Тёмный Клан. Предатель (часть I)

– А кто ж его знает? Не до него было, спасся и ладно. Старика-знахаря вот вытащить ребята пытались, да куда там, пылает так что не подойти!

– Как он выглядел хоть?

– Кто, знахарь-то?

– Да нет, покупатель?

– Да как приезжий выглядел, таких вон кругом тьма. На праздник то сколько народу понаехало, вот и этот с виду неместный, обычный такой, ничего особенного.

Ищущий и Танцующий переглянулись, поиски зашли в тупик даже не начавшись, потому что кто-то, похоже, очень грамотно заметал следы. Люди Райана рассредоточились по улице, опрашивая других очевидцев, но почему-то ему казалось, что ничего нового они не узнают.

Внезапно Райан почувствовал ментальный призыв и вздрогнул, поняв, что его сознания коснулась Адда.

Глава 28.

Адда и Лина неторопливо прогуливались по торговой площади. Искусно наложенная иллюзия скрывала от посторонних глаз их истинные лица и встречные прохожие видели лишь двух мирно беседующих горожан, даже не подозревая, что рядом с ними, по камням той же мостовой, идет сейчас Верховная Жрица Аусеклиса, одна из тех немногих людей, что держат в своих руках судьбу Империи.

Адда наслаждалась, Асирит был городом ее детства, в котором она знала и любила каждый закоулок. Она внимательно прислушивалась к разговорам гуляющих компании. Многие обсуждали празднество, которое должно было начаться завтра и масштабом подготовки которого, не слишком-то щедрый Адриан удивил горожан. Некоторые считали добрым знаком приезд Верховных Жреца и Жрицы обоих Великих Кланов и говорили, то теперь на Асирит должна снизойти милость богов. Другие, напротив, опасались конфликта между собравшимися клановыми верхушками. Все эти разговоры были вполне предсказуемы и, в целом, не очень интересны.

Но Адда умела слушать и ждать. Проходя мимо раскрытой двери небольшой таверны, она услышала оживленные, явно нетрезвые голоса и замерла в задумчивости.

– Зайдем-ка сюда, Лина, – сказала она, ныряя в душный полумрак расположенного в подвальном этаже кабака. Воздающая молча последовала за ней.

Внутри было шумно и людно, но они все же нашли свободный столик невдалеке от кутящей компании, заинтересовавшей Ведающую еще с улицы. Заказав пару кружек пива, пригубив которое Адда недовольно поморщилась, а Лина, напротив причмокнула языком от удовольствия, сказав, что давно не пила такого забористого пойла, они прислушались к шумной беседе за соседним столом. Там явно гуляла городская стража, видимо только сменившаяся с караула. Они пили, гоготали, обменивались сальными шуточками и отпускали пошлые комплименты девушкам-разносчицам, снующим между столами.

Лина удивлённо посмотрела на Адду, не понимая, чем именно заинтересовали ее изрядно выпившие вояки. Ведающая же, казалось, совершенно не замечала ее реакции, вся обратившись в слух.

– Нет, но ты подумай, – вещал пьяным голосом один стражник другому, – где у начальства мозги? Нет, ну где? Значит днем, когда в городе будут народные гулянья, они приказали выйти на дежурство только половине нарядов, зато ночью, когда всем порядочным людям полагается спать, или праздновать, они, видите ли, двойные наряды выводят. И зачем? Чтобы усилить охрану императорского дворца. По пемиметру, тьфу, по периметру они его оцепить хотят, что ли?

– Бояться, чтобы знатные гости с праздника раньше времени не сбежали, – поддержал товарища второй и его слова утонули в дружном одобрительном гоготе.

– Что они своей стражей обойтись не могут? Не припомню, чтоб нас раньше хоть раз отправляли дворец охранять. Видать, императорская гвардия с подвыпившими танами да клириками боится не сдюжить, – заржал другой, но на него сразу зашикали, мол Одаренных-то не трогай, не ровен час, услышат.

– Как не крути, чего-то темнят начальники, – заключил еще один. – А нам, как всегда, своей шкурой отдуваться.

– Хорошо хоть только на первую ночь выводят, чай думают, что все так нагуляются, что во вторую балагурить не станут, а то стоял бы ты, Вано, подле императорского дворца две ночи как миленький.

– А я и не прочь, – заржал другой. – Я парень видный, вдруг благородной приглянусь, или вообще Одаренной, – он понизил голос: – Говорят, они в постели ого-го, не то, что простые смертные.

– Дурак ты и трепло, и за дурость свою как-нибудь огребешь крепко, – осадил его еще один.

– Слышь, ты у меня поговори еще, – оскорбился Вано, двинувшись на обидчика с кулаками.

– Может пойдем отсюда? – вопросительно посмотрела на Адду Лина, и та согласна кивнула и поднялась. Все что хотела, она уже услышала.

После прокуренного, пропитанного запахом алкоголя зала, воздух на улице казался божественным нектаром, а яркий солнечный свет слепил уже привыкшие к полумраку глаза. Адда глубоко вздохнула и зажмурилась, подставляя лицо ласковым теплым лучам, наслаждаясь легким весенним ветерком, шаловливо играющим выбившейся прядью волос. Внезапно Адда почувствовала на себе чей-то взгляд. Нет, Взгляд, смотревший сквозь иллюзию и видевший. Она обернулась. Вдоль противоположной стороны улицы неторопливо двигались носилки без опознавательных знаков, полог был слегка откинут, а за ним… У Адды что-то дрогнуло и сжалось в груди, за ним сидел, пожалуй, единственный человек из живущих на земле, способный проникнуть сквозь ее защиту. Из полумрака носилок на нее в упор смотрели старческие глаза Понтифика.

