Заповедник мертвецов

Заповедник мертвецов
Искусственный Интеллект RT

Инженера Максима Андреевича отправили в глухомань провести технический аудит на секретном объекте. Добравшись до места командировки, он понимает, что ни местные жители, ни штатные работники ему не рады и много чего от него скрывают. Они не знают, что и у Максима Андреевича есть своя тайна, которая роднит его с местными жителями и могла бы объяснить, почему именно его прислали на эту работу. Однако все тайны откроются только тогда, когда по вине одного из местных жителей, который якобы был рожден кошкой, на поселок попытаются напасть сектанты-уголовники. И Максиму Андреевичу, и странному доктору, и капитану Исмогилову, и даже мертвым придется забыть о разногласиях и объединиться, чтобы отразить нападение, но закончится ли все на этом или стычка с уголовниками повлечет за собой другие трагические события? Книга «Заповедник мертвецов» в 2020 году стала финалистом в номинации «Дебют года» литературной премии «Русский детектив». Этот вариант публикации дополнен и частично исправлен.

Искусственный Интеллект RT

Заповедник мертвецов

Нежва

В поселке уже везде погасло редкое уличное освещение, только на сельском магазине, массивном одноэтажном деревянном здании, почерневшем еще в советские времена, дико мерцала лиловая неоновая вывеска «Мясо-Электроника», из-за огромных размеров подходящая больше для городского магазина на центральной улице, чем для такой глухомани. Дверь в магазин была приоткрыта. За прилавком усталая пышнотелая продавщица разлила по стаканчикам рябиновую настойку – себе и седовласому импозантному мужчине в галстуке-бабочке с капиллярной сеточкой на сером лице. Мужчина облокотился о прилавок, его влажный взгляд деликатно ощупывал формы женщины, она же придвинула собутыльнику вспоротую плитку шоколада и, наконец, спросила:

– Антон Палыч, скажи ты мне как доктор, посоветуй по-соседски, что делать? Вот я и рентгеновские снимки уже сделала, а мне говорят – в центр надо с ними ехать, на прием к специалисту. А на кого я магазин оставлю? Может, пропишешь какие-нибудь пилюльки что ли, или, ну не знаю, но чтоб я не моталась туда-сюда?

– Наденька Петровна, голубушка, а что вас, собственно, беспокоит?

– Да поясница, Антон Палыч. И между лопатками че-то так ноет: как начнет – потом и вовсе на голову перекидывается. С утра еще ничего, а к вечеру совсем невмоготу.

– Наденька Петровна, я же гематолог. По болезням крови больше. А вам к другим специалистам надо. И обязательно обследоваться сначала. Правильно говорят – в центр отправляйтесь. Что мешает-то?

– Да не могу ж я магазин оставить! – Женщина возмутилась непонятливостью доктора, выпила рябиновку, разлила еще, заговорщически придвинулась к доктору и начала излагать заготовленную с утра еще идею.

– Антон Палыч, по телику видела, что можно рентгеновские снимки в интернет отправить, специалисты посмотрят на снимки и лечение назначат. И ехать никуда не надо. Давай прямо сейчас отправим, а? Ты человек умный, по-медицински правильно их спросишь? У меня вот и снимки, и телефон с собой.

– Не получится. У вас телефон еще кнопочный. Не смартфон. Экран – черно-белый. На нем нет интернета.

– Да как же нету? Я когда симку покупала, сказали, что сколько-то там гигабайт бесплатно, смски – тоже. Да и рентгеновские снимки тоже ведь не цветные. Давай отправим, а?

Доктор снисходительно улыбался, мечтательно глядя на пышнотелую Надежду, вертел испачканными шоколадом пальцами недоеденный кусочек, а другой рукой полез в карман за смартфоном. Не бог весть какой аппарат, но с доступом в сеть. Однако пока копошился, столкнул с прилавка пластиковый стаканчик – рябиновка вылилась на его белый плащ и деревянный обшарпанный пол. Доктор стал осматривать на себе кровавые пятна, искать платок, достал его и вдруг от неожиданности вздрогнул, обронив в небольшую лужицу и платок. Рядом с ним стоял высокий бледный и худой молодой человек в толстовке с капюшоном и вопросительно смотрел на Надежду. Та тоже от неожиданности всколыхнулась телесами, но тут же совладала с собой и недовольно буркнула:

– Как бы дала вот за то, что так подкрадываетесь вечно. Вот, ей-богу, бесит уже! Чего надо, нежить?!

– Террабайт памяти, – проскрипел молодой человек так, будто пенопластом по стеклу проскребли, и сглотнул.

Надежда кинула на весы полукилограммовый кусок свиной вырезки, посчитала что-то на калькуляторе:

– Чуть больше террабайта получается. Один и два. Возьмешь?

