Леди и детектив, или Щепотка невезения

– Как я её узнаю? – возмутилась я упорству писателя не передавать мне руль. – Я же никогда её не видела?!

– Прошу простить, – вмешался Серж, поправляя очки и держа наготове аккордеон – он должен был начать играть по сигналу Кельвина, чтобы увеличить мой шанс пробраться внутрь здания, – вы же говорили, она ваша подруга.

– Подруга, несомненно, – заверил его Кельвин и, повернулся ко мне, – Та, что без перьев – Алиша, – уверенно заявил он.

– Допустим, – я помассировала виски. Усталость навалилась неожиданно резко. Велосипедная прогулка по вечернему Бриджу, да ещё и приправленная запрещённым алкоголем больше не казалась хорошей идеей. Недавнее происшествие возле ресторана «Мишель» предстало с другой, отнюдь не забавной стороны, а мой новый знакомец мистер Гарельски был живой иллюстрацией к бабушкиным «с кем точно не стоит общаться приличной девушке».

«Господи, до чего я докатилась, – подумала я. – Причём, в прямом смысле докатилась», – посмотрела на велосипед и закрыла глаза, как будто открыв их снова, рассчитывала увидеть совершенно другую картину. Например, уютную маленькую спальню в бабушкиной мансарде.

– Если ты въедешь в охрану, – собираясь с мыслями, сказала я Кельвину, – тебя совершенно точно арестуют и наложат штраф. Полицейские непременно свяжут велосипедное происшествие у «Мишель» и наезд на «Розовую мельницу». В этом случае наступает большая вероятность, что штрафом ты не отделаешься, и тогда праздновать свой роман дальше ты будешь за решеткой. И что самое печальное, мы с мистером Гарельски составим тебе компанию, – пессимистично закончила я.

Лицо Кельвина отразило напряжённую работу мысли. Перспектива, красочно расписанная мной, навряд ли привлекла романиста.

– Ты права, – вынужденно согласился он. – Но я не могу подвести Алишу, поэтому сам прорвусь в кабаре и решу эту проблему. И пусть меня посадят в тюрьму и выпишут штраф, но никто не сможет упрекнуть меня в трусости и том, что я бросил друга в беде.

– Мистер Стоун, – Гарельски восторженно посмотрел на писателя, – я восхищён вашей смелостью. От себя хочу сказать, что согласен ждать своей песни после вашего выхода из тюрьмы. Теперь я совершенно точно уверен, вы – человек чести!

– Благодарю, – мужчины пожали руки, крайне довольные друг другом.

– Всё, хватит, – прервала я их обмен любезностями. Никто не заставлял меня принимать предложение Кельвина. Доверенные мне перья потеряла я, поэтому, перебрав в памяти множество прочитанных законов (то, что я не стала юристом, не означает, что я перестала интересоваться юриспруденцией), я сказала: – Поступим по-другому.

Мужчины заинтересованно посмотрели на меня.

– Вы прямо сейчас идёте за угол и ждёте меня там. А я уж как-нибудь сама справлюсь.

– Вашими устами, леди Эванжелина, говорит сама мудрость, – согласился с моим предложением Серж.

– Спасибо, Ангелочек, – проникновенно сказал Кельвин и поцеловал меня в щёку, как будто отправлял меня не в ресторан, а как минимум в тюрьму.

Он нацелил велосипед в противоположную от кабаре сторону, и вскоре они с мистером Гарельски скрылись за стоявшим на перекрёстке домом.

Серж, уходя, заиграл свою «Шарманку», его громкий голос становился тише и тише, охранники на входе окончательно расслабились, и мне оставалось только одно: не посрамить оказанное доверие. Я взяла в правую руку боа и прижала его к груди, так крепко, как прижимают к ней сумку с деньгами и документами на оживлённом рынке в воскресенье, и широко распахнув глаза, направилась к входу. Вид у меня был напуганный и решительный, поэтому охранники приняли меня за недисциплинированную танцовщицу.

