А сколько ещё неизведанного! Найду! Обниму! Не отдам никому! От ненависти до любви и обратно. Что обещает её лицо

– Представьтесь, пожалуйста.

– Городецкий Игорь Олегович.

– Предъявите документы, пожалуйста.

Игорь и так был на взводе, а тут просто пар из ушей пошёл, но делать нечего, приходилось терпеть. Может быть, он сейчас увидит Аню и узнает что-нибудь о Яне? А вдруг случится чудо, и он увидит саму Яну? Но после внимательной проверки паспорта охранник наклонился к столику, выдвинул ящик и достал оттуда письмо на его имя. Игорь судорожно вскрыл конверт и застыл над его содержимым. Видя, как трясутся руки сильного молодого мужчины, охранник сжалился и сказал:

– Уехала она. Сказала, что раньше, чем через год, не вернётся.

Игорь ошарашено посмотрел на него и пошёл к своей машине. А там развернул письмо и ещё несколько раз прочитал три короткие фразы, которые никак не мог уложить у себя в мозгу: «Игра затянулась. Я проиграла. Прости, но я так больше не могу» и подпись: «Аня». А ещё в конверте была пара контактных линз карего цвета…

Взяв билеты на ближайший рейс до Рима с открытой обратной датой, Игорь вылетел к отцу Ани, Шевчуку Сергею Даниловичу. Его адрес он получил в галерее, наехав с такой яростью на бедную милую администраторшу, что потом даже самому стало стыдно. Но он извинится перед ней потом. Потом, когда до конца разберётся в ситуации, в «игре», как написала в письме Аня. В галерее, кстати, подтвердили, что никакой Яны не существует. У их хозяина только одна дочь – Аня, и они просто ей подыгрывали. Но у Игоря образы Яны и Ани никак не желали сливаться в один, даже после той встречи в Вене, где Аня предстала перед ним отнюдь не серой мышкой.

14

– Проходите, молодой человек, – Сергей Данилович встретил Игоря так, как будто они договаривались о встрече. Игорь молча последовал за пожилым человеком вглубь дома.

Проживал отец Ани в небольшом с виду домике, прилепившемся к горе, откуда открывался чудесный вид на море и песчаный пляж бухточки городка, а по нашим меркам – посёлка, с поэтичным названием Позитано. Впрочем, внешние размеры дома были обманчивы, поскольку внутри располагалось несколько комнат, большая музыкальная зала, светлая столовая с современной кухней, а широкая открытая терраса опоясывала ту часть дома, которая не соприкасалась с горой. Более чем достаточно для одного человека. И виды прекрасные. Но Игорю сейчас было не до видов.

В уютном и достаточно просторном кабинете хозяина дома, куда тот проводил гостя, две стены были заняты библиотекой с книгами, а на двух красовались картины старинных мастеров. «Сам старину собирает, а нам современную мазню продаёт», – подумал Игорь неприязненно (сколько Яна, извините, Аня, не пыталась приобщить его к современной живописи, ничего у неё не вышло. Русские художники-реалисты, больше знакомые по фантикам конфет, чем по картинным галереям, так и остались у него в приоритете). Но сейчас опять же было не до этого. Весь полёт и поездку по серпантину на такси Игорь раздумывал, как начать разговор. Рассказывать историю отношений с Яной-Аней не хотелось, это было что-то сокровенное, личное, только между ними двумя (или тремя? как правильно считать?). Так он ничего и не придумал. Но Сергей Данилович помог ему, начав сам:

– Аня мне всё о Вас рассказала. Садитесь, молодой человек. История длинная…

Мы с Дашей, женой моей, жили душа в душу, но детей у нас долго не было, не получалось почему-то. Так что, когда Дашенька забеременела, счастью нашего не было предела. А уж потом, когда сказали, что будет двойня, девочки, – и тем более. (Игорь дёрнулся, когда Сергей Данилович сказал о двух девочках – значит, их всё-таки двое?!, но тот жестом остановил его порыв и продолжил рассказ). Последний месяц перед родами Дашу забрали в роддом на сохранение в палату со смешным названием «Старородящие». Рожала она трудно, давление зашкаливало. Ещё первую девочку кое-как смогла родить, а вторая малышка никак не выходила, застряв ножками. Решили делать кесарево. Малышка вся была обвита пуповиной и не дышала. Пока с ней возились – упустили Дашу. У неё прямо на столе случился инсульт. И малышку не спасли, и Дашу потеряли. Так мы и остались с Анечкой вдвоём. Мы с Дашей имена девочкам придумали сразу, как только узнали по УЗИ, что у нас будут две девочки. Договорились, что первую назовём Аней, а кто второй на свет выйдет – Яной. Забавно нам так показалось…

