Оценить:
 Рейтинг: 0

Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 41 >>
На страницу:
2 из 41
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– И кто же твоя госпожа, Тэм? – вкрадчиво спросил Аонгус.

– Принцесса э… – радостно откликнулся мальчишка, но вовремя притормозил, так что понять, что означало его «э» было не возможно – то ли первая буква имени его госпожи, то ли просто невразумительное мычание.

– Принцесса Эдми? Эйлис? Эмхир? – подтолкнул Аонгус.

– Ага! Так я Вам и сказал! Дурак я, что ли? Нет, уж, Ваше величество, лучше я промолчу. Вы же нажалуетесь моей госпоже, и меня накажут. А что я такого сделал? Просто гулял, заблудился, увидел знакомого человека и пошёл за ним. Ведь ясно же, что король к себе в замок идёт, а мне туда и надо.

– «Гулял» говоришь? А кто пять минут назад сам признался, что следил? И что «интересно»? Так-то ты правдиво отвечаешь на вопросы короля?!?

Мальчишка, пойманный на вранье, сердито засопел и через паузу ответил:

– Ну, это я так, увлёкся. Варианты оправдания придумывал. Меня уже, наверняка, хватились. Должен же я буду сказать, где был полночи? Не рассказывать же мне, что следил за королём, который по ночам к ведьме ходит?

– Что?!? Я? К ведьме?!? Как тебе такое в голову взбрело?

– И ничего и не взбрело! – темпераментно вскричал мальчишка, – Я в конюшне подслушал. Служанки между собой над гостьями посмеивались – мол, зря припёрлись, никого из них наш король замуж не возьмёт, не надейтесь! Он старой ведьмой околдован, только на неё и смотрит!

– Что за чушь! Досужие вымыслы глупых гусынь!

– И ничего и не чушь! Дурак я, что ли, всем разговорам верить? Я проверил! Вторую ночь за Вами таскаюсь. Не ем, не сплю! А Вы всё – шасть из замка, да по полям, по лесам, по пригоркам и к ведьме в замок. Сам-то я её не видел, врать не буду. Только потому своей госпоже и не рассказал про Ваши ночные блуждания. Но, коли свататься к моей госпоже соизволите, как пить дать – расскажу, скрывать не буду, так и знайте! Очень нам нужен король ведьмой одурманенный!

– Почему сразу к ведьме? – осторожно спросил Аонгус, весьма раздосадованный слухами, гуляющими о нём по округе. В его положении это было очень опасно. Очень-очень! – Может, просто к старой знакомой, доброму другу?

– Ага! К другу! Как же! Вы же, Ваше величество, ни на одну принцессу даже не посмотрели. Ни вчера на концерте, ни сегодня на балу. Как пить дать Вас старая ведьма приворожила. Принцесс всего пять. Можете хотя бы сказать какого цвета у них глаза?

Аонгус смутился и замолчал. Он, действительно, не помнил внешность ни одной из принцесс, не говоря уже о цвете их глаз. На концерте это ещё было допустимо. Музыка глубоко трогала душу Аонгуса. Чтобы королю не выдавать внутреннее смятение, он привык слушать её, закрыв глаза. Если голоса певцов или виртуозность исполнителей были выше всяких похвал, Аонгус прятал под закрытыми веками невольную слезу. Если кто-то из них фальшивил – скрывал досаду. И, кстати, вчера одно выступление королю очень понравилось. Голос певицы был чистым и высоким, как весенний ручеёк. Аонгус не обратил внимания на её имя, объявленное до выступления, и долго не мог открыть глаза, потрясённый сладостной картиной, возникшей в его душе от этого чудесного райского пения.

Да и чтобы он там увидел, открыв глаза? Современная мода, предписанная королевским этикетом, делала всех женщин на одно лицо. Высокие букли напудренного парика. Выбеленное толстым слоем краски лицо. Нарисованный красной помадой бантик губ. Даже мушке правилами строго предписывалось находиться на правой щеке. Это в этом году. А в следующем она обязательно перелетит на левую! Единственное, в чём не было ограничения фантазии хозяйки, это украшение парика бантиками, ленточками, цветочками, драгоценными каменьями. И вот здесь, уж, женщины старались вовсю. У некоторых головы были похожи на цветочные клумбы. А некоторые столь злоупотребляли драгоценностями, стремясь выставить напоказ своё богатство, что передвигались с большой осторожностью, боясь, что от тяжести парик сползёт на сторону, а то и вовсе упадёт с головы!

