Сегодня, а ещё лучше – вчера! Свадебный хоровод Созвездий

Очнулась Мэрисела уже в комнате. В той же самой. Без окон. И с привязанными к спинке кровати руками.

15

Кто-то осторожно тряс Мэриселу за плечо. Она немного замёрзла, но открывать глаза не хотелось. Она заснула на крыше башни своего замка, и, значит, все ужасы, которые ей пришлось пережить, были всего лишь ночным кошмаром, наваждением, мороком.

Но стоило принцессе открыть глаза, как действительность накинулась на неё, как разъярённый хищник. Темнота. Всё та же комната. Она в одежде на кровати. Только руки уже не связаны. Мэрисела вскочила с постели и посмотрела в сторону двери. Там стоял человек. Он уже приоткрыл дверь, и в трепещущем свете факелов, освещающих коридор, Мэрисела узнала принца Кайонэ. Значит, наступило утро, и ей пора было двигаться навстречу своей судьбе.

Сдаваться принцесса не собиралась. Её мозг напряжённо работал, ища возможные варианты для спасения и оценивая их эффективность. Покончить со своим земным воплощением Мэрисела решила в самый последний момент, когда все возможности уже будут исчерпаны. Вот тогда она попробует разбудить в себе дракона. Пусть розового, маленького и слабенького. Но он… она будет сражаться до последнего. Это будет славная смерть. Или славная победа!

Принц Кайонэ держался за спиной принцессы. Она могла бы попробовать убежать, но, не зная замка, обязательно бы заблудилась и напоролась на стражу. Этот вариант Мэрисела быстро отмела и покорно следовала по коридору, куда ей указывал путь факел принца Кайонэ.

Коридор привёл их к лестнице, по которой они начали подниматься вверх. Лестница была винтовой, а значит, они находились в башне. «Странное место для свадебного обряда», – подумала Мэрисела. Обряд тоже был более чем странным, при воспоминании о нём принцесса вздрогнула от омерзения.

Можно было, конечно, неожиданно напасть на принца Кайонэ и столкнуть его вниз, но что толку? Никакого другого пути, кроме подниматься вверх, не было, а там её ждал принц Биаджино и, наверняка, не один, а с сообщниками.

Что ж, оказаться на крыше башни, это был наилучший вариант из всех возможных. Спасибо, богиня Верданди! Ничто и никто не помешает ей спрыгнуть оттуда.

Но на крыше башни никого не было! Только тёмная ночь, полная луна и тишина. Мэрисела остановилась в недоумении. Она ничего не понимала.

– Принцесса Мэрисела, – с поклоном обратился к ней принц Кайонэ, – Вам придётся спрыгнуть с башни. Это единственный путь для спасения. Нам надо спешить. Нельзя допустить братоубийственную войну!

После речи принца всё ещё больше запуталось. Мэрисела пыталась прийти в себя и осмыслить создавшееся положение. Принцесса заглянула вниз, за зубцы, ограждающие край башни. Она была значительно выше башни в её замке, да ещё и стояла на отвесной скале. А внизу, у её подножия, бурлила стремительным потоком горная река. С другой стороны, башня была существенно ниже горы, спускаться с которой она тренировалась в Серпентии. Но там она могла в любой момент приземлиться на уступ, большой камень или горную тропинку, здесь же, сделать остановку было негде. Надо было не только плавно спланировать вниз, но и перелететь через реку.

Но главное, она не могла доверять принцу Кайонэ. Он сказал – «нам надо спешить», прямо указывая, что сбегут они вместе, и принцесса понимала, что без него она не справится, поскольку не имела ни малейшего понятия, где она находится и куда ей идти дальше. Но и положиться на него не могла, а потому потребовала его объяснений:

– Я Вам не верю, принц Кайонэ! Вы постоянно меняете своё обличье. Сначала уверяете меня в вечной дружбе, потом оказываетесь на стороне врага. Указываете мне путь к спасению, но при этом пытаетесь защитить зло. Кто Вы, принц Кайонэ? На чьей Вы стороне? Я не сдвинусь с места, пока Вы не ответите!

– Я – Мэдока

из рода Кенджи

, император Сакурато! Ни один мужчина из рода Кенджи не запятнал своё имя ложью.

– Но… Как такое может быть? – пробормотала Мэрисела. Она была так потрясена, что не могла чётко формулировать свои мысли.

Император сделал шаг в сторону, попав в полосу сияния луны, и сказал:

– Вглядитесь повнимательнее, принцесса Мэрисела, и тогда Вы увидите не лицо моего сына, принца Кайонэ, а лик императора.

Мэрисела постаралась непредвзято посмотреть на лицо человека, который уверял, что он не Кайонэ. Она разглядела спокойные, мудрые глаза, которые никак не могли принадлежать молодому человеку, и морщинки вокруг них, глубина которых темнела ещё больше в неярком свете луны. Император понял, что принцесса его увидела, и церемонно произнёс:

– К Вашим услугам, принцесса Мэрисела!

– Рада нашему знакомству, император Мэдока! – согласно королевскому этикету ответила принцесса (в ней сработала придворная выучка).

