Экстрасенс. За все надо платить

Посыльный же, как только мы подошли, развернулся и, не говоря ничего, бодро зашагал в направлении выхода из лавы. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Обернувшись последний раз назад, я увидел всё ещё неподвижно стоявшего бригадира. С выражением смешанных чувств на лице он молча взирал нам вслед. Словно извиняясь, я пожал плечами и двинулся дальше за незнакомцем. Шли мы быстро. Во время нашего пути я, чтобы прояснить для себя ситуацию, попытался заглянуть в мозг моего спутника. Вот только то, что я увидел, озадачило меня ещё больше. Такого я в своей жизни ещё не встречал. Нет, может быть, есть в мире такие люди, и это, скорее всего, будут очень продвинутые йоги, которые могут останавливать мысли или полностью блокировать любое внедрение в их сознание извне. Но чтобы у простого работяги-шахтёра не было в голове ни единой мыслишки, пусть самой захудалой, такого я понять не мог. Складывалось впечатление, что я, вскрыв потайной сейф, в тайной надежде найти в нём важные, секретные документы, обнаружил лишь один абсолютно чистый листок бумаги. От этих размышлений меня отвлекла мелькнувшая слева фигура человека. Насколько я понимал, это был машинист подземных установок. Он, склонившись возле какого-то оборудования, был занят своей повседневной рутинной работой. Лишь на миг, когда мужчина обернулся, наши взгляды встретились, и я сразу понял – это он. Вот кто доставил мне столько неприятных моментов и переживаний своими мелкими кражами. Первым моим желанием было подойти и набить ему морду за все мои переживания и косые взгляды товарищей по работе. Но, подумав, что теперь этот подлец никуда от меня не денется, скрепя сердце, пошёл дальше.

Уже через десять минут нашей быстрой ходьбы по штреку мои ноги начали уставать. Конечно, я пытался поддерживать себя в нормальной физической форме, но работа не всегда позволяла в свободное время заняться своим здоровьем. Иногда просто хотелось растянуться на мягком диване и тупо высматривать всё то, что показывало наше телевидение. Как говорят на востоке: хвала Всевышнему, не всегда я поддавался этой слабости. Понимая, что ничего полезного в этом зомбоящике не почерпнуть, я выключал телевизор, отключал телефон и садился в медитацию, которая могла длиться по нескольку часов. Такое времяпрепровождение позволяло развиваться духовно, но не физически, поэтому меня нисколько не удивило то, что мои ноги стали не такими крепкими, как раньше. Удивила необычная прыть моего спутника. А ведь, судя по его внешнему виду, он был чуть ли не вдвое старше меня. Я уже было хотел сделать замечание этому неугомонному спортсмену, как услышал подозрительное потрескивание, исходящее со всех сторон. С этим явлением я был знаком, слава Богу, не практически, а только со слов других горняков. Так потрескивали стенки лавы, предваряя большой выброс метана.

Прислушиваясь и озираясь по сторонам, я немного замедлил ход. Идущий впереди мужчина, словно почувствовав, что я отстал, тоже притормозил, обернулся и быстрым шагом направился ко мне. Подойдя почти вплотную, он, с некоторым раздражением, молча схватил меня за руку и увлёк за собой с такой силой, что я чуть было не растянулся во весь свой рост. Я чудом удержал равновесие и, быстро перебирая уставшими ногами, уже хотел было приласкать этого «товарища» не очень добрым и не очень тихим словом, но через секунду напрочь позабыл о своём намерении. Сначала вокруг воцарилась гробовая тишина. В этой зловещей тишине был слышен лишь гул наших быстрых шагов. Затем отдалённые звуки вновь появились, но поток воздуха, постоянно циркулирующий в шахте, почему-то изменил своё направление, словно вентиляцию включили в обратную сторону. Ну а ещё спустя несколько мгновений раздался глухой хлопок, потом ещё и ещё. Теперь подгонять меня уже не было нужды. Теперь мне казалось, что ноги начали жить своей собственной жизнью и двигались сами собой, унося меня как можно дальше из опасной зоны.