Да, если бы не Анечка, меня бы уже и на свете не было. А тут волей-неволей приходилось жить, работать, чтобы обеспечить малышку. Я очень долго не замечал в ослеплённости своей родительской любви, что с Аней что-то не так. Растёт нормально, развивается тоже, даже с опережением своего возраста, болеет редко, не капризная, общительная, весёлая… В школу пошла в шесть лет. И тут вызывает меня на разговор её учительница, заводит в класс, сажает за Анину парту и с места в карьер говорит: «Что же это Вы, папаша, самодеятельностью занимаетесь? Одну дочку в школу водите, а вторая у Вас дома сидит? Или она у Вас инвалид?» Меня как обухом по голове ударили. «Нет, – говорю я, – у меня второй дочки, умерла она при родах вместе с женой». «А кто же такая Яна?»

Как Аня почувствовала, что была у неё сестра, как имя узнала – никто из тех многочисленных врачей, у которых мы с ней потом консультировались, так объяснить мне и не смог. А диагноз поставили: раздвоение личности

.

Целый год Аня провела в специальном детском учреждении и вроде бы даже вылечилась. По крайней мере, превращения в Яну не наблюдались, идентифицировала она себя, как Аня, ежедневно и без временных пробелов. И когда она, серьёзно так, попросила забрать её домой, и я кинулся с этой просьбой к главврачу, тот без колебаний нас отпустил. А уже вне стен своего кабинета, на улице, когда нас провожал, сказал мне, что большего родная медицина сделать всё равно не сможет. Надо просто побольше положительных эмоций, свежего воздуха, лучше морского, солнца, и лучше всего для этого подойдёт Италия.

Так у меня появилась цель. Как мы с Аней к ней шли – рассказывать не буду, сейчас это не важно. Но к окончанию Аней школы цель была достигнута. И мы летом поехали по Италии, нашли этот симпатичный городок, оба влюбились в него и так здесь и остались. А через год Аня затосковала по России и уговорила меня отпустить её учиться в Москву. Одну. Я был уверен, что она пойдёт по моим стопам и будет поступать на искусствоведческое отделение МГУ, но она выбрала скучную экономику. А современным искусством занималась, как хобби. И всё у неё получалось! Более того, в Москве открылся её талант организатора. Вы, молодой человек, знаете, что обе галереи и в Москве и в Питере – это её рук дело? Причем, коммерчески выгодного.

– А я думал, что галереи Вам принадлежат…

– Неужели я похож на ценителя современного искусства? – укоризненно посмотрел Сергей Данилович на Игоря. – Вот моя любовь и страсть, – и указал на картины, висящие на стенах кабинета. – Ну, да не обо мне речь… Начальный капитал, конечно, давал я, и Аня настояла, чтобы на меня они и были оформлены… И вроде бы всё у нас в жизни было хорошо. Аня закрепилась в Москве, ко мне приезжала каждый месяц на парочку дней, мне уже самолёты трудновато переносить. Но примерно четыре месяца назад мне позвонили из московской галереи и предупредили, что Аня попросила называть её Яной. Я забеспокоился, но у Ани ничего спрашивать напрямую не стал, а стал настаивать на её приезде ко мне, тем более, что уже давно её не видел. Она отнекивалась, ссылалась на какие-то неотложные дела, а голос был счастливым. Тогда я предложил приехать к ней в Москву, но она явно не обрадовалась этой идее. А две недели назад позвонила сама и сказала, что приедет на целую неделю. Вот, собственно, и вся история…

– Сергей Данилович, где сейчас Аня? Мне очень надо её увидеть…

– Анечка сейчас в одной специализированной клинике под Миланом. Сама туда попросилась. И я не думаю, что ваша встреча – это хорошая идея на данный момент…

– Но мне необходимо…, – начал Игорь, но Сергей Данилович перебил его:

– Я сказал «на данный момент», а не навсегда. Поймите, Ане надо отдохнуть. Какой бы энергичной она Вам не казалась, у неё неустойчивая психика. А Вы? Вы понимаете, что это заболевание не лечится? Она может вести совершенно нормальный образ жизни, но такой стресс, как предательство любимого человека, может навсегда выбить её из колеи. А я не хочу, чтобы моя дочь закончила свои дни в психушке. Простите, Вам сколько лет?

– Тридцать семь. При чём тут мой возраст?

– Вы были женаты? У Вас есть опыт или хотя бы желание заботиться о ком-нибудь? Отвечать не только за себя, но и за любимого человека? Простите, но Вы не производите впечатления человека, ведущего монашеский образ жизни. Вы, вообще, любите мою дочь?