– Осмелюсь Вам напомнить, что нам надо спешить. Дракон уже приближается. Чем дальше мы встретим его от замка, тем меньше бед принесёт миру бог Видар

, – с поклоном сказал император Мэдока и продолжил, видя, что принцесса порывается о чём-то его спросить, – Я отвечу на все Ваши вопросы, принцесса Мэрисела, но сейчас лучше не тратить на них драгоценное время.

– Хорошо, – согласилась принцесса, – я подожду. Но на один Вы должны мне ответить прямо сейчас: почему Вы помогаете мне, император Мэдока?

– Я любил Вашу мать, принцессу Лубомиру. В память о ней я никому не позволю причинить Вам вред даже ценой собственной жизни.

– А как Вы с ней познакомились?

– Это уже второй вопрос, принцесса Мэрисела, – мягко возразил император Мэдока и оставил его без ответа.

Император Мэдока указал Мэриселе, в какую точку на противоположном берегу реки ей нужно приземлиться, и отдался ей в руки, превратившись в Хамелеона.

– в переводе – «спокойный»

– в переводе – «правитель»

– бог мести и безмолвия

16

То ли принцессе помогли тренировки, то ли приближение дракона прибавило ей магических сил, то ли само известие, что любимый кинулся на её спасение, а, скорей всего, всё это вместе способствовало тому, что парение с башни прошло благополучно, и Мэрисела приземлилась точно в указанное императором Мэдока место.

Принцессу распирало от множества вопросов, ответы на которые ей хотелось получить, и, прежде всего, о маме и императоре Мэдока. Оказалось, что император, а тогда ещё принц Мэдока, был на втором балу принцессы Лубомиры. И ещё на нём понял, кого выбрала принцесса. Только не сразу догадался, почему всё равно отказала принцу Фроуду, но уважать любое решение принцессы Лубомиры от этого не перестал.

Следующим Мэрисела задала вопрос об одежде. Ведь ей не пришлось отворачиваться, чтобы не смущаться самой и не смущать императора при его трансформации. Он как был в своей пёстрой восточной одежде, так и превратился в хамелеона с яркой разноцветной бугристой кожей. И также без проблем трансформировался обратно в человека. Но никакого секрета в его ответе не содержалось. Наоборот, кажется, император был удивлён, что Дрэго каждый раз приходится скидывать с себя одежду.

– А принц Кайонэ тоже превращается в Хамелеона?

– Нет. Мой сын родился под созвездием Ящерицы и оборачивается Саламандрой.

– А где он сейчас?

– Кайонэ удалился на Фудзияму

. Чтобы залечить сердечные раны, нанесённые любовью, нужно время. Много времени. Не переживайте за него, принцесса! – добавил император, отвечая на душевный порыв Мэриселы, который она ещё не успела сформулировать даже для себя самой, (похоже, император читал Мэриселу, как открытую книгу) – мой сын сильный. Он возродится из пламени, как и положено Саламандре

.

Мэрисела не стала спрашивать – там же, на Фудзияме, залечивал свои сердечные раны принц Мэдока? Ответ был очевиден.

– Как получилось, что Вы оказались в замке принца Биаджино?

Император Мэдока задумчиво помешал палкой угли костра, который они разожгли, отойдя на приличное расстояние от замка, и ответил не сразу.

– Слухи о появлении дракона ходили уже давно. Когда Кайонэ вернулся из Фрейэрии, стало понятно, что это не слухи. Драконы всегда считались предвестниками войны. Не они её начинали, но в их силах было её предотвратить. Когда в Сакурато пришло приглашение от принца Биаджино на его свадьбу с принцессой Мэриселой, я очень удивился. Кайонэ не упоминал этого имени, когда рассказывал о претендентах на её руку и сердце в этом году. Кайонэ был уже на полпути к вершине Фудзиямы, и я решил отправиться вместо него в замок к принцу Биаджино. На подготовку к свадьбе там не было ни единого намёка. Гости, съезжающиеся в замок, скорее готовились к войне, чем к пышным торжествам, но, почему-то, сами этого не замечали. И вскоре я понял – почему. Принц наложил на них простенькое заклятие отведения внимания. Он нашёл в каждом маленькую точку слабости, за которую зацепился, вытащил её на поверхность и раздул до огромных размеров. У кого-то это было тщеславие, у кого-то природная глупость, у кого-то обида, у кого-то уязвлённое самолюбие…

Мэрисела вспомнила слова отца о том, к каким последствиям может привести неосторожное слово, и поняла, что вот они, эти самые последствия, её глупых выходок. Наверняка среди гостей принца Биаджино было не мало тех, кого к нему привели её слова. Да что там говорить! Она же их видела собственными глазами!

– Я не стал разубеждать его, что я не принц Кайонэ, тем более что мне не пришлось осквернять свои уста неправдой – принц первым ко мне обратился, назвав именем сына.

– И всё-таки, Вы сильно рисковали. Среди гостей находился принц Ниран, который видел Кайонэ совсем недавно. Возможно, были и другие, кто мог Вас разоблачить.