Молодой человек кивнул. Смел кусок свинины с весов, и медленно направился к выходу, на ходу отрывая зубами свежую плоть. После его ухода Надежда тяжело вздохнула, и, взяв швабру, стала затирать на полу редкие капли крови от свинины. Заодно и пролитую рябиновку. Доктор налил себе еще.

Тревожный звонок

В старой деревянной избе посреди комнаты стоял массивный стол, на нем – большой и дорогой монитор с клавиатурой, беспорядочные листы официальных бумаг, чашка с остатками кофе, пепельница, доверху набитая окурками. В помещении стоял спертый запах курева. Зазвенел телефон. Из-под стола высунулась рука и стала разрывать ворох бумаг. Под ворохом прятался, и не очень удачно, проводной, доисторический, еще дисковый телефон с гербом. Рука взяла трубку.

– Майор Исмогилов на связи. Здравия желаю, товарищ генерал.

– Виктор Федорович, – голос на том конце провода был приветливый, но властный, – рад вас слышать в добром здравии. Решено направить к вам сотрудника на усиление в связи с прошедшими инцидентами. У него есть боевой опыт, недавно вернулся из командировки. Есть мнение, что такая необходимость наступила. Прибывает завтра, по расписанию. Необходимо встретить. Ввести в курс дела.

– Эээ… Так точно. Встретим. Введем.

– Это официальная легенда, Виктор Федорович. Причины его отправки не только в этом. Второе задание, связанное с этим визитом, только для вас и Антон Палыча. От того, как вы с ним справитесь, будет очень многое зависеть. Вы меня понимаете?

– Дык… Да, конечно. Так точно. – Рука Исмогилова в поисках карандаша или ручки нервно смела половину бумаг на пол, вслед за бумагой чуть не грохнулась и пепельница.

– Отлично. Как я уже сказал, сотрудник побывал в командировке, имеет боевой опыт. Парень хороший, но в командировке с ним произошел неприятный инцидент. Ушел на задание в составе группы и вместо двух дней пробыл в тылу врага четыре. Вернулся один. Все остальные – двухсотые. Изложенные им в рапорте события подтверждаются, но медики, осматривая его, сделали неоднозначный вывод – телесные повреждения, с которыми он вернулся, могли быть получены в результате пыток. Психолог также утверждает, что моральное состояние сотрудника подавленное. Возникли подозрения, что он мог быть завербован. Надо за ним понаблюдать. Есть мнение, что в нестандартной обстановке он быстрее сможет раскрыться и выдать себя. Либо начнет искать связь с кураторами. Если что-то такое произойдет – вы должны зафиксировать и доложить.

– Так точно. Понаблюдаю. – Из-под стола с кожаной кушетки вскочил еще не совсем проснувшийся, взлохмаченный майор Исмогилов, до которого стала доходить важность миссии, которую ему поручали.

– И доктора подключите обязательно, Виктор Федорович. Пусть он также как психиатр в нем покопается. Перед этим возьмите расписку о неразглашении. Все по форме.

– Есть подключить! Хотя… – Исмогилов окончательно протрезвел, – Наш доктор – он же гематолог, а не психиатр…

– Гы, – довольно хмыкнули на том конце провода. – А Антон Палыч молодец, хоть что-то про себя не рассказал. Я думал вы там столько лет вместе, что друг про друга всю подноготную знаете. Он и гематолог, и психоаналитик. Если, конечно, от отсутствия практики не сдулся. Ввожу вас в курс. Бывает такое.

– Разрешите обратиться!

– Разрешаю.

– А если выяснится, что он завербован, то каковы мои действия?

– Ликвидировать. Но только в самом крайней случае. Если будут неопровержимые доказательства того, что он завербован и попытается выйти на связь с кураторами, то для пресечения контакта – ликвидировать. Подчеркиваю. Очень взвешенно к этому подойти. При наличии неопровержимых доказательств. Если такое случится, не дай бог, конечно, и в доказательствах будут хоть малейшие сомнения – задолбаешься объяснительные писать. И из органов вылетишь – это самый минимум. Парень хороший, за просто так терять его не хочется. По глупости – тоже. Все ясно? Вы уж не обижайтесь, Виктор Федорович, но навыки оперативной работы у вас там, в глухомани, скорей всего давно атрофировались, поэтому несколько раз повторяю о доказательствах. Кстати, у вас там на территории вы на многое закрываете глаза, что нормально, лишь бы делу не вредило и рабочий климат сохранялся. Командировочный не из таких – может по началу рьяно отнестись к соблюдению законности, формализм демонстрировать. Тактично объясните ему, что принято, а что нет в поселке. Без конфликтов, ладно? И еще – он будет вести расследование насчет того, что популяция мертвяков сокращается. Так что окажите содействие.