Адда стояла не шевелясь, чувствуя, как у нее внутри бурлит, сворачиваясь в тугой жгут, готовая к удару Сила, как напрягается, становясь непроницаемой, защита, как без контроля разума, подчиняясь лишь инстинктивному порыву, ее ментальное я ищет и находит линии Силы и соединяет их с геммой, готовясь дать почти неограниченный энергетический поток. Разум же, спокойно и холодно анализируя ситуацию, выносит вердикт, что все это бесполезно, реши Понтифик нанести удар, сейчас ей не выстоять.

Время остановилось. Мир сжался до этих тронутых инеем глаз, подобно омуту затягивающих в бездну. От колоссального ли напряжения сил, или от холодной пронзительности чужого взгляда, у Адды внезапно потемнело в глазах. На мгновение ей показалось, что она слышит где-то вдалеке отчаянные крики и женский визг, потом звуки тоже пропали. Улица вдруг поплыла и исчезла, под ногами скрипит свежевыпавший снег. Холодный ветер бьет в лицо, но она не чувствует холода, ее тело пылает от переполняющей ее Силы. Невероятной, никогда прежде ей не подвластной Силы, безграничной и безудержной, как океан. Силы, разделенной на двое. Она делает шаг вперед и поднимает руку с замершем на ней смертоносном плетением и снег, жалобно скрипнув, мгновенно плавится у нее под ногами. Но она не наносит удар, она замирает в ожидании, чувствуя, как за спиной начинает атаку Он. Стоящие напротив враги сильны, но она знает, что вместе они сильнее. И они это знают. Уже знают. И ужас плещется в их глазах. И когда пылающее багровым огнем плетение уже летит вперед, она опускает руку, выпуская на волю дышащий смертью сгусток живого мрака. Ее плетение сливается с его атакой, становится ее сердцем, ее острием, наконечником созданного энергией, гигантского копья. Оно летит вперед, вспарывает слой за слоем Светлую защиту и наносит удар. Короткий вскрик и тела, распростёртые на снегу. Тишина. Только сейчас она замечает льющуюся из плеча кровь. Боли нет, только кружится голова. Россыпь багровых капель на белом снегу. Красиво. Почему так кружится голова? Крепкие сильные руки обнимают ее сзади и до боли знакомый голос шепчет в ухо, щекоча щеку теплым дыханием:

– Мы победили Адда! Мы победили, моя императрица!

Она оборачивается к нему, но за спиной лишь тьма. И мир плывет. И нестерпимо кружится голова.

– Адда, Адда что с тобой? Очнись, – как будто сквозь воду испуганный голос Лины в ушах. – Ты в порядке? Ты слышишь меня?

Она слышала, но открывать глаза не хотелось. Видение все еще стояло перед глазами, тело еще помнило тепло сильных рук, голову еще дурманило ощущение безграничной Силы, бурлящей в ее груди.

– Я видела Поединок, Воздающая, – едва слышно прошептала она наконец. – Понтифик. Я видела его самый большой страх. И он сбудется.

Лина, до конца не понимая, что происходит, проследила за взглядом Адды. Ведающая снова смотрела вдаль. Туда, где как ни в чем ни бывало продолжали двигаться, удаляясь от площади, носилки. Еще какое-то время Адда, ощущала на себе холодный цепкий взгляд, потом ощущение чужого присутствия пропало, и черты реальности вновь проступили четко, окончательно изгнав остатки ведения.

В то же мгновение она пошатнулась. Холодной иглой разум пронзило чувство случившейся беды.

«Торговая площадь. Истошные крики. Женский визг. Детский плач», – услужливо подкинула цепочку память.

– Лина, там на площади, – она рванулась вперед, но Воздающая схватила ее за руку:

– Нет, Адда, прошу, это может быть опасно. Чтобы там ни произошло, все уже кончено. Люди не бегут и криков больше не слышно.

– Что это было?

– Я не знаю, – Лина беспомощно посмотрела на Адду. – Все случилось очень быстро. Ты потеряла сознание и одновременно на торгу началась паника. Я думала, может быть, твое состояние связано с тем, что твориться на площади. Я пыталась привести тебя в чувство, но ты не возвращалась. Что с тобой было? Ты сказала, что видела Поединок…

Ведающая не дала ей договорить:

– Там гибли люди, почему ты не вмешалась? Почему не приказала вмешаться «невидимкам»?

Лина замялась под разгневанным взглядом Адды.

– Я не понимала, что происходит, угрожает ли твоей жизни опасность. Я не могла оставить Верховную Жрицу без охраны, – начала оправдываться она.

Адда зло скинула с себя ее руку и бросила:

– Пошли.

Она понимала, что зря напустилась на Воздающую. Ведь она лишь делала то, что должна была делать – обеспечивала ее безопасность. Но Адду душила злость, там на площади явно что-то произошло, а пятеро Одаренных в это время ждали, пока она придет в чувство, вместо того чтобы вмешается! И почему в этот момент рядом оказался Понтифик? Не слишком ли много совпадений?

В месте, где улица плавно вливалась в торг, стояли, разворачивая любопытных, двое стражников.

– Проход закрыт! Проход закрыт! – время от времени выкрикивал один из них.

– Что там произошло, уважаемый? – обратилась к нему Адда.

– Зверь из клетки убег, народу порвал уйму. Завалили его уже. Нечего там посторонним да зевакам делать. Только родных и лекарей пускать велено, – ответил стражник, видевший перед собой двоих обычных горожан.

Адда глянула за спину стражнику, плетение усиления зрения активировалось мгновенно, и она четче, чем хотелось бы, увидела залитую тут и там кровью мостовую и лежащие беспорядочно тела убитых и раненных. Развернувшись, Ведающая пошла назад. Все действительно было кончено, тем кто на мостовой, ни она, ни Лина уже не помогут.