– Новенькая? – улыбнулся мне один из здоровяков, глядя на скомканное боа. – Что-то я тебя раньше не видел.

Я кивнула.

– А чего опаздываешь?

– Проспала, – брякнула я, протискиваясь мимо.

Танцовщицы кабаре из-за ночной работы наверняка испытывают трудности с режимом.

– Девочки из вредности закрыли ваш вход? – участливо поинтересовался он и любезно отодвинулся, уступая дорогу. – Это их любимая шутка над новичками.

– Приходи заранее! – рекомендовал мне второй охранник и попытался ущипнуть пониже спины. – А то и мы не пустим!

Я резво отскочила под весёлый смех и вошла внутрь заведения.

«Надо же, как хорошо всё складывается», – удивилась я своему везению.

До сегодняшнего дня мне не доводилось бывать в кабаре. В Рамбуи были драматический театр, дом культуры и даже бассейн, но до таких изысков наш городок ещё не дорос. Поэтому я с живым интересом разглядывала яркую обстановку и принюхивалась к сладким запахам женских духов и дорогого табака. Уютные столики были расставлены полукругом в несколько рядов так, чтобы с каждого можно было видеть небольшую сцену, на которой резво отплясывали танцовщицы. Их красные юбки мелькали быстрее крыльев бабочки, перья в волосах подпрыгивали в такт музыке, а ножки в сетчатых чулках гипнотизировали зал. Даже я от такого зрелища застыла столбом, забыв о цели моего визита.

В чувство меня привёл один из официантов, коих здесь было великое множество. Они сновали между столиками в своих белых пиджаках с чёрными бабочками, принимали заказы и разливали по начищенным до блеска стеклянным бокалам спиртные напитки.

– Ещё одна! – неожиданно схватил меня за руку молоденький вертлявый брюнет. – Хочешь, чтоб твоя карьера в кабаре закончилась, не успев начаться?! Мадам Сильвана учит вас, учит, и никакой благодарности! – отчитал он меня по всей строгости. – А ну, бегом в гримёрную! – и юноша практически силком потащил меня куда-то в сторону.

– Простите, я ищу Алишу, – я попыталась вставить хоть слово, но бойкий официант, не слушая, уверенно уводил меня из зала для посетителей за кулисы кабаре.

Когда мы поравнялись с ближайшим к сцене столом, я зацепилась носком туфли за красный ковёр, и чуть было не рухнула на пол. Пришлось уцепиться за первую попавшуюся опору, которой оказался мужчина, сидевший за столиком в полном одиночестве.

– В чём дело? – возмущённо спросил он, отрывая мои руки от лацкана своего пиджака. – Вас прислала моя жена? В конце концов я свободный мужчина, мы давно в разводе! Что вам от меня нужно?! – отчётливо услышала я напряжение в его голосе.

– Она опаздывает! – ответил за меня официант, разом сняв глупые подозрения.

«Да кому ты нужен, ощипанный петух», – подумала я.

Поразительное самомнение у столичных мужчин.

В возмущённых мыслях я чуть не врезалась в спину официанту. Он остановился у маленькой чёрной двери, на которой не было никаких опознавательных знаков, а затем, развернув меня за плечи, втолкнул внутрь помещения, закрыв дверь за моей спиной. И я оказалась в гримёрке кабаре.

«В принципе, мне сюда и нужно», – мысленно поблагодарила я юношу, оглядывая небольшое, заваленное костюмами и косметикой помещение. Девушки были на сцене, и гримёрка была пуста. Я прошла комнату насквозь, ориентируясь на звуки музыки. За гримёркой был длинный узкий коридор, по которому танцовщицы выходили на сцену. Почти в самом начале коридор раздваивался, света в нём не было, но яркости софитов было достаточно, чтобы не ошибиться с направлением. Как и в любом театре, вёл он за сцену, откуда выходили артисты и где я рассчитывала разыскать Алишу. Чем дальше я отходила от недавней развилки, тем более узким становился коридор. Множество небрежно сваленных по сторонам деталей от декораций, навели меня на мысли о неверном выборе пути, но свет в конце, теперь уже практически тоннеля, становился всё ярче и ярче, и я решила дойти до его источника – развернуться успею всегда.