Потому и на балу Аонгус не очень-то рассматривал тех, с кем танцевал. А, если говорить по правде, то просто смотрел мимо. Порядок танцев ему расписал капельмейстер в строгом соответствии со статусом гостьи. Сначала – принцессы, потом – герцогини, затем – виконтессы и так далее. Последних он и не собирался разглядывать. Жениться, в его положении, он мог позволить себе только на принцессах. Одной из принцесс. Так что с ними он, пожалуй, был не прав, смотря мимо. Мода модой, но кое-что всё-таки можно рассмотреть – рост, фигура, чувство меры в украшениях, цвет глаз, наконец! Тут мальчишка прав, но не признаваться же ему в этом?

– Было бы кого рассматривать! – проворчал Аонгус, – Ни одной писаной красавицы!

– А вот и не правда! – возмутился мальчишка, – Моя госпожа очень красивая! Это все признают!

– И какой же цвет глаз у твоей госпожи? – лукаво поинтересовался король.

– Ага! Так я Вам и сказал! Дурак я, что ли? Я Вам скажу, а Вы ей на меня нажалуетесь!

– Можешь не говорить, – равнодушно пожал плечами Аонгус (ему, действительно, было всё равно – опасности «моя госпожа» не представляла, пока, конечно, этот оболтус не решит поделиться с ней слухами о ведьме), – я всё равно выясню. Но! – подчеркнул тоном и даже поднял указательный палец вверх, особо выделяя важность момента, король, – Если ты пообещаешь никому не болтать о моих ночных походах, я поклянусь, что жаловаться на тебя не буду!

– Зуб даёте? – недоверчиво переспросил мальчишка.

– Даю! – рассмеялся Аонгус.

Мальчишка поколебался, но всё-таки ответил:

– Зелёные. Смотрите же, Вы поклялись!

– Нет! Ну, ты всё-таки наглец! Так разговаривать с королём! Стоит отодрать тебя за уши. Да, ладно, уж! Спускайся! Пойдём, провожу тебя в замок.

– Вы – первый, Ваше величество! Я за Вами пристроюсь.

– Как хочешь! – опять пожал плечами король, – Не забудь – ты обещал молчать!

– Зуб даю! – торжественно произнёс мальчишка, – Разрази меня гром! Лопни мои глаза! Чтоб мне провалиться на этом месте!

Аонгус рассмеялся и первым вышел из сарая. Как быстро мальчишка слез с балки сарая, плёлся ли за ним следом или обогнал на повороте, Аонгус не заметил, погрузившись в свои мысли. А подумать было над чем!

Его посещения матушки, оказывается, не остались незамеченными его подданными. Его

настоящей матушки, а не той, которую он считал таковой большую часть своей жизни. С которой никогда не чувствовал той особой близости, которую чувствовал с отцом. От которой не ощущал теплоты родного человека.

О матушке отец рассказал Аонгусу только на смертном одре. Королева Оайриг

оказалась бездетна и, дабы не оставить королевство без наследника, согласилась признать сыном того, кто был рождён другой женщиной от своего супруга. Да и как было не согласиться? Ведь король Стифен

, отец Аонгуса, вполне мог с ней развестись на основании её бесплодия. И куда ей было тогда деваться? Только в монастырь. Согласиться-то она согласилась, а вот полюбить не смогла. Супруга своего, Стифена, любила, а его, Аонгуса, – нет. Стифен любил обоих – и сына, и супругу. Такой вот запутанный семейный клубок.

Впрочем, жили они счастливо. Когда Аонгусу исполнилось тринадцать, счастье закончилось. Оборвалось вместе с уходом королевы Оайриг, умершей безвременно и внезапно, от укуса змеи. Аонгус искренно горевал о ней вместе с отцом.

