Дневник Дрянной Девчонки

Мои слова ничуть его не успокоили. Напротив, его взгляд стал таким тяжелым, что под его весом мое тело сжалось до размеров молекулы водорода. Тут еще и дядя Вова вмешался.

– Алёна, не сейчас, – сказал он. А потом наморщил лоб, чтобы придать пущую важность своим словам и добавил: “Убери ка лучше осколки и дай бате другую тарелку.”

Несмотря на внутренний протест подчиняться командам Дяди, я поставила Дедушке новую тарелку и принялась подметать.

– Меня бесит эта жалкая кучка радикалов, – сказал дядя Гена, захлопывая каталог ворот. – Они вообще страх потеряли. Алёна, пропустила. – Указательный палец Дяди был направлен на маленький осколок под пустым стулом. Мне безумно захотелось отлупасить его метлой, но вместо этого я покорно сгребла осколки на совок.

– Проблема в том, – сказал Дедушка, – что их число растет. И действовать они стали более продуманно. – Он наклонился к дяде Гене и в полголоса спросил: “Как у них оказался долбанный динамит? Закону лучше быть на нашей стороне.”

– Не волнуйся, батя, с законом все в порядке.

– Отлично! – сказал Дедушка и вскочил со стула. Он схватил сковородку с плиты и вырвал у мамы лопатку. Даже если яйца еще были сырыми, энергетическое поле дедушкиного раздражения их мигом дожарило.

7:05 Обычно в это время мы с Дедушкой уже садимся в машину и наш водитель Игорь, завозит Бориса Николаевича в офис, а потом меня в школу. Но события сегодняшнего утра нарушили наш привычный расклад.

– Дедушка, мне вызвать такси? – спросила я допивая чай.

– Нет. Игорь отвезет тебя, – сказал он, нажимая кнопки на своем радио телефоне.

– А ты? – пробормотала я.

– Придется разбираться с этим бардаком, – сказал он, и ткнул антенной телефона в сторону окна.

– Алёна слушай Дедушку и не задавай лишних вопросов, – сказал дядя Гена. Он взял меня за локоть и провел в прихожую. – Все будет хорошо, – сказал он, помогая мне надеть мое любимое кремовое пальто.

– Я знаю, – сказала я. Но я не была в этом уверена.

Наш двор действительно выглядел страшно, как в фильмах о зомби: тротуарная плитка захлебнулась в мутных лужах; створки ворот выгорели, раму покрутило, краска потрескалась. Кучи белого порошка, похожего на снег или золу, покрывали опрокинутый и наполовину сгоревший мусорный бак. Его содержимое разлетелось по всему участку. Пакеты зацепились за ветки дуба, мокрые газеты распластались, как птицы, на столе для препарирования.

Я вдохнула горьковато-терпкий воздух. Видеть свой дом в таком состоянии было невыносимо. Особенно мое сердце сжалось когда я заметила, что обе волчьи головы, охранявшие подъезд к нашему дому, были разбиты. Их осколки стирались в порошок под остроносыми туфлями Игоря.

– Доброе утро, Алёна, – сказал он, открывая для меня дверь Лексуса. – Обалденное платье.

– Спасибо, – ответила я. Игорь был гладко выбрит, а его короткий, черный ежик был аккуратно поставлен гелем.

– Не волнуйся, мы заставим их за это заплатить, – сказал он, потирая свой скошенный набок нос.

Я хмыкнула в ответ. Мы? Последнее время Игорь пытается убедить всех (включая самого себя), что он не просто водитель, и что он оказывает влияние на то, как Дедушка ведет бизнес и решает проблемы. И это было забавно, потому что единственное, на что Игорь может повлиять это коробка передач, поворотники и руль. Ну… если быть до конца честной, иногда Игорь влияет на мое настроение. Он по особому делает мне комплименты и смотрит на меня так, словно я голубой бриллиант Оппенгеймера. Особенно это лестно, когда я чувствую себя дерьмово после бессонной ночи за учебниками.

Игорь завел машину и глядя в окно начал сдавать назад.

– Чуть не забыл, – сказал он, приостанавливаясь. С заднего сиденья он поднял обмякшее письмо формата А4. – Нашел его под почтовым ящиком.