«Надо скорее завязывать с этим делом и идти к бабушке», – сказала я сама себе и уверенной походкой вышла из коридора, случайно зацепив локтем какую-то ненужную, но довольно большую деталь. Что-то подозрительно хрустнуло, рискуя свалиться мне на ногу и ненароком зашибить, поэтому я отпрыгнула в единственно возможном направлении – туда, где горели огни.

Вопреки всякой логике я оказалась не за сценой, а на ней. Рядом с изумлённой полуголой танцовщицей, крайней в ряду (остальные стояли дальше и в пылу танца не успели меня заметить) и напротив множества заинтересованных зрителей.

Если бы у меня не было благородной цели, если бы не остатки туринского самогона в крови и усталость от тяжёлого насыщенного событиями и эмоциями дня (а потому острое желание поскорее выполнить миссию и уйти), я бы вернулась обратно в коридор. Но вместо этого, я подхватила краешек подола длинной лиловой юбки и, подражая девушкам, а потому игриво высовывая ногу в белом чулке, доскакала до крайней танцовщицы.

– Передай Алише! – торжественно сказала я и пристроила ей на шею розовое боа.

Кабаре–ресторан «Розовая мельница», несколькими минутами ранее

Капитан полиции Дэвид Харрис, некоторое время работающий под прикрытием, а потому отзывающийся сейчас исключительно на Эндрю Сильвера, торопился на встречу с осведомителем. Кабаре «Розовая мельница» как нельзя лучше подходило для переговоров между людьми, работающими на две противоборствующие структуры. Криминал и правопорядок, как свет и тень, находились в извечной борьбе, но изредка вынуждены были соприкасаться. Интересно, что мистер Харрис не испытывал негатива к человеку, с которым должен был встретиться.

Господин Йозеф Датенхольц переехал из заснеженной Альты в Эглетон много лет назад. Как и большинство иммигрантов он испытывал проблемы с деньгами, жильем и работой. Потому, когда после долгих мытарств, он нашёл место, где ему достойно платили, да ещё и обеспечили углом, не испытывал угрызений совести, работая на теневых хозяев Бриджа. Наоборот, господин Датенхольц, искренне сожалел, что когда жизнь его только начала налаживаться, он попал в лапы полиции с поддельными документами на въезд в республику. И быть бы ему выдворенным из страны, если бы молодой, тогда ещё лейтенант, не предложил сотрудничество вместо депортации.

Йозеф, известный в определённых кругах под именем «папа Йося», продавал богатым мужчинам время. Дорогое время дорогих женщин. Полицейский бы назвал это словом «сутенёр», но господин Датенхольц был в корне не согласен с таким определением, потому что его девочки не были проститутками, они были принцессами (по его словам).

– Трэвис вчера был у малышки Анабель. В его отдел сверху пришёл приказ разузнать всю информацию о новых сейфах некоего Брауна. В разговоре он несколько раз упомянул название «Замки и двери», – начал с главного Датенхольц.

Мужчина внимательно смотрел в лицо полицейского, какая-то деталь казалась ему чужеродной и мешала сосредоточиться на разговоре, заставляя всматриваться в собеседника.

– Что-то ещё? – тяжело вздохнул Дэвид.

Информация была как нельзя кстати. Дугласа устранили в полушаге от разгадки личности предателя в министерстве промышленности. Впрочем, они давно предполагали, что им был не простой клерк, а кто-то, занимающий высокий пост. Значит и ресурсы у этого кого-то были достаточными, чтобы убить засветившегося Саливана.

– Жаклин передаёт вам привет, мистер Харрис, – улыбнулся Йозеф, разглядывая новую деталь на лице своего знакомого – усы.