Король Стифен как-то быстро сдал после кончины любимой жены и в пятнадцать лет Аонгус взошёл на престол. Не смотря на потерю горячо любимого отца, два года после его кончины, с пятнадцати до сегодняшних семнадцати лет, Аонгус был более счастлив, чем в те два года, которые король Стифен угасал. Аонгуса мучила собственная беспомощность перед болезнью отца. Он корил себя за бесчувственность по отношению к матери, что не переживает её уход так же глубоко, как отец. Он вынужден был многому научиться в короткий срок, чтобы в дальнейшем твердой рукой управлять государством. А это включало в себя и хозяйственные, и военные, и политические вопросы.

После смерти короля Стифена для Аонгуса наступила определённость. В вопросах управления страной он опирался на верных помощников, оставленных ему отцом, выработав свой собственный стиль – всех выслушать, но решение принять самостоятельно. Но главное – он приобрёл мать взамен ушедшего отца. Настоящую. И рана, что он не был любим матерью – королевой Оайриг, перестала саднить.

Правда, с появлением матушки появились и новые проблемы. Король Стифен ни разу не виделся с женщиной, подарившей ему сына, после его рождения. И даже держал её в отдалении. Аонгус также поступать не собирался. Он тут же отправился в горную деревушку, где она жила, и перевёз её, поселив в замке по соседству. Навёрстывая пропущенные годы, часто навещал её. Ему и в голову не могло прийти, что пожилую женщину его подданные примут за ведьму, околдовавшую их короля.

Да, он не смотрел на благородных женщин, окружавших его, но лишь потому, что боялся влюбиться. Ведь все эти женщины – герцогини, виконтессы, графини, настоящие или будущие, женись он на одной из них, могли поднять его только до своего статуса, а не он их до положения королевы, выплыви наружу правда о его незаконном происхождении. Так что жениться он мог позволить себе только на принцессе, чтобы упрочить своё положение, чтобы не лишиться короны из-за того, что он – незаконнорожденный. Эту мысль внушил ему отец, когда раскрыл перед ним тайну его рождения.

Не то, чтобы Аонгус так, уж, держался за корону. Не это было главным. Хотя и существенным. Ведь он с малолетства знал, что когда-нибудь будет королём, учился этому. Ощущал себя принцем крови. Но, всё-таки, главным был ужас войны, которая неизменно разразится, усомнись кто-нибудь в его праве на престол. Реки крови, множество смертей, хаос на его родине – вот что несёт с собой война. И в первую очередь опасность грозила матушке. Сможет ли он защитить её, если станет никем? А сомневающиеся всегда могут найтись. Хотя бы среди родни королевы Оайриг. Или среди тех, кто задумается – к кому так часто ходит в гости молодой король?

Вот почему Аонгусу надо было срочно жениться, и именно на принцессе! Но… Королём он мог стать и в пятнадцать, а жениться – только в восемнадцать. Дурацкие правила, придуманные в стародавние времена и до сих пор не отменённые. Аонгус и так решил начать подготовку раньше на целый год, пригласив на свой семнадцатый день рождения принцесс из соседних королевств. Только вот привычку не смотреть на женщин оказалось не так-то просто преодолеть!

Что ж! У него ещё есть два дня, чтобы исправить положение!

– в переводе – «один единственный»

– в переводе – «близнец»

– в переводе – «разноцветная, пёстрая»

– в переводе – «корона»

2

Аонгус был страшно зол. Мальчишка обманул его! Никакой принцессы с зелёными глазами среди гостей не было!

Аонгус, как заправский ловелас, весь пикник ухаживал за принцессами, потом даже расширил круг своего внимания на герцогинь, заглядывал им в глаза, рассыпался в комплиментах. Собственноручно катал на лодке (по одной! – что уже было на грани приличий). И это в жуткую жару под палящим солнцем! Чуть не заработал себе ожоги – руки до локтей покраснели, и кожа саднила, готовая лопнуть. Бедняжкам, правда, было ещё хуже, в их тесных муслинах многослойного платья. Но отказать королю они не смели. Усиленно обмахивались веером и промокали пот на покрасневшем лице кружевными платочками, смоченными в воде пруда. Это ещё что! Одних он заставил играть в серсо
<< 1 2 3 4 5 6 ... 41 >>
На страницу:
2 из 41