Virus

Он молчал, спёртый воздух, смешанный с запахом её пота оставлял во рту тошнотворный привкус, ему было тяжело смотреть на неё, он жалел, что пришёл сюда. Взгляд его всё время натыкался на застеленную несвежими простынями узкую кровать. Пустота разрослась внутри, заполнила его, чёрная и беспощадная. Он проглотил ком вставший поперёк горла.

– И-извини, я что-то неважно себя чувствую. Я пойду, – он положил на стол несколько монет и не взглянув на неё, боясь встретиться с ней взглядом, торопливо вышел. Девица равнодушно пожала мясистыми плечами.

– Импотент, – пробормотала она ему вслед.

* * * * * * * * * *

Вдоль ярко жёлтого, наполненного солнечным светом пляжа, по самому краю воды, шла прекрасная стройная девушка с длинными светлыми волосами. Она двигалась плавно и легко, пружинящей походкой, казалось что она может взлететь в любой момент, её ноги почти не оставляли следов на влажном песке. На ней был красный обтягивающий купальник, вокруг талии завязан цветастый полупрозрачный платок из какой-то тонкой материи, её стройные ноги и попа просвечивали сквозь него, она обернулась и ласково улыбнулась ему…

Бесконечный, тёмный коридор был наполнен неприятным, затхлым воздухом, запахом влажного, не свежего постельного белья и вонью от плохо работавшей канализации. В этот коридор выходили маленькие комнатки, отделённые от него металлическими решётками ржавыми и старыми. Эти комнатки больше всего походили на тюремные камеры, в каждой из них стояли железные, грубые кровати на которых сжавшись от холода, спали люди, закутавшись в серые, казённые одеяла, слышался неровный, сбивчивый храп, кто-то ворочался во сне и стонал. На дно грязной раковины, из облупившегося, со следами ржавчины, крана капала вода, с определёнными промежутками, монотонно и раздражающе. В самом конце коридора, одинокая лампа дневного света мигала издавая характерные неприятные щелчки, она то почти затухала, то вновь вспыхивала с новой силой.

Сквозь маленькое окошко, расположенное под самым потолком одной из комнат, осторожно пробились дрожащие полосы серого утреннего света. Этот свет медленно сполз по шершавой бетонной стене и достиг лица лежавшего на узкой железной кровати человека. Человек видел сон, на правой стороне его лица, под закрытым веком его глаз дёргался и дрожал. Через секунду он открыл глаза и заморгал, не шевелясь и не меняя позы. Он всегда просыпался за несколько секунд до подъёма независимо от того насколько сильно не выспался. В эти несколько секунд, он ещё находился под впечатлением своего сна. Опять, как и вчера, ему казалось, что на этот раз он хотя бы смог разглядеть её глаза, её губы, смог запомнить их. Это чувство было с ним несколько секунд, но затем черты её лица расплывались, оставаясь лишь неясным пятном в его памяти. Его это злило, он был уверен, что девушка прекрасна, но не мог понять почему не в состоянии запомнить её лица, ведь каждый раз ему казалось, что он так ясно видит его во сне! Молодой человек приподнялся и сел на постели. В ту же секунду треснувший плафон в коридоре, замигал красным, послышался резкий неприятный звук, напоминающий полицейскую сирену. И тот час же решётки начинали с визгом и скрежетом открываться, дёргаясь и дребезжа. Люди начали подниматься с кроватей, кто-то ещё сидел, свесив ноги с металлических нар, кто-то уже встал, ошалело потягиваясь и зевая, вода из кранов текла тонкой струйкой, напора явно не хватало. Эти люди двигались в своих клетках с механистичной неторопливостью, напоминая своими движениями роботов, раз и навсегда запомнивших необходимую последовательность действий. Они и в самом деле были похожи на роботов, все одинаковые, точно сделанные по шаблону, одинаково коротко стриженные, одетые в одинаковое тёмно-серое нижнее бельё. Сирена замолкла. Из динамиков донеслась бравурная, неестественно радостная песня:

– Утро пришло, солнце взошло….

