Твоя жестокая любовь

Дикарем был – таким я его запомнила. Злым мальчишкой, жестоким.

Моей первой детской любовью…

– Он повзрослел, – прошептала себе под нос, на который упали первые капли дождя.

Сколько сейчас Владу? Двадцать четыре года, он ведь на пять лет меня старше. И если одиннадцать лет назад он был мальчишкой, в штыки принявшим новую сестру, то сейчас он должен был измениться.

Надеюсь.

Зашла в стеклянное здание бизнес-центра, чувствуя себя абсолютно чуждым элементом здесь – среди мраморных фигур, дорогих диванов и мужчин, одетых в брендовые костюмы. Я, в своих простых джинсах и футболке, здесь как пришелица из мира нищебродов – тех, кого такие, как Влад видят из окна машин.

– Я к Владиславу Гарай. Скажите, на какой мне этаж подняться?

– Вам назначена встреча?

– Да, я на собеседование, – нагло заявила я, подозревая, что сейчас меня выставят вон, распознав беспардонное вранье.

– Для пропуска нужен ваш паспорт или права, – протянула документ охраннику, и через минуту получила пластиковую карту. – Вам на семнадцатый этаж.

– Спасибо.

Пока поднималась на лифте, успела передумать десятки раз. Нет, даже сотни! Я ведь писала Владу, обо всем писала, и не видеть, от кого сообщение он не мог. В сеть заходил, я проверяла, и не единожды, но прочитать сообщение не посчитал нужным.

– К черту все, – сказала сама себе ровно в ту секунду, когда лифт прозвенел, доставив меня на нужный этаж.

Здесь пусто. Нет суетящихся, работающих и переговаривающихся людей. Лишь какая-то женщина рядом с гудящим принтером, из которого один за одним выпрыгивают распечатки.

– Вы к кому?

– К Владу… к Владиславу Гарай, – поправилась я. – На собеседование.

– Мы не назначали. На какую вы вакансию?

И почему я не сказала, что сестра?

Понятно, почему. Потому что невыносимо его братом называть, ведь братом он даже не пытался стать. Ни братом, ни другом, ни даже приличным врагом.

– Менеджер по продажам, – сообразила я, хотя чуть было не ляпнула, что пришла уборщицей устраиваться.

– Сейчас уточню. Обождите.

Женщина, стуча каблуками, удалилась от меня, я поняла – меня банально развернут. Эта мадам ясно дала понять, что вакансий никаких не выкладывали, да и странно было бы в первые же дни продажника искать… ну какая же я идиотка!

А, была не была!

Побежала следом, проследив, в какой кабинет открылась дверь, и успела услышать фразу, сказанную низким, грассирующим голосом:

– Пусть проваливает, я не назначал собеседование. Выпроводи…

Выдохнула, и как в омут с головой бросилась, открыв дверь.

– Привет, Влад.

Сказала, и замерла, как вкопанная. Он больше не тот жестокий мальчишка, который портил мне жизнь. По крайней мере, внешне он изменился. Стоит у окна – высокий, взрослый, в белой футболке, столь же мало подходящей для офиса, как и мой наряд.

А выражение лица все такое же – четко говорящее, что он центр вселенной.

– Уйдите, или я вызову охрану! Что здесь за порядки такие? Пускают кого попало… – строго начала выговаривать мне, как я поняла, секретарша Влада, которую он остановил движением руки.

– Выйди, Лариса. Оставь нас.

И все это, не сводя с меня абсолютно нечитаемого взгляда. Наконец, когда мы остались одни, Влад кивнул на стул.

– Садись… Ника, – усмехнулся он, чем взбесил до крайности.

– Вера! Меня зовут Вера!

– Надо же. А раньше ты настаивала, чтобы все называли тебя именем моей сестры, – Влад приподнял рассеченную бровь, и раздраженно указал на стул. – Сядь, Вера.

К горлу тошнота подступает от волнения, в глазах темнеет, дышать становится все труднее. Я задыхаюсь от паники. Хочется выбежать отсюда на воздух, на волю, и отдаться воле случая. Вот только это невозможно.

Влад мне нужен. Если мы с мамой не нужны ему, то мы никому другому не нужны и подавно. Не откуда помощи ждать, только от Влада, а значит, я не уйду!

На стул я не села, а свалилась, но лицо удержать попыталась. Влад смотрит цепко: на лице ноль эмоций, а глаза живые. Жуткие у него глаза, на самом деле – светлые, жадные и злые. Смотреть в них больно, но я упрямо заставляю себя глядеть в них, и понимаю: еще несколько секунд, и я свалюсь в обморок.

– Зачем явилась? Родственную встречу решила устроить, проводить по памятным местам? А где каравай с солью, или чем принято встречать?

Таких, как ты – подзатыльником, чтобы дурь выбить! Жаль, что произнести такое я не смогу.

– Мама болеет, Влад. Мне нужны деньги на ее лечение, сумма немаленькая. Ты поможешь? – задала я тот вопрос, ради которого и пришла сюда.

– Болеет?

– Умирает. Она умрет, если ей не обеспечить нормальное лечение. Я не справляюсь, понимаешь? Работаю в салоне красоты, и даю частные уроки игры на фортепиано, но этих копеек с трудом хватает. А приличные деньги я не могу заработать. Помоги, пожалуйста.

«Просто помоги. Будь ты человеком!» – мысленно взмолилась я, с ужасом ожидая его ответ.

Влад ведь уехал с отцом. Бросил маму, и не вспоминал о ней, не навещал. Что ему до нее? Зря, зря я пришла. Иногда неведенье лучше горькой правды.

– Что с ней? – задал Влад единственный вопрос до обидного равнодушным тоном.

– Органы отказывают, иммунная система убита напрочь. У нас был столичный медик, но единственное, что он сказал – маму нужно в Израиль отправлять.

Это светило медицины стоило мне проданного рояля – единственной нашей с мамой ценности, доставшейся ей после развода. Как оказалось, медицина в нашей стране далеко не такая бесплатная, как о ней говорят по телевизору. И за все нужно платить: врачам за осмотры, медсестрам за нормальный уход, лекарства нужно доставать импортные, а не наши. Всюду деньги, деньги, деньги!

– Понятно.

– Ты поможешь?