Однако, даже несмотря на всю нашу прыть, убежать в абсолютно безопасное место мне и моему спутнику всё же не удалось. Густое облако угольной пыли вскоре настигло нас, окружив чёрной непроглядной пеленой. Как в армии, по команде «Газы» я тут же затаил дыхание, накинул ремень самоспасателя на шею и откинул крышку футляра. Схватив ртом загубник, наконец, сделал выдох. Я понимал, что мешкать нельзя – вскоре здесь может быть настоящий ад, однако и пробираться в непроглядной мгле без защитных средств было просто нереально – угольная пыль набивалась в рот, нос, уши. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы зажать прищепкой и так уже почти не дышащий нос и одеть очки. Больше мне не удалось сделать ни одного шага. Горячий поток, образовавшийся после взрывов метана, словно былинку, поднял меня вверх и яростно швырнул по направлению нашего движения. «А ведь у мужика с собой самоспасателя-то не было», – подумалось почему-то мне в этот момент. Больше ни о чём я задуматься не успел. Пролетев неизвестно сколько метров по воздуху, я больно шлёпнулся всей своей массой о землю. От сильного удара перехватило дыхание. Я, собрав всю свою волю в кулак, попытался приподняться на руках. Мне это удалось довольно легко, вот только встать и продолжить движение я не успел. Что-то тяжёлое, металлическое с невероятной силой опустилось в районе ступней, придавив ноги. Первое впечатление было такое, будто мои конечности по самые колени вогнали в грунт. От острой боли у меня потемнело в глазах, и я потерял сознание…

Первый раз я очнулся на спине моего сопровождающего. Пыль немного рассеялась, но температура была такая, что, казалось, сейчас весь организм начнёт плавиться, как парафин. Ноги нестерпимо болели и безвольными верёвками болтались где-то внизу. Мой спаситель держал меня за руки и, по-прежнему не ведая усталости, уверенно шагал вперёд без маски и очков. Впрочем, мой рот тоже был свободен. Куда подевался самоспасатель, я не знал.

– Батя, – еле слышно обратился я к мужчине, но почему-то был уверен, что он меня слышит. – Батя, ты кто?

Незнакомца, видимо, вовсе не удивил мой, казалось бы, нелепый вопрос, заданный в такое неподходящее время. Но меня почему-то сейчас интересовало именно это.

– Называй меня дядей Захаром, – наконец услышал я его голос. В тот момент из-за состояния, в котором пребывало моё тело и моё сознание, я даже не понял, что ответ Захара я вовсе не услышал ушами, а каким-то образом ощутил его непосредственно в голове.

– А фамилия, – не мог угомониться я, понимая, что если останусь жив, то этого человека непременно нужно будет разыскать и отблагодарить.

– Шубин, моя фамилия, – спокойно ответил тот. – Захар Шубин.

– Спасибо тебе, дядя Захар, – произнёс я и снова лишился чувств.

Второй раз я пришёл в себя уже на больничной койке. Всё тело болело, будто его хорошенько поколотили палками, а вот ноги я почти не чувствовал. Находясь в таком вот удручающем состоянии, первой моей мыслью была: «Жаль, что не смогу набить морду тому воришке…» Продолжая заново осознавать реальность, в которой находился, я вдруг осознал всю глупость и цинизм этого моего желания. По сути, а также по карме он своё уже получил, может даже с лихвой. «Так что, дружок, забудь про всё, что было, и продолжай жить, раз тебе это кто-то свыше позволил», – сказал я сам себе.

Со мной в палате находилось ещё несколько человек, видимо, также пострадавших во время аварии в шахте. Я продолжал лежать с закрытыми глазами и прислушиваться к своему организму и к окружающим меня звукам. Первое, что я различил, и были голоса моих соседей по палате.

– Больше ста человек поховали, – негромко рассказывал обладатель сиплого голоса.

– Да, беда, – отозвался более молодой собеседник. – Нам-то ещё, можно считать, повезло. А ребят уже не вернуть.

