Леди и детектив, или Щепотка невезения

Очки свалились мне на нос, и я сразу же нацепила их обратно, двумя руками затягивая ненадёжную резинку за головой.

– Ну-ка, снимите очки! – потребовала у меня Августа, нисколько не сомневающаяся, что я послушаю.

Но я быстро отряхнула юбку и, убедившись, что застёжка надёжно крепится на голове, схватила Кельвина за шарф. Надо было срочно уйти от жадного взгляда мадам Петерсон, а потому, не раздумывая более, я побежала в противоположную от неё и спешащих к нам полицейских сторону.

Случилась небольшая заминка. Кельвин не желал расставаться с помятым велосипедом и замешкался. Я же, почувствовав сопротивление, дернула его ещё сильнее.

– Анж… – захрипел сосед.

Обернулась – Кельвин одной рукой держал велосипед, а второй пытался ослабить шарф.

– Если мы сейчас же отсюда не уберёмся, то попадёмся в лапы полиции. Нам не только нарушение общественного порядка вменят, но и распространение туринского самогона пришьют! – зашипела я.

– Понял! – немедленно отреагировал сосед. Поставил в вертикальное положение велосипед и, двумя руками придерживая покорёженный руль, побежал вслед за мной.

Впереди высокой аркой манила свобода, сзади раздавались громкие свистки.

Мы прибавили скорость, но проблемы с координацией у романиста не позволяли оторваться от преследователей на достаточное расстояние. Патруль настигал.

«Хоть не на глазах у Августы, – подбодрила я себя. – Есть шанс остаться неузнанной и избежать нотаций». И я уже было смирилась с неизбежным, но со стороны ресторана вдруг раздался истошный вопль.

– Помогите! Полиция! Кто-нибудь!

Патруль, мы с Кельвином и велосипед не остановились.

– Врача, скорее! Человеку плохо! – закричали ещё громче.

Никаких навыков оказания первой медицинской помощи у меня не было, поэтому я подавила желание помочь ближнему на корню и побежала ещё быстрее. Кельвин последовал моему примеру. Мы петляли в многочисленных переулках и сквозных дворах Бриджа, пока не остановились в тихом тупичке.

– Ушли? – отдышавшись, спросил у меня слегка протрезвевший писатель.

– Вроде бы, – ответила я и сняла, наконец, очки. Голова под шлемом нещадно зудела, я расстегнула ремешок под подбородком и освободила волосы. Кельвин последовал моему примеру.

– Что будем делать? – он забрал у меня экипировку и сложил вещи в корзину.

– Думаю, нам следует вернуться к бабуле, – почесала я голову. – Особняк отца недалеко от «Мишель», ещё встретим там кого-нибудь внимательного… Поздно уже, и бабушка наверняка вернулась.

– Согласен, – кивнул сосед и достал из-за пазухи часы, – восемь тридцать пять.  Заедем на минутку в кабаре, отдадим боа? – уточнил мужчина и мы, не сговариваясь, заглянули в корзину.

Немой вопрос повис в воздухе. Среди шлемов и очков розовые перья отсутствовали.

Полицейское управление Бриджа. Кабинет начальника Особого отдела, подполковника полиции Альфреда Мелроуза. Немногим ранее

Насыщенный рабочий день давно закончился, но здание полицейского управления Бриджа не было пустым в этот пятничный вечер. Мистер Мелроуз устало вздохнул, глядя на так и нераскрытую с обеда папку со срочными донесениями подчиненных. Посмотрел на рабочий стол, и взгляд его зацепился за рамку с фотографией красивой, пусть уже и не юной женщины. Нежная улыбка осветила строгое лицо. Совсем скоро он поведёт эту красавицу к алтарю, и долгие годы одиночества закончатся.

В далёкой молодости он совершил ошибку – полюбил девушку из благородной семьи. И ошибка эта была вовсе не в разнице происхождений, в обществе давно уже не удивлялись таким мезальянсам. Эвелина была глупа и эгоистична, и как жаль, что тогда он в силу неопытности понял это не сразу. Она сбежала от него прямо перед свадьбой с каким-то певцом. Уехала с ним в долгосрочное турне по городам Эглетона. Артист был популярен и смазлив. Скромный сотрудник полиции проигрывал ему по всем фронтам.