Навязчивая лезущая в уши музыка заполнила собой все помещение казарм. Наконец она замолкла и бодрый, задыхающийся от переполнявшего его энтузиазма голос, начинал выдавать бессвязные лозунги, нагромождая слова друг на друга:

– Вы последняя надежда Человечества! Начинается новый день в который мы снова докажем своё право на нашу планету! Защитим людей в нашем Великом городе! Женщины, старики и дети надеются на вас солдаты! Вы должны…

К этому моменту молодой человек уже оделся и заканчивал бриться. Он брился аккуратно и сосредоточенно, как будто выполнял какую-то важную миссию. «В конце концов следование определённым правилам и делает нас людьми, в отличие от этих монстров!» – думал он. Закончив приводить себя в порядок, молодой человек обвёл взглядом свою клетку, обстановка которой поражала своей нарочитой убогостью, всё что окружало его было потрёпанным и несвежим. Нервно оглянувшись по сторонам, как будто боясь, что его застукают за этим занятием, он присел перед кроватью, выдвинул из-под неё тёмно-зелёный деревянный ящик с обитыми жестью углами, видимо из-под патронов и открыл его. Среди всяких безделушек, в глаза бросился лежащий сверху японский меч – дайто в ножнах, искусная отделка рукоятки резко контрастировала с остальным содержимым. Рядом с ним лежал среднего размера автоматический пистолет, серо-стального цвета. Молодой человек, на секунду задержав взгляд на мече, взял пистолет, извлек обойму, она была почти полной. Тень удовлетворения пробежала по его лицу. Он вставил обойму назад, поставил пистолет на предохранитель, засунул его сзади за ремень брюк, резко закрыл ящик и запихнул его обратно под кровать. Коридор уже наполнился солдатами, молодой человек выпрямился и посмотрел на свою решётку и только тут заметил, что она открылась всего на одну треть. Выругавшись, он торопливо протиснулся между прутьями и стеной в корридор, по которому шагало уже довольно много людей, все в одинаковых грубых ботинках и одинаковой, мешковатой, защитной форме цвета хаки. Появившийся из толпы белобрысый, коротко стриженный, с широким, нарочито простоватым, но располагающим к себе лицом солдат, хлопнул его по плечу:

– Опять твоя решётка заедает, Сет? Надо сообщить интенданту, однажды ты просто не сможешь выйти и пропустишь построение, а главное завтрак! Тогда до вечера придётся голодать! Да ещё взыскание получишь, и плакало в этом году твоё офицерское звание!

Они пошли вместе со всеми, растворившись в толпе, смешавшись с ней. Ответ Сэта потонул в шуме шагов и болтовне других солдат.

* * * * * * * * * *

Группа молодых мужчин в тёмно-коричневой с зеленым форме напоминающей спецназ, стояли в очереди к небольшому окошечку почти полностью закрытому решёткой. На их одежде было множество всяких ремешков, карманов с клапанами и заклёпками. В руках они держали шлемы похожие одновременно на мотоциклетные и армейские каски с забралами в виде масок для дыхания. Пожилой, лысеющий человек равнодушно выдавал им патроны, по три штуки на человека. Патроны с металлическим звуком падали на обитое жестью углубление в окошечке под решёткой. Стоящий в очереди перед Сэтом высокий рыжий солдат всё время что-то бормотал, ругался и не выдержав заговорил громко, он брызгал слюной в своём праведном возмущении, лицо его покраснело:

– Они отправляют нас на смерть! Что мы можем сделать тремя патронами против этих монстров?! Как нам защищать город? Мы и себя-то не можем защитить!

Он всё не переставал ныть и жаловаться, и большинство солдат слушало его с явным сочувствием.

– Заткнись уже! Достал! – раздражённо проговорил Сэт, стоявший в очереди как раз следом за ним.

– Ах ты тварь…

Солдат резко развернулся и оказался с лицом к лицу с Сэтом, которого он был выше почти на полголовы. Несколько секунд они стояли друг против друга, глядя друг другу в глаза, лицо солдата потемнело, рот его скривился.

– Ну что, Рино, зассал? – презрительно спросил он.

Сэт молчал, не отводя взгляда.

– Парни, хотите на взыскание нарваться? – произнёс кто-то в задних рядах.

Наконец, рыжий солдат отвернулся так ничего и не сделав, и забрав с прилавка свои три патрона отошёл в сторону, бормоча про себя:

– Это не всё ещё молокосос!

Из темноты коридора появился офицер. Солдаты поспешно расступились пропуская его.

– Смирно!

Офицер, был не молодым уже человеком с изборождёнными морщинами лицом, отчего оно выглядело некрасивым и неприветливым.

– Сэт!

– Капитан Ходжсон.

