Кошка, которая гуляла сама по себе. Ох, и странные, эти русские! От сердца к сердцу мост

– И как он объяснил своё отсутствие?

– Свалился со снегохода, провалился под лёд в ручей, оцарапался при падении. Ночь провёл у знакомого, к которому было ближе, чем возвращаться домой. Там ему оказали первую помощь.

На этих словах следователь саркастически хмыкнул:

– И Вы ему поверили?

– На следующий день у него поднялась температура, так что рассказ показался правдивым. Он провалялся дома целую неделю с сильнейшей простудой. А лицо было поцарапано явно ветками, а не ногтями…

Наверху раздался призывный плач Стёпушки, и допрос, а вернее, добровольную беседу, пришлось прекратить. Тем более что и обыск был уже закончен. Ничего компрометирующего, относящего к делу об изнасиловании, типа, порнографических журналов или видеозаписей подобного содержания, в кабинете хозяина и спальне не нашли. Изъяли компьютер, ежедневник, все аудио- и видео-диски, а также записи с видеокамер за последние полгода, и с тем отчалили. Уехал и довольный Леонид Сергеевич. Пусть хоть косвенные улики, но всё-таки он получил от жены подозреваемого насильника. А то, ишь ты, «ничего не знаю, ничего не помню»! И не таких обламывали!

А Даша, покормив сына, пошла наводить порядок в кабинете мужа. Эта простая, монотонная работа была ей сейчас необходима, как воздух, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок.

22

На суде Дмитрий Андреевич выглядел вполне спокойно и уверенно. Ему уже были понятны причинно-следственные связи, он примерно понимал, чем для него может закончиться суд, и какие шаги он предпримет потом.

Его начальник охраны, Олег Давыдович, поднял свои бывшие ментовские связи и достаточно быстро выяснил причины странного поведения Эльвиры. Ей заплатили за то, чтобы она оболгала Дмитрия Андреевича. И заплатили не мало. Эльвира всегда была жадной, а тут, видимо, сыграла роль женитьбы Дмитрия Андреевича, её боязнь остаться без его финансовой поддержки. Ну, и месть, конечно. Месть женщины, которая, не смотря на то, что ещё в начале их связи Дмитрий Андреевич ясно обозначил её границы, всё-таки рассчитывала на брак, хотя бы в силу привычки.

Поиски заказчика шоу под названием «изнасилование» Олег Давыдович решил начать, пройдясь по любовницам шефа, коль уж в Москве волна пошла от одной из них. Ему повезло, а, может, сыграла роль интуиции профессионала. В самой дальней точке бизнеса шефа – Красноярске, Томка, Тамара Григорьевна, вспомнила странного мужчину, который вроде подкатился к ней со знакомством, а потом начал выспрашивать о её взаимоотношениях с Прохоровым. Томка ухажёра отшила. Она, как смогла подробно описала его внешность, и Олег Давыдович в местной ментовке составил его фоторобот.

В остальных городах ничего подозрительного не было, и Олег Давыдович понял, что надо возвращаться в Красноярск, и искать заказчика там. Красноярск не Москва, и он достаточно быстро вышел на олигарха местного разлива, занимающегося транспортным бизнесом, которому, очевидно, стало уже тесно в местных рамках, захотелось взлететь повыше. Дмитрий Андреевич, уже давно размышлявший над тем, почему два года назад начал забуксовать его бизнес с китайцами, посоветовал своему начальнику охраны посмотреть на заказчика с этой стороны. И ещё не забыть про поджёг склада. Связав всё воедино, Олег Давыдович вычислил имя заказчика и доложил о нём шефу.

Дмитрий Андреевич, посоветовавшись со своим адвокатом, решил не отдавать в руки следствия эту информацию. Дело могли отправить на доследование, а это не было в интересах Дмитрия Андреевича: лишнее время за решёткой, заказчик всполошится и постарается замести следы. Лучше пока нарыть о нём побольше информации, чем сейчас и занимался Олег Давыдович. А суд? Что ж суд! Здесь никаких железобетонных доказательств ни у одной из сторон не было. Слово Эльвиры Сокориной против слова Дмитрия Прохорова – и всё! Конечно, Дмитрий Андреевич понимал, что суд выберет сторону «потерпевшей», но, учитывая, что улики были собраны только косвенные, ему в худшем случае грозил условный срок, а реально, скорей всего, кругленькая сумма в качестве компенсации морального ущерба. Зная жадность Эльвиры, такой исход дела её более чем устроит.