– Мне кажется, что люблю…

– Вам «кажется»! А мне вот не кажется, я знаю, что она Вас любит. Но со своей любовью в одиночестве она справится, а вот с Вашей, когда окажется, что Вам это только показалось – нет. Поэтому давайте договоримся так: я не дам Вам сейчас адрес клиники, где лежит Аня. Вы крепко подумаете, над тем, о чём мы с Вами сейчас говорили. И если решите, что жить без Ани не можете – напишите мне на мой электронный адрес, – и с этими словами Сергей Данилович протянул Игорю свою визитку, – и я Вам его сообщу.

– Диссоциативное расстройство идентичности (также используются диагнозы: расстройство множественной личности, раздвоение личности, расщепление личности) – очень редкое психическое расстройство (https://ru.wikipedia.org/wiki/Психическое_расстройство) из группы диссоциативных расстройств (https://ru.wikipedia.org/wiki/Диссоциативные_расстройства), при котором личность (https://ru.wikipedia.org/wiki/Личность) человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей. При этом в определённые моменты в человеке происходит «переключение», и одна личность сменяет другую. После «переключения» активная в данный момент личность не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая личность (из Википедии)

15

И Игорь вернулся в Москву. Попытался наладить свой прежний образ жизни. Возобновил походы с друзьями в баню. Даже решил завязать новые отношения с женщиной. Но всё ему было пресно, скучно и даже тоскливо.

Тосковал по ранним Яниным побудкам, благодаря которым выходные он начинал со вкусного свежего ароматного завтрака, плавно (или не плавно) переходящего в игривое занятие любовью… Почему-то все остальные его женщины, в том числе и нынешняя, предпочитали дожидаться в постели сваренного им кофе…

По веселым совместным приготовлениям ужинов (Игорь не терпел присутствие чужих людей в доме, поэтому не держал прислуги. Завтрак кое-как варганил сам, а обедал и ужинал в городе, домой приезжая только для сна, да и то не каждый день, особенно в период очередных отношений). Яна тоже была не профи в кулинарии, но к каждым выходным находила в интернете интересные рецепты с рыбой, они вместе по дороге за город закупали продукты, Игорь чистил и разделывал рыбу, а Яна пыталась делать всё остальное. Иногда даже получалось вполне себе ничего. Это когда они вовремя успевали прервать поцелуи и ужин не превращался в черные угольки. На такой случай у них была дежурная упаковка сосисок и пакет картошки. Яна виртуозно освоила рецепт приготовления какого-то болгарского лечо

и разогретые в них сосиски приобретали удивительно ароматный вкус. А съедались они на перегонки с двух сторон и заканчивались поцелуем – и это делало их ещё вкуснее…

Скучал даже по Яниным лекциям о современном искусстве. Первое время она притаскивала ему какой-нибудь альбом с очередным намечающимся гением и с горящими от вдохновения глазами пыталась рассказать «что хотел сказать художник». А он больше смотрел на неё, чем на картины, и слушал не то, что она говорила, а как она это говорила. Ну, и понятно, чем заканчивались эти лекции…

Он даже не успел за 3 месяца до конца изучить её прекрасное тело! Начинал то с волос, то с пальцев ног, но ни разу не дошёл до конца. Где-то в середине её тела зияло огромное неизученное пространство. Вернее сказать, неизученное глазами, руками-то и губами он изучил каждую её ложбинку, но хотелось закрепить знание всеми органами чувств. Стыдно сказать, про её сумасшедше красивые музыкальные пальцы он вспомнил только в конце второго месяца их отношений, когда она открыла рояль, стоящий в зале для престижа или пафоса (Игорь уже не помнил по каким соображениям он купил этот дорогущий Bechstein

. Играть ни на одном музыкальном инструменте он не умел. Бренчание на гитаре в турпоходах по молодости не считается), и очень чувственно сыграла какую-то щемящее-грустную красивую мелодию, а потом начала импровизировать, играя известные песенки в совершенно не свойственных им стилях, и это было так увлекательно-весело! Ну почему, ну почему, ему не пришло в голову снять этот момент на видео? Чёрт побери, у него даже фотографии её не было!..

Про секс можно вообще не говорить, он превратился из захватывающего приключения в обычную природную необходимость, рутину…

– рецепт болгарского лечо

Ингредиенты:

1 кг помидор,

300 г репчатого лука,

300 г моркови,

300 г сладкого болгарского перца,

40мл 9% уксуса,

80г сахарного песка,

17г соли,

0,5 стакана растительного масла

*************

Способ приготовления: