Кошка, которая гуляла сама по себе. Ох, и странные, эти русские! От сердца к сердцу мост

– И Вы все их фиксировали на диктофон?

– Ну, не все, наверное. Я работаю в ночную смену два через два.

– И сколько у Вас подобных записей?

– Где-то четыре-пять. Сначала было интересно, а потом всё одинаковое. Записывал время от времени.

– Почему Вы не предоставили следствию все записи?

– А меня никто не спрашивал, есть ли у меня ещё. Что попросили, то я и предоставил.

– Уважаемый суд! Ваша честь! Уважаемые господа присяжные! Прошу вас прослушать две аудиозаписи, любезно предоставленные свидетелем в моё распоряжение. Первая датируется январём этого года и произведена свидетелем в ночь, когда у гражданки Эльвиры Борисовны Сокориной в гостях находился мой подзащитный Дмитрий Андреевич Прохоров, что подтверждается записями с камер наружного наблюдения, установленных на подъезде дома, в котором проживает гражданка Сокорина.

В насторожившемся зале зазвучали голоса двух людей: мужчины и женщины. Женский голос явно принадлежал пострадавшей, а голоса мужчины никто в зале не узнавал, кроме Даши, поскольку только она слышала голос мужа во время их интимной близости. Эти двое явно занимались сексом. Наконец, женщина закричала, как будто её жгли калёным железом, а мужчина удовлетворённо зарычал. И всё стихло. Стихло всё и в зале. И в этой оглушительной тишине прозвучал завистливый мужской голос: «Силён мужик!» И все сразу загалдели. А Даша встала и демонстративно покинула зал заседания суда. Больше ей здесь делать было нечего. Вместе с ней вышел молодой человек, тот детектив, которого она наняла, чтобы обеспечить себя уликами для развода. Дмитрию Андреевичу ужасно не понравилось, что они вышли вместе, так же как и то, что сидели рядом все три раза, когда заседал суд. Уж не за него ли она собралась замуж после развода?

После того, как судья навёл в зале порядок, адвокат поставил вторую аудиозапись, датированную июлем текущего года, обратив внимание уважаемого суда, что в эту ночь Эльвира Борисовна принимала у себя в гостях не Дмитрия Андреевича, а неизвестного мужчину, что зафиксировано всё теми же камерами с подъезда. Мог бы и не предупреждать, мужской голос явно был не с предыдущей записи. Да и Эльвира Борисовна не так громко кричала, хотя, как потом предложил адвокат, если наложить друг на друга идентичные куски все трёх аудиозаписей, они окажутся полностью совпадающими.

Так дело об изнасиловании против Дмитрия Андреевича Прохорова полностью развалилось. Его освободили прямо в зале суда. На вопрос судьи: будет ли он подавать иск к гражданке Сокориной о защите чести и достоинства, бывший подозреваемый ответил, что он обсудит этот вопрос с женой и адвокатом.

25

Только сев в машину Дмитрий Андреевич почувствовал, как вымотан, как бесконечно он устал. Олег Давыдович с Вадимом отгородили его от назойливых журналистов, которые дождались-таки его на выходе из здания суда, пока он оформлял документы о закрытии на него делопроизводства и получал личные вещи, изъятые у него в ходе следствия.

По дороге Олег Давыдович подробно ознакомил шефа с информацией о конкуренте, который устроил столь развеселую жизнь Дмитрию Андреевичу в течение последних трёх месяцев. Им оказался некто Валерий Васильевич Сулибеда, бизнесмен из Красноярска, тоже занимающийся транспортным бизнесом.

Как выяснил Олег Давыдович, у Сулибеды изначально не было намерения полностью разорить Дмитрия Андреевича. Ему надо было вывести конкурента из игры на некоторое время, подмочить его деловую репутацию, чтобы перехватить его китайских партнёров. Сулибеда начал с поджогов (не сам, конечно, а с помощью нанятых помощников). Пожар склада под Красноярском оказался самым крупным, но дальше действовать в подобном ключе не получилось. Красноярский филиал империи Прохорова «Даль-транс-К» так усилил меры безопасности, что подобраться к его объектам стало невозможно.

Когда Сулибеда узнал, что Прохоров женился, то понял, что можно зайти с этого фланга, поскольку о наличии у него многолетней любовной связи в Красноярске он знал. Когда с Тамарой произошёл облом, Сулибеда логично предположил, что и в Москве у Прохорова любовница имеется, а, может, даже не одна. Чем ближе к мужчине, тем женщине будет больнее оказаться отвергнутой, и Сулибеда решил попробовать сыграть на этом. И не ошибся. Эльвира быстро пошла на контакт. И дело закрутилось…

Олегу Давыдовичу надо было понимать, что ему делать дальше. Для Дмитрия Андреевича происки конкурента сейчас не были самыми главными. С потерей китайского бизнеса он мысленно уже смирился и даже почувствовал облегчение от этого. А вот с чем он мириться не собирался, так это с потерей жены и сына. А потому он отдал распоряжение Олегу Давыдовичу продолжать собирать информацию о Валерии Васильевиче Сулибеда, а сам погрузился в мысли о Даше и Стёпушке.