Кто, действительно, беспокоил Дмитрия Андреевича, так это была Даша. Жена забрала сына и съехала из их загородного дома, вернувшись в свою квартиру. И ни разу не пришла к нему на свидание. Не отреагировала, даже когда он передал через адвоката ей письмо, где страстно уверял, что никакого изнасилования не было, и что, кроме этого одного-единственного раза с Эльвирой, он ни реально, ни даже в мыслях не изменял ей. Возможность потерять жену и сына тревожила его гораздо больше, чем срок в тюрьме, финансовые убытки и испорченная деловая репутация. Но и здесь он видел пути для исправления ситуации, пока…

Пока прокурор не поставил в суде запись криков Эльвиры, сделанных в ночь с пятнадцатое на шестнадцатое марта её соседом. Подлинность записи, её датировка и время подтверждалась экспертизой. Женщина кричала так, как будто её жгли калёным железом. Какое-то время в зале заседаний установилась гробовая тишина, а потом сидящие в нём люди, у которых ещё продолжал звучать в ушах этот душераздирающий крик, завозились и возмущенно загалдели. Судья был вынужден призвать зрителей к тишине, грозя вывести всех из зала. У Дмитрия Андреевича был шок. Он понял, что дело его безнадёжно проиграно, что никогда и ни за что уже Даша ему не поверит, и что он в одночасье лишился и жены и сына. И никакие условия, подписанные Дашей в их Брачном договоре, никакие деньги в мире не помогут ему хотя бы видеться с сыном, не говоря уже о том, чтобы воспитывать его.

На этой громкой ноте первый день суда был закончен.

23

Второй день суда состоялся через неделю и начался с опроса свидетелей со стороны обвинения. Почти сразу Дмитрию Андреевичу стало ясно, что намерена делать Даша. На свидетельское место встал молодой человек, представился частным детективом и заявил, что его наняла жена обвиняемого, Дарья Глебовна Прохорова, для сбора доказательств вины её мужа, Дмитрия Андреевича Прохорова, с целью расторжения их брака и аннулирования Брачного договора.

Детектив начал с перечисления любовниц Дмитрия Андреевича, указывая их имена, адреса проживания, время начала и продолжительности связи, подарки в виде объектов недвижимости и ценного движимого имущества.

На втором имени адвокат Дмитрия Андреевича прервал «послужной список» своего подзащитного, излагаемого свидетелем:

– Возражаю! Данные сведения не имеют отношению к рассматриваемому делу. Свидетель, видимо, забыл, что находится не на бракоразводном процессе моего подзащитного.

Тут же вскочил прокурор:

– Господин судья! Прошу дать возможность свидетелю высказаться до конца. Данный процесс тесно связан с морально-этическим обликом обвиняемого. А рассказ нашего свидетеля ярко характеризует это.

Судья поколебался мгновение, взглянул на заинтересованные лица двенадцати присяжных, и велел адвокату больше не прерывать свидетеля обвинения. Так что на головы слушателей была вывалена информация о всех пяти любовницах Дмитрия Андреевича Прохорова от Тамары Григорьевны из Красноярска до Маргариты Владимировны из Калининграда. А закончил свидетель москвичкой Эльвирой Борисовной, подтвердив, что их связь продолжалась вплоть до утра 16 марта. Впрочем, факт этот не отрицал и обвиняемый.

Дальше был вызван сосед потерпевшей, сделавший ту самую запись её криков, которая так шокировала всех во время первого заседания суда. Подлинность записи уже была подтверждена экспертизой, так что его свидетельские показания были лишь формальностью.

А потом прокурор вызвал Дарью Глебовну Прохорову. Адвокат опять попытался возразить, но Дмитрий Андреевич велел ему заткнуться. Раз уж Даша пришла на суд в качестве свидетеля обвинения, то пусть выскажется. У него будет хотя бы несколько минут, чтобы насмотреться на неё напоследок.

Даша произнесла слова присяги о том, что будет говорить только правду и ничего, кроме правды и начала свой рассказ о том, как познакомилась со своим будущим мужем… девять лет назад около его загородного дома.

