Не кладите трубку

Жена одного из соседей путалась с доставщиком пиццы и не только она, еще три другие завели себе постоянных любовников.

Один подросток сделал своей четырнадцатилетней подружке ребенка, бросил её и вовсю хвастался об этом приятелям.

Целых двенадцать пар, живущих по соседству, скрывали доходы от налогового управления.

У соседей, живущих за домом Винсента, постоянно лает собака.

Вот тут я готов согласиться: эта чёртова собака и мне не давала заснуть ночами. Но все остальное… Немыслимо! Прежде всего, какое право имеет человек лезть в чужую жизнь и судить своих соседей так строго? Конечно, избивать детей нехорошо, но можно ли обливать грязью всю семью только за то, что дочь списала на экзамене? И потом, откуда он все это узнал? В частности, о гуляющих женах. Кстати, в его досье упоминались и мужья. Среди прочих фигурировал даже Том Бартон, который в течении трех лет встречался с женщиной по имени Кони Джонс – они служили вместе в центре обработки информации лос-анджелесской полиции. Она подталкивала его к разводу, а он все оттягивал и обещал найти "удобный момент, чтобы рассказать все жене".

Я взглянул на Тома: его покрасневшее лицо подтверждало прочитанное.

И тут до меня дошло! Что же Винсент узнал обо мне? Я пробежал глазами

страницу, ища свою фамилию, и обнаружил ее в самом конце.

"… Шесть лет мистер Батлер расплачивается за ошибку, которую он не совершал. Я, конечно не считаю его кандидатом в святые, но ввиду отсутствия за ним явных грехов, я оставляю все имеющиеся у меня на данный моментденежные средства, находящиеся на текущих счетах и счетах по вкладам, а также акции и другие ценные бумаги находящиеся, на моих брокерских счетах, Стивену Батлеру".

Я взглянул на Паттерсона: он смотрел на меня внимательно и оценивающе.

– Но мне ничего не нужно! Более того, я даже не подозревал об этом.

– Вы полагаете, что это то самое вознаграждение, которое упомянул Винсент в телефонном сообщении?

– Должно быть, – сказал я. – А что еще?

Паттерсон вздохнул и сел в кресло.

– Вы по-прежнему утверждаете, что совсем его не знали?

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Мистер Батлер, – медленно промолвил он, – я просто задаю вопросы. В делах о самоубийствах никогда нет полной уверенности. Вполне возможно, произошло убийство. И если это так, то вы пока единственный известный нам человек, который оказался в выигрыше от его смерти.

– Но он для меня совсем чужой!

Паттерсон кивнул, постукивая пальцем по распечатке. Мне захотелось, чтобы она куда-нибудь провалилась.

– Кстати, что это за ошибка, которую вы не совершали?

Я так и думал, что этот вопрос обязательно будет следующим.

– В свое время я работал на некую корпорацию, в числе прочего она занималась производством ядерного оружия… Произошел некий инцидент, во время которого я получил дозу облучения и как следствие опухоль мозга. Да и не только ее… К сожалению, подробности инцидента разглашению не подлежат, так что это все, что я могу вам сказать.

Паттерсон какое-то время обдумывал мой ответ. Я ударил рукой по подлокотнику кресла, вскочил на ноги и поймал на себе его пронзительный взгляд.

– Похоже, прошлое до сих пор сильно вас волнует.

– Это не так легко забывается.

– Хотите что-нибудь добавить о тех временах?

– Дело в том… Нет. Я ничего не хочу и не имею права говорить. Ни вам, ни кому другому.

– Мне придется задать вам еще кое-какие вопросы относительно смерти Эла Винсента.

– Я буду отвечать только в присутствии адвоката. "Ну вот теперь еще и адвоката искать… "

Паттерсон снова кивнул, потом поднялся и направился к двери.

– Я уже оформил это дело как самоубийство, – сказал он, – и единственное, что меня беспокоило, это отсутствие предсмертной записки. Теперь мы ее получили.