– Капитан Ивэл просит передать тебя в его распоряжение. Ты же подавал рапорт с просьбой перевести тебя в разведкорпус? Он хочет проверить тебя в деле сегодня. Получи дополнительные двенадцать патронов и немедленно к пятым воротам, они выдвигаются оттуда через 30 минут.

– Да сэр!

Патроны рядами выставляются на стол. Автоматическая винтовка с длинным стволом выхватывается из стойки.

– Пока парни!

Сэт торопливо почти побежал по коридору. Оставшиеся солдаты провожали его благоговейно – испуганной тишиной. Кто-то проговорил вполголоса:

– Зачем кому-то, по собственной воле переходить в разведкорпус?

– Карьеру на наших жизнях сделать хочет, мразь! – ответил ему солдат, который схлестнулся с Сэтом у стойки выдачи боеприпасов.

–Заткнись! – оборвал его другой, по видимости друг Сэта, с которым они вместе шли в столовую.

– Прекратить разговоры! – резко оборвал их офицер, не оборачиваясь, он всё ещё смотрел вслед Сэту, уже почти скрывшемуся за поворотом длинного плохо освещённого коридора.

– Всем построиться! – приказал он, поворачиваясь к своему взводу.

* * * * * * * * * *

Уже почти задыхаясь, Сэт выбежал из коридора на открытый воздух, осень наступила необычайно рано, небо было затянуто тучами, шёл мелкий, холодный дождь. Рядом на распахнутых тёмно-коричневых, воротах ангара осыпающейся белой краской была выведена цифра 5. Всё вокруг было каким-то серым и мрачным, навевающим тоску. Здание, из которого только что выбежал Сэт, находилось на холме, и перед его взором открылось, привычная картина, на которую он давно уже не обращал никакого внимания: уходящий вниз отлогий склон, прорезанный дорогами с полопавшимся асфальтовым покрытием, идущими от здания вниз к трём огромным мостам. Мосты находились на довольно большом расстоянии друг от друга, но были отлично видны с того места где Сэт сейчас находился. Мосты перекинулись через довольно широкий залив, расширяющийся неровной воронкой к морю, протянувшемуся справа до самого горизонта. На некотором расстоянии виднелся решетчатый высокий забор, увитый по верху колючей проволокой и рассекаемый только этими тремя дорогами, перед проездами расположились блокпосты сложенные из грязно-серых бетонных плит. За забором, дороги резко изгибались и исчезали, в том, что когда-то было огромным многолюдным мегаполисом, а сейчас представляло из себя груды развалин, и дома, тёмные, страшные, с чёрными проёмами выбитых окон протянулись отсюда до самых мостов. Перед въездом на мосты со стороны города стояли ещё блокпосты, защищённые уже со всех сторон. Баррикады из мешков с песком, опутанные колючей проволокой, отсюда были почти не видны. На той стороне залива было ещё какое-то количество развалин, а дальше начинался лес чёрный и пугающий.

Сэт подбежал к армейской машине, кузов которой был накрыт порванным и наскоро залатанным кое-где тентом. Солдаты уже заканчивали грузиться в кузов. Их форма была похожа на форму Сэта, только чёрного цвета. Перед машиной стоял офицер, небольшого роста, с короткими седеющими волосами, шлем с забралом он держал в руках. Через всё его лицо тянулся безобразный, глубокий шрам, на левой руке не хватало двух пальцев.

– Капрал Сэт…

– Опаздываете капрал, – резко оборвал его офицер, глядя на него с холодным презрением.

– Быстро в машину! Мы выдвигаемся в зону 4.2.1., группа мортов замечена там. Вероятно их четверо или больше, в этом квадрате находится наша ферма, мы должны защитить её.

– Так точно, капитан Ивэл!

Сэт торопливо полез в кузов, чуть не упал, ему пришлось встать коленом на грязный пол, это было плохой приметой. Он запрыгнул в кузов последним, и место ему осталось только около заднего борта.

– Двинулись парни! – донёсся до них зычный голос капитана.

Двигатель надрывно взвыл, послышался скрежет вставляемой первой передачи и машина, дёрнувшись всем телом, поехала вниз с холма, к развалинам города. Сэт огляделся. Его новые попутчики сидели двумя рядами возле бортов грузовика, прорехи в брезентовой крыше отбрасывали на их лица причудливые световые блики. Их винтовки стояли стволами вверх между коленей, шлемы они побросали прямо на пол, придерживая их ногами, чтобы они не катались по всему кузову.