Записки Чудоголовой

А по окончанию последней моей ночи у Настиной кровати, на ее щеках даже появился нежный румянец. И это мне точно не показалось. Так как румянец заметили и пришедшие с утра в палату с доктором родители, и сам доктор, который тут же отметил, что Настя, наконец, пошла на поправку.

– Прогресс на лицо, – констатировал он, глядя на прикроватных монстров – больничные аппараты, которые сумели отразить на своих экранах улучшение состояния пациентки. При том, что три недели назад, никак не отреагировали и никому не показали ее тревоги и давящей опасной тоски. Я даже показала аппаратам на прощание язык. А Насте ласково улыбнулась. И, когда невидимая рука несла меня обратно к моей другой части, я знала, что Настя ответила мне тем же.

Вот, теперь, вы понимаете, почему целых три недели мне было не до записей. Днем – дневные хлопоты, ночью – чудесные чтения, – такие странные, но такие уместные в жизни Чудоголовой. И пусть никто не знает о моем участии в выздоровлении маленькой Насти, – главное, – я знаю. Знаю, радуюсь, и при каждом воспоминании о чувствах девочки, лежащей в палате с красочными стенами и звездным потолком, улыбаюсь улыбкой самого чудоголового человека на свете.

Запись третья

Не всемирный потоп

Воскресенье, можно никуда не торопиться, никакой будничной суеты. Я лениво поднялась с постели и подошла к окну – небо такое серое, что, глядя на него, сразу делаешь вывод – весь день будет таким же серым. И видится, что моросящий холодный дождь оплакивает потерянное настроение выходного дня.

– Какая неприятная сырость, – пробубнила я, и побрела в ванную, где, встав перед зеркалом, скорчила гримасу. Отражение повторило за мной, и стало расплываться бесформенной кляксой. – Зеркало что ли запотело? Когда успело? – не поняла я, и потянулась за салфеткой. Но не дотянулась. Почувствовала, что сама расплываюсь по зеркальной кляксе.

И вот, я была уже не у себя. Я стояла в коридоре пятиэтажного дома, по лестничным пролетам которого бегали перепуганные мокрые люди. Чуть позже, сбившись в кучку, они, едва не руша ступени, поднялись на четвертый этаж, и принялись долбить в дверь с номером «двенадцать». Дверь никто не отворил. Люди, бросая не самые добрые слова, не понятно в чей адрес, разбежались по своим квартирам. Я переместилась на третий этаж – и тут поняла – люди мокрые не из-за идущего на улице дождя, и не из-за того, что вспотели, занимаясь коридорным спортом. Их квартиры щедро заливало водой. Мысленно запинаясь о тряпки, тазики, ведра, я проскользила по лужам через квартиры всех пострадавших.

Пару минут спустя в подъезде появились трое мужчин с сундучками в руках. В мужчинах я сразу узнала сантехников. Окруженные жужжащими домохозяйками, они проследовали к квартире на четвертом этаже, и, казалось, уже собрались вскрыть ее, но за их спинами возникла высокая женщина.

– Что происходит? – испуганно и гневно спросила она.

– Да вы нас топите! Всех! – завизжали соседки.

– Не может быть! – женщина полезла в сумку за ключом. Как и полагается в такие моменты, ключ не захотел находиться. Женщина нервно высыпала содержимое сумки прямо на пол. Схватила звякнувший о ступеньку ключ и, несколько раз оцарапав красивую металлическую пластинку вокруг замочной скважины, отворила дверь. На ее туфли хлынула волна холодной воды. Женщина взвизгнула и, подняв голову к потолку, закричала громче остальных:

– Да это же меня топят!!!

Все кинулись на пятый этаж. И уже без всякого стеснения, принялись выламывать дверь, – на этот раз, точно вычисленного виновника, – долбя об нее кулаками и даже коленями.

– Всегда дома сидит – носу на улицу не кажет. А тут, запропастилась куда-то, – заворчали соседки.

– Так, если это Любовь топит, кто же за все отвечать будет? – даже побледнела женщина со второго. – У меня же все теперь на выброс, поди.

– А у меня? – перехватила эстафету хозяйка квартиры на первом этаже. – Вся техника, мебель, и даже вещи…. А обои….

– Что там, ваши обои, – взяла слово последняя прибывшая на место происшествия. – У меня ремонт, вон, свежий. Только закончила. И дорогой. И техника новая – дорогая…. И….

– Да, у вас все дорогое, – сказала соседка с третьего этажа. – Где только деньги на все берете?

– Где я деньги беру – мое личное дело. А вот, где Любови их взять, чтобы нам наши убытки компенсировать – это уже проблема общая.

– Да негде ей их взять. У нее же, кроме пенсии, никаких доходов нет, – уже чуть не рыдала соседка со второго. – Хоть засудитесь! – из тряпки моря не выжать! Ой, тряпки….

Женщины испуганно переглянулись и, оставив сантехников разбираться с квартирой на пятом этаже, расплылись к своим морям.

