Долгожданная осень

– Доброго вечера! Предлагаю завтра вечером просто погулять по Москве, дождя вроде не обещают, а есть интересная задумка. Нет-нет. Это не официальное мероприятие, и вообще даже не мероприятие! Удобная одежда и обувь приветствуется! – и словно вчерашний тёплый вечер сразу перетёк в завтрашний, также легко и непринужденно, как и «Вы» превратилось в более уместное «ты».

***

Несмотря на её протесты, Максим заехал за Катей домой. Стоя у подъезда, наблюдал из автомобиля за группой бомжеватого вида товарищей, столпившихся у подъезда. Дверь открылась, Катерина вышла, Максим напрягся. Но часть неблагонадежных товарищей расступилась, а часть даже поздоровалась. Максим удивленно улыбнулся.

Не раскрывая подробностей своей таинственной задумки, довез до Бауманской, и там таинственно сказал:

– Пошли изучать Кукуй.

– Что-о?

А далее характерным дикторским голосом, словно профессиональный гид, Макс стал рассказывать про немецкую слободу в Москве, предметно указывая на места, где раньше кипела совсем другая жизнь. Ёмкие истории, интересные факты, словно дождём смывали современный облик Москвы, обнажая постройки 17 века.

– … до сих пор нет единого толкования названия этого места. Версии разнятся от иностранного заимствования до срамотных ругательств русских крестьян в адрес немцев. А подлинный расцвет Кукую подарил Петр I, который по молодости проводил там больше времени, нежели в Кремле.

– Макс, подожди-подожди!!! Откуда ты всё это знаешь? – спросила в какой-то момент непрекращающегося вещания крайне изумленная Катерина.

– Честно? Я подготовился. Благо на просторах Интернета есть практически любая информация. Ты же говорила, что хочется восполнить пробелы, но не хватает теории… вот, – и смущенно развел руками и обезоруживающе улыбнулся.

– У меня просто нет слов, – ошарашенно в восторге ответила Катя, – Спасибо, такой емкой экскурсии у меня не было даже с профессиональными гидами. А я уж подумала, что ты родом именно с этого района Москвы и посему знаешь об этом месте так много. А давай как-нибудь ты и вправду покажешь мне места, где ты рос? Ты же коренной москвич, как я поняла?

Пауза почему-то была чуть дольше положенного. Максим с отстраненным взглядом потеребил браслет часов, расстегнул, застегнул, словно он мешал:

– Когда-нибудь потом. Возможно. Пошли лучше поужинаем? – фразы странно спотыкались, и задавать больше вопросов не хотелось.

– Пошли, только в какую-нибудь забегаловку попроще. Я в джинсах и кроссовках в ресторан точно не пойду.

Максим за ужином стал расспрашивать Катерину о её жизни, и беседа вновь расправилась.

– Я выросла в небольшом военном городке в Ростовской области. Пришлось переехать в лихие девяностые в Москву, чтобы поступить в ВУЗ. Тут отучилась и осела, устроилась на работу, вышла замуж. Первые годы моталась на свою малую Родину проведать родных, близких. Так не хватало солнца, тепла и… ласточек, – Катерина мечтательно улыбнулась, вспоминая свои детские ощущения, – которые орут о лете, начиная с мая. Перестала туда ездить, когда родителей не стало. И в тот момент осознала, что за все эти годы не смогла полюбить Москву. Рассматривая её только в качестве сосредоточения финансов и возможностей, бетона и стекла. Показушно красивая, дорогая, но всё равно чужая. А вот года три назад наш офис переехал на Курскую. В обед иногда удавалось выйти, прогуляться, вглубь старых районов. Набережная, особняки, какие-то отреставрированные, какие-то обветшалые, окна, ушедшие наполовину под землю. Сколько наслоилось поверх старых дорог! И поняла, что прониклась Москвой. Для меня она перестала быть безликой, стала одушевленной, с реальной своей жизнью. Словно другими глазами теперь смотрю на этот город и не понимаю, как раньше могла не видеть всю его красоту!

Максим на мгновенье коснулся её ладони:

– Я очень рад, что именно в тот вечер вы с Галиной решили прогуляться по Москве.

И снова ставшая слишком быстрой дорога домой. Катерина поймала себя на мысли, что ей очень нравится аудиоподборка композиций, звучащая в машине. Они были очень разные по стилю, но при этом гармонично сочетались и соответствовали настроению. На одном из треков Катерина прислушалась, попросила сделать погромче:

– Что это за мелодия?