– Наконец-то! – Закричала я, вырывая послание из рук водителя. Этот конверт (а, скорее, то, что было внутри) был частью нашего с Дедушкой плана.

– Что это? – спросил Игорь. Он поправил деревянную иконку Девы Марии на приборной панели и выехал на улицу.

– Это то, что изменит всё! – сказала я. – Скоро не будет ни вандализма, ни ненависти! Всё будет по-другому.

Я безжалостно разорвала влажный конверт. Внутри был глянцевый журнал цвета сульфида меди. Название блестело золотом:

ТВ-Шоу Сверхновая Звезда.

Игорь оторвал глаза от дороги и взглянул на обложку.

– А-а! Я знаю эту передачу, – сказал он с энтузиазмом. – Я смотрел ее по УТ-1. Там в последнем раунде остались четыре зашибенские девчонки, с такими не хилыми…

– Игорь! – прервала я его полшый комментарии. – Сверхновая Звезда – это вообще-то интеллектуальный конкурс.

– Ну ладно, ладно, – сказал он, улыбаясь. – Лучше скажи мне как этот конкурс остановит нападки гопников?

Я громко вздохнула, поражаясь тому на сколько Игорь тупой. Как можно этого не понимать?

– Ты вообще слышал о позитивном маркетинге? – Я не стала дожидаться его ответа. – Когда я выиграю Сверхновую Звезду, телеэкраны и рекламные щиты по всей стране загорятся надписями: Алёна Волкова, Самая Умная Старшеклассница, 2000. Во всех интервью я буду рассказывать о том, что свой интеллект я унаследовала от Дедушки. Когда люди узнают, что Борис Волков заработал свой капитал не обманом, а своими мозгами, нашу семью наконец-то зауважают.

Мысль о победе разлилась по моему телу согревая меня подобно ласковым лучам весеннего солнца. Глянцевые страницы журнала с их идеальным оформлением и цветовой гаммой манили меня в мир славы. Вдыхая запах полиграфии, я мысленно перенеслась на церемонию вручения премии Сверхновая Звезда, которую я столько раз смотрела на УТ-1.

Я представила себя уверенно шагающей по сцене, мои русые волосы развеваются как солнечный ветер, мои глаза цвета планеты Нептун слегка блестят от переполняющего счастья, мои губы растягиваются в идеальной голливудской улыбке. Из рук ведущего я получаю Золотую Звезду. На сердце становится легко, и это возносит меня к звездам.

– Ого, – голос водителя безжалостно стащил меня со звезд обратно в наш Лексус. – Никогда бы не подумал, что молодежная передача может изменить то, как люди воспринимают нас…То есть вас…Волковых. Как ты собираешься попасть на это шоу? – Игорь переключил скорость и выехал на трассу.

– Директор должен подписать вот этот документ. – Я достала пустой бланк заявления из конверта. – Это меня сделает официальным представителем школы. Затем мне нужно выиграть областной конкурс в Донецке. И только тогда я попаду в финал, который ты и смотрел по телеку.

– Ты всех порвешь, ты же такая умная, – уверил меня водитель, обгоняя по встречке белую иномарку.

– Да я много знаю, – сказала я вжавшись в сиденье, – но ты видел других участников? Они Эйнштейны.

– Могу помочь тебе подготовиться.

Я нарочно громко хихикнула, чтобы показать Игорю, насколько нелепым было его предложение.

– Как ты собираешься мне помочь? Ты даже школу не закончил.

– Школу… – повторил Игорь. – Да кому она нафиг нужна? Самым важным вещам школа не учит. Поверь мне.

Я конечно не поверила, но у меня не было желания спорить. Я хотела погрузиться в страницы журнала, который открывал мне двери в эксклюзивный клуб. Такой журнал в газетном киоске не купишь. Доступ к нему имеют только одобренные кандидаты. Лишь немногие из нас, кто будет бороться за Золотую Звезду в следующем году, будут знать правила и категории. И я одна из избранных.

Покачиваясь в кресле, я читала интервью прошлогодних участников, рассматривала фотографии с областных соревнований, пока меня не обдало холодным потом от увиденного. На странице номер 12, в верхнем углу, внутри желтой звезды, жирными синими буквами было написано:

Отличные новости!

По многочисленным просьбам,

впервые за пять лет

мы вводим новую категорию:

Музыка и искусство.