У Дмитрия Андреевича отвисла челюсть от изумления, не в натуре, конечно, внешне он почти ничем не показал, как ошарашен показаниями жены (спасибо практике переговоров с китайцами – у них научился скрывать свои эмоции). Он тогда сразу выкинул из головы происшествие с начинающей журналисточкой, как абсолютно ничего не значащее, а оно, видишь, как обернулось. Даша вроде и не врала про его поведение, но и о том, что ничего плохого он ей в итоге не сделал, не сказала. Дмитрию Андреевичу стало очень больно. Оказывается, он не знал до конца женщину, которую полюбил. А она держала камни на него за душой. А ему-то казалось, что всё у них хорошо…

Дальше, понятное дело, следовал рассказ о том, как он её хладнокровно бросил среди ночи после секса в Питере (можно было подумать, что бросил на тёмной улице, а не в тёплой постели), потом как принудил выйти за него замуж, узнав, что сын от него (про угрозы сделать пункцию спинного мозга малышу почему-то не упомянула), как запрещал общаться с внешним миром, отобрав телефон и компьютер, так что ей пришлось доказывать их необходимость, как будто она была обвиняемой в зале суда. Как накинулся на неё в постели, требуя выполнения сексуальных обязанностей жены, и дал ей всего месяц передышки, узнав, что у неё ещё не зажили швы после родов. Как пытался заставить бросить любимую работу под предлогом того, что её не ценят и не уважают. Как хотел нанять их сыну молодую няню, теперь-то она знает, почему их резюме больше напоминало портфолио моделей! Как насильно потащил отдохнуть от домашних дел на юбилей знакомого, вынудив надеть подаренное вечернее платье и украшения, а ей так лениво было туда идти…

По мере того, как разглагольствовала Даша, Дмитрий Андреевич недоумевал всё больше и больше. Вроде она его и обвиняла, а с другой стороны всё выглядело уж больно несерьёзно. В зале даже начали раздаваться смешки. Адвокат стремительно записывал вопросы, которые нужно будет задать жене подзащитного при перекрёстном допросе, и уже видел кучу положительных возможностей, которые при этом можно будет извлечь для своего подзащитного. Прокурор прекратил «исповедь» Даши, подумав при этом, что надо было прервать эту глупую курицу раньше.

24

Третий день суда оказался ещё забавнее предыдущего. Первой на место свидетеля для перекрёстного допроса адвокат Дмитрия Андреевича вызвал Дашу.

– Вернёмся к обстоятельствам Вашего знакомства с моим подзащитным. Был ли совершён по отношению к Вам, Дарья Глебовна, акт насилия со стороны Дмитрия Андреевича Прохорова?

– Ещё чего! У меня был газовый баллончик! Он его, правда, выкинул…

– Свидетель, отвечайте кратко на вопрос: да или нет? – вмешался судья.

– Нет.

– Уважаемый суд! Ваша честь! Уважаемые господа присяжные! Прошу зафиксировать, что никакого насилия со стороны моего подзащитного в отношении Дарьи Глебовны Князевой совершено не было, что представляет его не в таком мрачном свете, каким его пытался изобразить уважаемый господин прокурор в первый день заседания.

– Господин адвокат! Поберегите слова для своей заключительной речи. Или Вы уже закончили допрос свидетельницы? – осадил адвоката судья к вящему удовольствию прокурора.

– Извините, Ваша честь! – едва не поклонился судье адвокат и продолжил, уже обращаясь к Даше, – Чем же закончилась Ваша первая встреча с моим подзащитным?

– Ничем, – пожала плечами Даша, – прочитал мне лекцию, что не надо садиться в машину к незнакомым мужчинам и подвёз до метро.

И добавила, обращаясь почему-то к присяжным:

– Интересно, а где с ними тогда знакомиться, в метро что ли?

В зале раздались смешки, а адвокат продолжил:

– Теперь расскажите, о Вашей второй встрече: когда, при каких обстоятельствах это произошло?

– Это было в Питере через восемь лет после первой встречи.

– Дмитрий Андреевич сам подошёл к Вам?

– Нет, он меня не узнал, представляете? – возмутилась Даша, опять поворачиваясь к скамье присяжных, – А я его сразу признала. Думаю, а прикольно будет подойти – узнает или нет? И подошла.

– Что было дальше?

– Таскал меня по Питеру целый день, пока не замёрзли. Даже в ювелирный магазин зашли. Я надеялась, что он мне что-нибудь подарит, но нет – обломилось. Потом пошли ко мне домой.

– Кто предложил пойти к Вам домой: Вы или мой подзащитный? Только отвечайте кратко, пожалуйста.