Записки Чудоголовой

– Мой брат, не успев спросить Дашу, отдал его кому-то из соседей. Говорит, волновался, что без заботы отца, зверушка пропадет. Для дочки это было трагедией. Как будто у нее уже во второй раз отняли дедушку. Не знаю, права я или нет, но я не стала переубеждать Дашу. Наверное…, пусть пока верит в чудо. Она же еще такая маленькая. Разве можно….

Услышав очередную привязку чуда к детскому возрасту, я невольно скривила рот набок.

– Вы со мной не согласны?

– Нет, совсем наоборот, – одернула я себя. – Еще как согласна. Вы никому не позволяйте разрушать ее чудо. Пусть продолжает верить.

– Пусть. Жаль, что настоящих чудес не бывает.

– Жаль, что вы в этом уверены, – неразборчиво произнесла я, и в четвертый раз увидела перед собой продавца из зоомагазина.

– Простите, совсем забыл, – отчеканил он, вынимая из кармана красную ленточку, с болтающимся на ней серебряным кругляшком. – Это идет вместе с кроликом. Снял на время, чтобы других кроликов не дразнил…, ну, чтобы не возгордился, – лицо продавца расплылось в улыбке, он, казалось, как и я, чувствовал, что участвует в совершении какого-то чуда. – Держи, – и мужчина протянул бонус как раз подоспевшей Даше.

Даша едва не уронила тарелочку с пирожными.

Серебряный кругляшок блеснул на солнце, и повернулся ко мне обратной стороной.

Дашина мама ахнула и онемела. А я прочла четко нацарапанное на металле слово: «Чудо».

Сияющая Даша открыла коробку, и кролик, как дрессированный, сам вытянул шею. Ленточка заняла свое законное место, мокрый носик вздернулся кверху.

– Вот видите, – возгордился, – засмеялся продавец.

И мы все тоже засмеялись. И девушка официантка – засмеялась, заразив при этом улыбкой молодую семью за соседним столиком.

Радость она штука заразная. И мне кажется, что обязанность каждого жителя нашей тесной планеты – делать ее все более и более заразной. Ни один заразившийся мне точно не возразит. А вы? Заразились?

Молодая семья, кстати, чуть позже даже подошла поиграть с Чудом.

Такая вот история. Вам, конечно, самим судить, что бывает, а чего – нет. А я верила в чудеса, верю, и буду верить! Чудоголовым быть, как говорится, не запретишь.

Ну, вот, только собралась закончить запись на милых моему сердцу словах о чуде, как вспомнила, что вас, наверное, волнует, ожидавшая меня все это время Вера. Не волнуйтесь, я успела вернуться к ее столу раньше, чем она отшкрябала от сковородки, пригоревший омлет. Подруга у меня не очень расторопная, особенно, когда фантазирует о своих расчудесных костюмах. Так что, это еще вопрос – кто из нас более чудоголовый. Хотя…, учитывая события последнего месяца, – все ж таки, я.

Запись пятая

Перерождение

Я вышла от Веры – мы только что закончили пошив последнего из придуманных ею костюмов для фотосессии. Это было замечательное, совершенно сказочное, детское платье.

– Как жаль, что я уже не ребенок, – позавидовала я маленьким Вериным клиенткам и, чтобы хоть как-то утешить себя, села на качели. Мой взгляд упал на песочницу. Там пожилая женщина лепила куличики со своей внучкой. И делала она это с таким увлечением, что я снова позавидовала маленькой девочке. – Вот бы мне такую бабушку, которая, вместо того, чтобы бранить за испачканные руки, и пугать миллионом вредных существ, способных переместиться из песка в мое тело, сама не брезгует усесться прямо на песок и даже сварить из него кашу.

Бабушка как раз насыпала в пластиковую формочку песок и собралась залить его водой. Ее большие очки сползли на нос, она поправила.

– «Какие мутные линзы», – подумала я. По одному из стекол очков пошли круги, как круги от упавшего в воду камня. И вот, я уже не на качелях. Я в доме номер тридцать восемь, на Памятной улице. Молодая женщина плачет, жестикулируя руками у самого лица молодого мужчины.

– Я уже трижды позвонила в дом престарелых. Я уже обзвонила всех ее знакомых. Я обзвонила больницы, и даже переполошила все отделение полиции. Но никто не знает, где они. Зачем твоей маме наша малышка?

– Я не знаю, – пожал плечами мужчина, взволнованный не меньше. – Ты же понимаешь – она не осознает, что делает. Она же совсем впала в детство.

– Понимаю…. Но почему бы ей не делать то, чего она не осознает, в одиночестве? Зачем она увела с собой нашу Асю? А главное – куда? Ку-да?

– Я сейчас же отправлюсь на поиски сам. Позвоню только на работу, предупредить, что сегодня больше не вернусь.

Я снова на детской площадке. Бабушка уже намешала кашу. Почерпнула ее самодельной деревянной ложечкой и поднесла ко рту внучки.

– «Да она же вовсе не играет! Для нее все взаправду!» – сообразила я.

– Ешь скорее, – сказала бабушка, – у меня еще куча дел, а я тоже играть хочу.

Малышка опустошила ложечку и закашлялась.

Я моргнула, вздрогнула от того, что качели подо мной качнулись – я уже и забыла, где сидела. Поднялась на ноги, чтобы как-то помочь малышке, и обнаружила, что самодельная ложечка только нырнула в формочку с кашей.

Обрадовавшись возможности оставить малышку голодной, я бесцеремонно выхватила ложечку из руки пожилой женщины, отвернулась и, выбросив содержимое в траву, сделала вид, что жую.

– Простите, я просто очень-очень хочу есть.

– Ничего, – немного испуганно ответила пожилая женщина. – Не бойтесь, тетенька, здесь на всех хватит.

– Тетенька? – я немного растерялась. Меня даже дети тетенькой никогда не называли, а тут….

– Ну, вы же не дяденька. – Бабушка малышки забыла про страх и рассмеялась.

– Не дяденька, – согласилась я, и поняла, что должна подыграть. – А вы, девочки, почему одни гуляете? Где ваши взрослые?

– Взрослая здесь я, – заявила пожилая женщина, заставляя меня растеряться вторично.

– В самом деле?

– Ну…, не взрослая, конечно, – бабушка стыдливо втянула голову в плечи. – Просто родители оставили меня за старшую. И вот, мне приходится с Аськой нянчиться. А я, между прочим, с подружками хотела поиграть. В куклы! Не честно же так, да?

– В самом деле, – не честно, – энергично закивала я. – А давай, я поговорю с вашими родителями. Думаю, я смогу убедить их, отпустить тебя к подружкам. Пусть с Асей понянчится кто-нибудь другой.

– Правда? – обрадовалась бабушка.

– Правда.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

– Правда-приправда-приправда?

– Тысячу раз – правда, – пресекла я дальнейшие переспросы.

Пожилая женщина встала, лишь частично отряхнула с себя песок, и потянула за руку маленькую внучку.

– Пойдем, Аська, домой. Слышала? Теперь с тобой не я возиться буду. Бее…, – она показала внучке язык. Та сморщила носик и ответно высунула язычок.