После неожиданного разговора майор ФСБ Виктор Федорович Исмогилов задумчиво поставил кофейный аппарат на приготовление двойного эспрессо и оглядел комнату как будто в последний раз. На стене рядом с портретом В.В. Путина висели российский флаг, благодарности и грамоты. Новость о том, что кто-то может его заменить (а он понимал, что и легенда об усилении, и задание оказать содействие в расследовании могли быть ширмой для плановой замены) ему не особо понравилась. Точнее – совсем не нравилась. Это в центре его работа могла восприниматься как ссылка – глухомань, рутина. И пусть! Его-то все более чем устраивало. Охота, рыбалка. Нравились надбавки за особые условия службы, нравилось, что контроль осуществлялся только по телефону. Ревизоры не приезжали, только коллеги – да и то, чтоб отдохнуть. Он, разумеется, понимал, что под видом отдыха они наблюдали, что у него да как, чтоб затем доложить наверх, но это не смущало – еще одна особенность службы.

Как-то вся жизнь и работа были налажены самым удобным образом. Хоть он и числился бобылем, но имелись парочка женщин в поселке, к которым он захаживал по очереди. Обе друг про друга знали, но даже тут эксцессов не возникало. Все в его жизни и работе было как-то очень комфортно и складно устроено. Место службы менять абсолютно не хотелось – это означало бы… Впрочем, Исмогилов даже представлять не хотел, как пришлось бы менять жизнь. Короче говоря, сегодняшнее утро, по мнению Виктора Федоровича, не задалось.

Где моя зажигалка?!!

– Итак, с какой целью вы вышли на пикет с плакатом, на котором утверждали, что глава государства занимается маструбацией?

– Это мое мнение.

– На чем основано это ваше мнение? Чем-то вы его можете аргументировать?

– Мне кажется, что термин «самодержец» вполне применим и к любому онанисту. Это не противоречит ни нормам русского языка, ни тому, что любителя данного физиологического процесса можно назвать и так.

В кабинете опера отдела «Э» было душно и тоскливо.

А ведь действительно получается просто блуд. Приводишь себя, сначала поглаживая пальчиком, а затем и всей пятерней жамкая, в сиюминутный восторг, а в результате полотенце оказывается в грязном белье. В этом смысле и путь к сердцу девушки приводил Кирилла в точно такой же волокнистый тупик. Он искренне не понимал и не мог принять тот факт, что результат завязан на предшествующем ему процессе. Ему казалось, что если хочется автомобиль – тот должен появиться без каких-либо усилий. Хочется девушку или счастья – это тоже должно на тебя свалиться просто так. Тем более что, как правило, корреляция между затраченными усилиями, полученными эмоциями, допустим, радостью, от достигнутого результата и, собственно, результатом, почему-то всегда оказывалась с понижающим коэффициентом не в твою пользу. Разочаровывающих примеров в жизни Кирилла было предостаточно.

Как-то раз он поиграл на игровой приставке у однокурсника всю ночь. Родители приятеля уехали на дачу, а на следующий день вернулись. Игру пришлось закончить. Кирилл сразу же захотел приставку, чтоб не зависеть от такого рода обстоятельств. Копил, работал, буквально недоедал. В результате через пару месяцев удалось заполучить, разумеется в кредит, заветный девайс, оплатив первый взнос. Наигрался за месяц, и после к приставке не притрагивался. Кредит же пришлось гасить еще полгода. С тех пор в справедливость обменного курса затраченных усилий по отношению к результату он не верил.

И как же можно было объяснить оперативнику отдела «Э» эту концепцию? Как объяснить, что Кириллу важен был процесс, из которого он черпал энергию жизни, а не результат, следующий за ним? Так он сидел перед оперативником в задумчивости, пока тот заполнял в бланке допроса установочные данные, и машинально вертел в руках оставленную кем-то на столе зажигалку. Неожиданно дверь кабинета распахнулась, в кабинет ворвался паренек в такой же, как у Кирилла, серой толстовке с мокрым лицом, взъерошенными волосами и истерично вскрикнул: «Где моя зажигалка?! Не оставлял?» Однако почти сразу заметил ее в руке Кирилла, выхватил и так же стремительно умчался. Кирилл пожал плечами, достал свою, и снова занял пальцы бесполезным занятием.

– Как ты попал-то в эту компанию и докатился до жизни такой? Мне просто интересно. Ты ж завсегдатай абсолютно всех акций протеста. Такое ощущение, что тебе без разницы, против чего протестовать, главное протестовать. – спросил оперативник. Не то, чтобы ему это было интересно, но надо было как-то разговорить Кирилла и подвести к нужным показаниям. – Объясни, зачем сегодня оказывал сопротивление сотрудникам полиции на несанкционированной акции протеста? Зачем оскорбительные лозунги выкрикивал в адрес президента и премьера?

– Вы будете, наверное, удивлены, но я ни в чем не виноват. Я не могу и не должен нести никакой ответственности за все эти поступки. Могу доказать.

Опер удивленно откинулся на спинку стула и кивнул – дескать, слушаю внимательно.