– Линдсей Стирлинг, кажется трек называется Underground.

– Феерично! А можешь включить еще раз?

– С удовольствием.

И всю оставшуюся дорогу они посвятили обсуждению музыкальных пристрастий друг друга и конечно же памятуя то и дело всуе вездесущего Спартака, с его якобы ужасным вкусом.

Сначала Галка конечно же щедрила остротами в сторону внезапного Катиного знакомства, потом обратили внимание коллеги и даже Борисыч стал подтрунивать – больно глазки горят, да полуулыбка не сходит с её лица, а тут даже Сашка за вечерним чаепитием, лукаво улыбаясь, спросила:

– Ма, ты на себя не похожа. У тебя что-то интересное намечается?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, не знаю… Просто ты стала такая загадочно-рассеянная. Боюсь даже спрашивать. Ты влюбилась что ли?

– Вот чего выдумала. Нет, даже и близко нет. Просто весьма необычное знакомство с приятным человеком.

– А, – многозначительно кивнула дочь, посмеиваясь, – ну, как бы ты это не называла, тебе максимально идет твое новое состояние. Ты прям светиться стала.

– Это прям так заметно? – в притворном ужасе спросила Катерина, прижимая руки к щекам.

Вместо ответа Саша рассмеялась, чмокнула мать в щеку и стала прощаться и собираться, столкнувшись у дверей с Галиной.

– Галь, ты б хоть предупреждала! – с укоризной буркнула Катя, заваривая во второй раз чай, – Как татарин вваливаешься!

– Ха-ха! Спасибо за радушный прием, – беззлобно сострила в ответ подруга, – между прочим я вкусняшек к чаю прикупила.

– Окей, если с вкусняшками пришла – тогда простительно, располагайся!

Обе рассмеялись. Через некоторое время Галя внезапно спросила:

– Катюх, а ты Серегу любила?

Катерина опешила:

– А к чему ты об этом сейчас спрашиваешь?

– Нет, ты просто ответь, какие чувства были у тебя к Сергею? Не на момент свадьбы, а, в последние годы?

Катерина надолго замолчала, стала вертеть чашку, пролила чай, засуетилась, убирая. Галина встала, приобняла подругу за плечи и посмотрела прямо в глаза:

– Ответь, пожалуйста!

– Наш брак умер задолго до того, как разбился Сергей. – внезапно тихо призналась Катя, вымучивая фразы, – Я и не заметила, как он утратил для меня роль мужа… Отношения между нами угасли тихо и незаметно. Все было чинно, правильно и невозможно скучно. Мы это с ним не обсуждали, но, думаю, оба думали, что мы слишком порядочны, чтобы ходить налево или инициировать развод. И продолжали просто сосуществовать рядом последние годы.

– Катюш, ты извини, что я ковыряюсь в такой интимной части твоей жизни, но… я почему тебя спросила, чтобы ты сама себе прежде всего ответила на много вопросов. Я тебя впервые за долгое-долгое время вижу с горящими глазами и с накатывающим девичьим румянцем. Я всегда думала, что у тебя был образцовый брак, а сейчас вижу, насколько ты можешь быть другой, яркой, живой! Ты влюбилась в Максима?

– Влюбилась? Вряд ли… Ножки не подкашиваются. Сердечко сильней не стучит. Но знакомство это крайне приятное, отрицать не буду.

– Я просто хорошо тебя знаю, госпожа Холодное сердце. Ты сама своим ножкам и сердечку не даешь волю. Вот они по стойке смирно у тебя и стоят. И, ты думаешь, люди вокруг тебя этого не чувствуют? Поэтому и получается двойная непробиваемая дистанция. Дай шанс вашим отношениям с Максимом. Просто немного растопи свой ледяной забор.

– И как ты мне это предлагаешь сделать? В постель что ли прыгнуть сразу? – фыркнула гневно Катерина.

– Фу на тебя! Пошлость тебе не к лицу. Просто нельзя быть слишком сильной, умной и порядочной такой. Ослабь самоконтроль.

– Даже не знаю, как реагировать Галь! Ты порой как скажешь… Я себя порой после твоих речей ущербной ощущаю, – повертела на пальце левой руки обручальное кольцо, задумчиво продолжила, – если честно, я просто объективно не понимаю, зачем этому богатому мужику такое спонтанное знакомство со мной.

– Как это зачем?