– Вот это, точно, неприятная сырость, – обличила я себя в недавнем недовольстве, и выскользнула во двор дома. – А плаксивая погода, – это пустяки…. – Я подняла невидимые глаза к небу и замерла. Небо было абсолютно чистым, приятно голубым, а золотое солнце выражало желание напечь мне голову, но, к моей маленькой радости, было не в силах этого сделать.

– Какой сегодня день? – Я устремилась в квартиру одной из пострадавших, где краем глаза заметила висящий на стене календарь с волнистыми от влаги страницами. – Красный прямоугольник четко показывал, что день сегодня сегодняшний. – А время? – Я глянула на часы – двенадцать тридцать две.

Меня потянуло ко мне. Но не как прежде. На лету я успела разглядеть местность, название улицы, и номер дома.

Я все еще была в ванной. Только не стояла, а сидела, прислонившись спиной к стиральной машине.

– Ну, так ведь нельзя, – подняв себя на ноги, я тщательно ощупала голову, осмотрела локти, и сделала легкую разминку. – Вроде, нигде ничего не болит. Но я ведь могла удариться, например, о ванную. Что за странные методы телепортации?

Из спальни донеслась знакомая мелодия. Я сразу поняла, что звонит Вера – та самая моя подруга, из окна которой был виден «Счастливый перекресток». Так я его назвала, когда то, что должно было произойти, не произошло.

– Ты видела, что творится за окном? – даже не поздоровавшись, выпалила Вера. – А у меня, ведь, сегодня фотосессия на природе! Особенная фотосессия! Ну, скажи мне, где справедливость?

– Во сколько у тебя фотосессия? – осведомилась я.

– А какое это имеет значение? Ты видела небо?

– А кто его не видел?

– Прекрати паясничать! – рассердилась подруга. – Что, посоветуешь переносить знаковую фотосессию в на тысячи раз зафотографированное бесчувственное помещение? Кстати, она назначена на двенадцать тридцать.

– Не посоветую, – улыбнулась я трубке. – Успокойся и просто поверь мне. Без лишних вопросов, поверь. Я знаю точно, что твоя фотосессия пройдет под абсолютно чистым небом. Главное, не забудь о головном уборе.

– Да с чего ты…, – начала подруга.

Но, подумав о чистом небе, я одернула себя и перебила ее.

– Если хочешь продолжить разговор, позвони попозже. Мне нужно сделать срочный звонок. Сантехников вызвать.

– У тебя авария?

– Да не себе. Женщине с соседней улицы.

– А почему ты вызывать должна? – не поняла Вера.

– Длинная история, не думай об этом. – Мне совсем не хотелось что-то объяснять. К чему бы это привело? Только к еще большему непониманию.

– Ну, конечно, тебе всегда же есть дело до чужих проблем! Вечно ты взваливаешь на себя чужие заботы. Вот, чудоголовая!

– Какая есть, – невесело усмехнулась я. – Главное, ты ни о чем не волнуйся – у тебя все будет отлично! Прости, пока. – Я резко положила трубку и набрала номер коммунальной службы. Назвавшись соседкой с нижнего этажа – не уточняя, какого именно, – и изобразив в голосе сильнейшую панику, я сообщила об аварии, произошедшей на верхнем этаже, потребовав, чтобы сантехников прислали по названному адресу сейчас же. Учитывая масштабы происшедшего, мне пообещали, что через десять минут работники будут на месте.

Мне же потребовалось пятнадцать, а то и двадцать минут, чтобы собраться, выковырять из кладовой заброшенный зонтик, и тоже прибыть на место происшествия.

У подъезда было тихо, если не считать пожилую женщину, перекрикивающуюся с такой же пожилой женщиной, стоящей на балконе пятого этажа.

– Нет, Люба, подниматься не стану! Высоко ты забралась! А у меня итак уже ноги гудят. Не бойся, не промокну – под козырьком сухо.

– Ну, подождешь еще немного? Успеем, поди, еще подарок твоему внучку выбрать. Не разбегутся же за полчаса все игры из магазина? – спросила женщина, стоящая на балконе.

– Да уж, подожду, – ответила, стоящая у подъезда. – Если толком объяснишь, что у тебя там приключилось.

– Не поверишь, Мила. Я уже на пороге стояла, собиралась тебе на встречу выйти, а тут, как забарабанят в дверь. Открываю, а мне заявляют, что я соседей топлю. Я говорю, что они что-то перепутали. У меня ни капельки на пол сегодня не падало. А один уперся и говорит, что аж до первого этажа уже залило. «Чем залило-то?» – спрашиваю. Он отвечает: – «Да, хоть, чаем. А, если соседи жалуются, – мы обязаны проверить». Настырный такой. А что делать? – я пустила. Ванную осмотрели – сухо. Я говорю: – «А вы чего ожидали?». – А второй смеется: – «Точно другого, раз нас в выходной день дернули». На кухню провела – и там все чисто.

– Ну, так, чего не выходишь тогда? – непонимающе спросила, стоящая у подъезда.