Он махнул рукой в сторону дома Винсента, и на лице его появилось сердитое выражение.

– Но этот тип не только написал предсмертную записку, но и написал программу на компьютере, вместе с целой кучей видеоэффектов. Я, конечно, давно не удивляюсь, когда люди выделывают всякие сумасшедшие вещи, но услышав, как компьютер играет похоронный марш, на миг подумал, что здесь убийство. Сказать по правде, мистер Батлер, я не думаю, что это сделали вы. Только в этой распечатке десятки мотивов. Может быть, он шантажировал соседей? Может, именно так он купил себе всю эту технику? Люди, занимающиеся подобным промыслом, редко умирают своей смертью. Мне предстоит много работы, но я узнаю, кто это сделал.

Он пробормотал что-то о том, что бы я не покидал город и ушел.

– Стив… – произнес Том, и я взглянул на него. – Я насчет распечатки. Я был бы тебе благодарен, если все осталось бы между нами… Ребята из полиции сказали, что сохранят все в тайне… Ты понимаешь, о чем я?

– Отправляйся домой, Том, и ни о чем не беспокойся.

Он кивнул головой и двинулся к выходу.

– Не думаю, что все это получит огласку, – сказал он.

На самом деле, конечно, вышло наоборот. Возможно, это случилось бы и без писем, которые начали приходить через несколько дней после смерти Винсента. Электронных писем, отправленных с компьютера в Фениксе, штат Аризона отправителя которых, так и не удалось проследить. О том, что Винсент лишь упомянул в своем завещании, в них говорилось во всех подробностях и с приложением всех доказательств. Но тогда я ничего об этом не знал. После того, как ушел Том, я залез в постель, но никак не мог согреть ноги. Вставал я, только чтобы поесть или полежать в горячей ванне.

Несколько раз в дверь стучали репортеры, но я не отзывался. На следующий день я позвонил Михаилу Авербуху, адвокату, в телефонном справочнике он значился первым, и договорился, что он будет представлять мои интересы. Он сказал, что скорее всего меня вызовут в полицейский участок для дачи показаний. Я ответил, что никуда не поеду и завалился в постель. Раз-другой с улицы доносилось завывание сирены, и еще я расслышал крик: кто-то с кем-то громко спорил. Усилием воли я заставил себя не высовываться. Конечно, любопытство мучило меня, но вы сами знаете, что случается с любопытными животными… Я ждал возвращения Паттерсона, но он все не приходил. Дни шли, прошла неделя, и за это время произошло только два события, достойных моего внимания.

Первое началось со стука в дверь через три дня после смерти Винсента. Я выглянул из-за занавески и увидел припаркованный возле моего дома красный «Пежо 408». Разглядеть, кто стоит у дверей, я не мог, и поэтому спросил, кто там.

– Меня зовут Саманта Марш, можно просто Саманта – ответила какая-то молодая, красивая женщина. – Вы меня приглашали.

– Вот только я этого не помню. Не много грубовато ответил я.

– Это дом Эла Винсента?

– Нет. Вам в соседний дом.

– О, извините.

Я решил предупредить ее, что Эла уже нет в живых, и открыл дверь. Женщина обернулась и улыбнулась совершенно ослепительной улыбкой. Не знаю, с чего начать описание Саманты Марш. Это была миловидная зеленоглазая блондинка с длинными, слегка волнистыми волосами, лет 25-27 с правильными чертами лица, не большими ямочками на щеках и потрясающей улыбкой. Ростом она была около пяти футов и трех дюймов, а весила не больше 120 фунтов. В общем без всякого преувеличения ее можно было назвать очень привлекательной, а если быть точнее, то очень красивой.

Саманта протянула мне изящную тонкую руку.

– Похоже, мы некоторое время будем соседями, – сказала она. – По крайней мере, пока я не разберусь с этим логовом дракона на соседнем участке.

– Очень приятно.