Что это было со стороны Даши на суде – её прощальный подарок перед разводом? Или? Этот молодой детектив, который тёрся около неё на суде, её новый бойфренд? Или это его ревность? Стёпушка… За три месяца он, наверное, так вырос, что его не узнать… А узнает ли он отца? Или придётся по новой завоёвывать его доверие? И будет ли у него вообще возможность увидеть сына?

За этими тревожными мыслями Дмитрий Андреевич не заметил, как подъехал к воротам своего загородного дома. И только тут с досадой подумал о том, что лучше бы было поехать в свою городскую квартиру. Она, по крайней мере, не была связана с воспоминаниями о жене и сыне, а здесь каждый угол будет приносить только боль. Но делать нечего, уже доехали, не трястись же обратно в город.

Дмитрий Андреевич вышел из машины, с тоской посмотрел на темный фасад дома, в котором был так счастлив целых пять месяцев, вздохнул, отправился было в угол участка, где было оборудовано место для курения, но вспомнил, что теперь ему незачем курить на улице, и повернул к дому. Принять душ. Выпить вина. Выкурить сигарету. И отправиться спать. Таков был его незатейливый план на сегодня…

Свет в гостиной зажёгся до того, как Дмитрий Андреевич дотянулся до выключателя.

– Сюрприз! – прозвучал хор из нескольких голосов.

И перед застывшим от неожиданности Дмитрием Андреевичем предстала празднично украшенная гостиная, через всю ширину которой протянулся плакат: «С возвращением!», и куча знакомых и не очень лиц: Владлен Игоревич, Зоя Игнатьевна, Олег Давыдович (когда это он успел его обогнать?), частный детектив (а этот что тут делает?), незнакомый мужчина со смутно знакомым лицом (кажется, голос из зала), адвокат (всё-таки, сговор с Дашей был – убью паршивца!), но самое главное – в центре стояла счастливо улыбающаяся Даша со Стёпушкой на руках.

Дмитрий Андреевич, не в силах сказать ни слова, подошёл к Даше и обнял её и сына. А потом все, перебивая друг друга, начали ему рассказывать, как проводили своё собственное расследование.

Оказывается, Даша уехала с сыном из их загородного дома не потому, что решила развестись с ним, хотя, конечно, информация о его любовницах, разбросанных по всем просторам нашей необъятной родины, которую вывалил на неё следователь ещё в день ареста (а Дмитрий Андреевич считал, что она узнала об этом только на суде), кого угодно могла подвести к такой мысли. Но Даша, в первую очередь, испугалась остаться одна загородом. Случись что со Стёпушкой – успеет ли доехать скорая, как в прошлый раз? А ещё ей надо было обязательно посоветоваться с друзьями. Кто, как не Зоя Игнатьевна, пережившая не один поход мужа налево, может помочь справиться с сумбуром мыслей в голове и болью в сердце? Она и помогла. Так же, как помогала потом со Стёпушкой.

Владлен Игоревич поднял все свои журналистские связи от Москвы до Красноярска, и от Москвы до Калининграда, вычислив источник бед Дмитрия Андреевича в лице бизнесмена Сулибеды. Какое-то время его расследование шло параллельно поискам Олега Дмитриевича. Действовали журналисты осторожно, так что начальник охраны Дмитрия Андреевича ни о чём не знал, пока не подошло время суда.

Зоя Игнатьевна подсказала Даше нанять двух частных детективов (на них она вышла через друзей своего мужа). Одного, Сергея, наняли с задачей найти компрометирующие улики против Дмитрия Андреевича, якобы для развода заказчицы. Второму, Николаю, наоборот, поставили задачу вытащить мужа заказчицы из передряги. Детективы действовали обособленно друг от друга, но пришли к одним и тем же выводам. И столкнулись только, почти одновременно выйдя на соседа Эльвиры. Ушлый сосед устроил аукцион по продаже своих аудиозаписей, нещадно взвинчивая цену. В итоге Сергею велели отступиться, и записи приобрёл Николай. Сергей и был тем самым детективом, который выступал в суде, а Николай оказался тем самым «голосом из зала».