Каково же было его удивление, когда почти год спустя, она пришла к нему на порог, с очаровательной улыбкой предложив забыть прежние разногласия и начать всё заново. От такого откровенного цинизма он, помнится, лишился дара речи. Конечно, он выгнал её. Вычеркнул из своей жизни и памяти. И даже небольшой некролог, случайно попавшийся ему на глаза несколько дней назад, не вызвал никаких чувств.

Сорок лет он отказывал себе в любви, сорок лет не мог простить предательства. Кто бы мог подумать, что простолюдин, недалёкий полицейский и неблагодарный бедняк (о, эти эпитеты он помнил до сих пор) окажется таким злопамятным гордецом?

Но сейчас, на закате жизни, разве не заслужил он немного счастья?

– Господин подполковник, срочное донесение! – прервал мысли мистера Мелроуза громкий голос подчинённого.

– Да, Гарри? Слушаю.

– Только что на площади Конституции в ресторане «Мишель» был отравлен Дуглас Саливан. Рядом с местом происшествия находился патруль, опрашиваются свидетели. Очевидцы утверждают, что он читал газету, а потом вдруг стал конвульсивно дёргаться. Изо рта его шла белая пена.

– Туринский «Поцелуй змеи», – уверенно назвал Мелроуз смертельный яд. – Что говорит наружное наблюдение?

– В момент убийства наш агент отвлёкся. Двое на велосипеде врезались в фонарный столб рядом со столиками. В клумбе рядом была обнаружена бутылка с остатками туринского самогона.

– Ясно, – кивнул Мелроуз. – Похоже, соучастники.

– Или просто случайные идиоты, – пожал плечами Гарри.

Несколько секунд подполковник обдумывал ситуацию.

– Дэвидсон, немедленно свяжи меня с Харрисом! – наконец сказал он. – Он должен быть в доме Сильвера. Вечером у него назначена встреча с осведомителем, нужно решить, как действовать дальше. Иначе наши планы по поимке министерской крысы полетят ко всем чертям.

– Слушаюсь, – отрапортовал секретарь.

Глава 5

Преступник всегда возвращается на место преступления. Сегодня эта истина перестала быть для меня просто словами. Потому что я и Кельвин, как приличные нарушители закона, в поисках утраченного боа шли обратно к ресторану «Мишель».

– Где же ты могла его выронить? – в который раз спрашивал меня сосед.

– Понятия не имею, – в сотый раз отвечала я.

Перед тем, как рискнуть и сунуться в лапы полиции, Кельвин проявил недюжинную силу и вернул помятый велосипед в первоначальное состояние. Думаю, сказывалась практика. Я же, как имеющая опыт в запутывании следов и изменении внешности (хоть и сомнительный, но какой был), забрала у подельника шарф и повязала его большим белым бантом на собранном впопыхах высоком хвосте.

В целях конспирации мы передвигались мелкими перебежками, а потом прижимались к стенам домов, чтобы аккуратно выглядывать из-за углов – не идёт ли кто подозрительный. Полагаю, что самыми подозрительными в этой ситуации были именно мы. Но туринский самогон несколько повлиял на наши мыслительные способности, и в тот момент такие методы достижения цели казались нам с Кельвином необыкновенно удачными.

Удивительным оказалось то, что наша техника поиска потерянного боа сработала. Мы дошли до набережной, и, высунувшись из-за первого к воде дома, на небольшом выступе под мостом Кельвин заметил знакомый розовый цвет.

– Нашёл! – громким шёпотом сообщил мне сосед, вернувшись к нам с велосипедом из своей небольшой вылазки.

– Где? – обрадовалась я.

– Под мостом! – уверенно ответил Кельвин.

– Странно… – я удивлённо чихнула – обоняние медленно, но верно возвращалось. – Мы же не проезжали мост, а ехали дворами. Ты не ошибся?

– Действительно, – почесал он макушку. – Пойдём, проверим.

Мы вышли на набережную и спустились по широким каменным ступеням к опорам моста. С велосипедом в руках это было не так уж и просто. Кельвин ни в какую не соглашался оставить его наверху, опасаясь воров. Нести его в одиночку он тоже не мог, поэтому мы делали это вдвоём – владелец, держась за заднее колесо, а я – за руль.