где ещё ему быть? Он или на работе, или ни на шаг от меня не отходит.

– Это тебя напрягает?

– Иногда любви бывает слишком много. Кажется, ещё чуть-чуть – и задохнёшься.

– Ты говорила ему об этом?

– Я говорила ему об этом, я ему об этом кричала, я ему об этом плакала. Он не понимает, как можно любить иначе. Думает, я прошу меня разлюбить.

– А тебе бы этого хотелось?

– Возможно, – женщина выдохнула и посмотрела на Виктора. – Давай всё-таки поставлю чайник.

Они сели за стол в маленькой кухне. На стене оглушительно тикали часы. За окном гудели машины.

– Знаешь, я бы ему изменила, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя свободной, – ни с того, ни с сего выпалила Эмма.

– Я к твоим услугам, – пошутил её друг и сам рассмеялся.

Девушка даже не улыбнулась, в её красноречивом молчании звучал укор. Виктор сразу затих.

– Зачем тебе эта свобода?

– Чтобы жить своими собственными желаниями. Думать только о себе и не думать о других.

– И каковы твои желания?

– Наверное, чувствовать, пусть иллюзорную, принадлежность себя только себе самой. А быть может, я просто хочу какими-то новыми эмоциями перекрыть чувства к Максу и так избавиться от него. Я ощущаю безысходность, чувствую себя беспомощной, уязвимой в этой любви, – Эмма глотнула чаю. – Но вряд ли я хочу именно этого. Думаю, знаешь, для чего мне нужна свобода?

– Для чего же?

– Для успокоения совести, ощущения, что я никому ничего не должна, что я не нарушаю никаких обетов, не причиняю никому боли. Полная свобода, чтобы получить право любить без самоосуждения, без разъедающего душу чувства вины – вот что мне нужно.

– Хочешь подать на развод?

– Нет, не хочу.

– Привычка?

– Это сложно объяснить.

– Попробуй.

– Ох, ладно, сейчас, – Эмма задумалась. – Между нами нет страсти, но это не значит, что не осталось совсем ничего. Мы понимаем друг друга, заботимся друг о друге. Мы очень близкие, преданные друзья. Зачем мне разводиться с человеком, который мне дорог? Ради иллюзии? Я сумасшедшая, но не настолько.

– На самом деле запутанно, но отчасти я тебя понял. Погоди, давай ещё кое в чём разберёмся, если ты не против, – Виктор вопросительно посмотрел на подругу, та отрицательно мотнула головой. – За что ты себя винишь?

– За предосудительные чувства к другому мужчине, от которых не могу избавиться.

– Это лишь мысли, ты ещё ничего не сделала, да и не можешь сделать.

– Мысленно я сделала уже слишком многое сотни раз. Я состою в браке, Витя, и каждый вечер, сидя с книгой в руках, опрокидываю мысли о Максе, словно стаканы виски. Я хмелею от любви. От любви не к своему мужу, к другому мужчине. Его лицо, – она прикрыла веки, её ресницы дрожали, – он заполнил всё внутри меня, мне не вырвать его, не искоренить. Считаешь, это не предосудительно? Если бы вместо тебя здесь был Дима, думаешь, его порадовала бы моя исповедь?

– Трудно отвечать за другого человека, поэтому я не стану, – Виктор покачал головой. – Тебе тяжело избавиться от этих мыслей, потому что Макс не человек, он – фантазия. Реального человека ты не знаешь. Конечно, Диме сложно соперничать с ним. Это неравный бой.

– И что мне, по-твоему, нужно сделать, чтобы уравнять их возможности?

– Меньше заниматься самоосуждением. Ты так сильно себя винишь за то, в чём вовсе не виновата и чего изменить не в силах, что не в состоянии поддерживать отношения с человеком, который сейчас находится рядом с тобой, с которым ты не хочешь отношения терять. Расслабься, плыви по течению, жизнь сама принесёт тебя туда, где ты должна оказаться. Своими душевными метаниями ты только терзаешь себя и замедляешь движение. Но гарантирую, в место назначения ты прибудешь всё равно. Не знаю, что и, главное, кто ждёт тебя впереди, но это твой путь, и любой его поворот важен и ценен. Просто живи, просто чувствуй, меньше думай, в данной ситуации это всё равно бесполезно.

Эмма взяла друга за запястье и улыбнулась:

– Спасибо, правда.

Глава 4

Апрель 2019 года. Нью-Йорк.

– Это было блестяще, Фред! На меня редко кто-то производит впечатление…

– За исключением той блондиночки со вчерашней вечеринки, – высокий худощавый мужчина в незастёгнутом чёрном пальто и ослепительно-белой рубашке легко толкнул шедшего рядом друга и расхохотался.

– Иди к чёрту, Стив, – друг попытался сохранить невозмутимость, но засмеялся тоже. – Она была изумительно хороша. Это скорее исключение из правил.