Дабы не подставлять людей под лжесвидетельство на суде, никто не знал друг о друге вплоть до решения суда. Сергей был до последнего уверен, что его заказчица намерена развестись, хотя её поведение в последний день суда его немало огорошило. Адвокат Дмитрия Андреевича, вопреки подозрениям, не был в сговоре с Дашей. И только Владлен Игоревич в какой-то момент открыл всю нарытую своими знакомыми журналистами информацию о Сулибеде Олегу Давыдовичу. Но только о нём. И ни слова не обмолвился о том шоу, которое задумали устроить на суде коварные умы двух женщин – Даши и Зои Игнатьевны. Владлен Игоревич, поколебавшись, взвесив все «за» и «против», согласился с их планом. Небольшие коррективы внёс Николай, хорошо знакомый с практикой судов по роду своей специализации.

Во время суда усиленно работали трое: сама Даша, Сергей и Николай (детективы, по-прежнему, ничего не зная друг о друге). В те несколько дней между заседаниями, они усиленно искали информацию о прокуроре, судье и присяжных, их сильные и слабые стороны, которые могли помочь достигнуть нужного результата, у каждого своего. А Даша сконцентрировала всю свою журналистскую интуицию, чтобы понять, кто же эти люди – двенадцать человек присяжных, чтобы адресно посылать им нужные импульсы во время театральной поставки под названием её «показания» и «перекрёстный допрос».

Дмитрий Андреевич уже не знал – плакать ему или смеяться. Одновременно хотелось и того, и другого. Он так привык в своей жизни действовать самостоятельно, отвечать один не только за себя, но и за всё своё окружение, что это деятельное собрание друзей выбило его из привычной колеи.

Но это были ещё не все сюрпризы на сегодня.

Когда супруги лежали, обнявшись, в постели, остывая после удовлетворения первого голода по близости друг с другом, Дима вдруг вспомнил о брошке, которую купил Даше ещё год назад в Питере, но так и не вручил ей. Он вскочил с постели, метнулся к себе в спальню за украшением, подумав по дороге, что надо уже определиться с одной спальней, зачем им две?, и подарил, наконец, брошь жене.

Даша узнала украшение, над которым зависла в салоне Ананова. А Димка в красках рассказал о своём возвращении в Питер, к ней. Об огромном букете белых роз, доставшихся обескураженному иностранцу, и о бесконечном каталоге журналов по экономике, из которого он пытался вычленить название её журнала. В пересказе мужа это было ещё смешнее и трогательнее, чем когда ей об этом рассказывала Зоя Игнатьевна. Жалко только, что она рассказала об этом Даше только после ареста Димки, а не сразу, на свадьбе, когда узнала сама. Может, и Даша бы повела себя по-другому в ту их первую ночь? И не было тогда его измены. И всего остального кошмара…

– Так, будем считать, что за твой побег от меня в Питере, я тебя простила! – включила Даша капризный тон, каким разговаривала в суде, – А где подарок на свадьбу?

– А кольцо? – подхватил её игривый тон Димка.

– Кольцо – это кольцо, а не подарок!

– Так, хорошо! Будет тебе подарок на свадьбу. Я так понимаю, что платья – это платья, и они тоже не считаются.

– Правильно понимаешь! И не думай, что ты этим отделаешься!

– Так за мной ещё есть долги? Ты, уж, огласи сразу весь список, пожалуйста!

– Пожалуйста: свадьба – раз, за то, что напугал с пункцией спинного мозга сына – два… Или нет, ладно, здесь тебя прощаю. Будем считать, что моё враньё про швы – получилось баш на баш. Но за Стёпушку подарок требую!

– За сына – всё, что хочешь! Хоть луну с неба! – воскликнул Дима и начал страстно целовать жену, уже успев соскучиться по ней.

– Нет, ты, уж, погоди! – остановила его Даша, – Луной с неба и поцелуйчиками не отделаешься!

– А нельзя отложить оглашение списка на потом? – попросил Димка, игриво прижимаясь к жене, чтобы она явственно ощутила всё его восставшее желание.

– Нельзя! – отрезала Даша, – Я подошла к самому щекотливому пункту списка. Тут я даже не знаю, что с тебя содрать в качестве подарка.

– И что же это такое интересно?

– Измена, – тихо произнесла Даша.

Дима откатился в сторону, поняв, что шутки кончились.

– Я не знаю, чем это можно загладить, – сказал он хрипло, – могу только поклясться, что это никогда больше не повторится.

– Ой, не клянись, – тихо произнесла Даша, – В жизни всякое может случиться… Но ты должен пообещать мне, что, если полюбишь другую, скажешь мне об этом прямо. А, если начнёшь гулять налево, то я этого простить не смогу, уж, извини.

Дима молча поднял руку жены и нежно поцеловал её ладошку.

– И последнее! На сегодня, – уточнила Даша, возвращаясь к капризному тону, – Приготовь ещё, пожалуйста, подарок за дочку!