– Говорят, что перед взрывом в тринадцатой лаве Доброго Шубина видели, – продолжал вещать сиплый.

– Та иди ты! – не поверил молодой.

– Вот тебе крест. Не зря же говорят, что где он появляется, там жди беды…

– Та, не… брешут, наверное, – продолжал сомневаться молодой собеседник.

– Ну, ты… – сиплый пытался подобрать для молодого подходящее сравнение. – Фома ты неверующий, – наконец прохрипел он, не найдя ничего более изощрённого.

Только теперь я вдруг осознал, кто именно меня спас. Легенды о предвестнике катастроф давно были на слуху у любого шахтёра. Вот только в тот момент до меня не дошло, что это именно тот самый Добрый Шубин. Да и по имени его ведь никто из шахтёров никогда не называл, и это тоже сбило меня с толку. Я перестал прислушиваться к разговору моих соседей, так как моё сознание вновь, без моего ведома, покинуло тело.

В третий раз я очнулся…

* * *

Сознание медленно выпутывалось из трясины небытия, словно паук, увязший в вязком киселе. Вскоре я начал понимать, что всё, увиденное мной до этого момента, было лишь ярким воспоминанием моей прошлой жизни. Шахта, воришка, мой загадочный спаситель… Если бы не он, то остался бы и я в той проклятой тринадцатой западной лаве. Меня до сих пор терзал один вопрос: почему именно я? Почему этот Шубин выбрал из сотни шахтёров именно меня?.. Если со сном было всё понятно, то теперь вставал другой вопрос: где я сейчас, и что со мной, вообще, произошло? В желудке непонятно от чего мутило, а голова ужасно болела, будто в ней бесперебойно долбила сотня отбойных молотков. Во рту было сухо, как в пустыне. Мысли путались, цепляясь друг за дружку, и вспомнить события, предшествовавшие моему появлению в этом месте, никак не удавалось. «Может быть, меня вновь забросило в какую-то иную реальность», – мелькнула в голове мысль. Но я тут же отмёл это предположение, так как мой опыт предыдущих перемещений во времени доказывал, что это не так.

Из-за непрерывного, монотонного гула уши были заложены, точно в них натолкали ваты. С одной стороны, это позволяло хоть как-то сосредоточиться, но шум, несомненно, придавал ещё больше страданий моему несчастному мозгу. Я сделал глотательное движение горлом, и «вата» исчезла, зато усилилось давление на барабанные перепонки, и ещё больше разболелась голова. Вдруг на фоне этого шума я чётко различил чьи-то голоса. Разговаривали мужчины. Говорили громко, не опасаясь, что их кто-то услышит. Гул двигателей самолёта, в котором я куда-то летел (а если быть точным, то меня летели), не препятствовал этой беседе и позволял мне расслышать каждое слово.

– И на кой этот калека кому-то понадобился, чтобы из-за него самолёт гонять? – сказал один из мужчин.

– Тебе то что? – грубо отозвался другой. – Тебе бабки заплатили, вот, и сиди, помалкивай в тряпочку.

– Да я что, я ничего, – немного стушевался первый. – Интересно просто.

– Интересно ему, – буркнул второй. – Меньше знаешь, крепче спишь, а иногда и дольше живёшь.

– И то верно, – согласился первый, и разговор прекратился.

В этот момент у меня в голове будто что-то щёлкнуло. Я вдруг вспомнил всё, что со мной произошло, и у меня в мозгу сложились все пазлы. Я припомнил как садился в машину скорой помощи, как в нос уткнулся сырой платок, скорее всего, смоченный каким-то эфиром. Дальше был провал, но вот судя по моему нынешнему состоянию, мне, кроме того что усыпили, ещё и какую-то наркоту вкололи. Теперь я понимал, что это было банальное похищение, вот только для чего? Выкупа от меня никто не дождётся, так как больших денег за мной никогда не водилось. Дом у меня, конечно, неплохой, но вот оформлять его на какого-то дядю меня даже под пыткой не заставят. Открывать глаза я не пытался, так как прекрасно ощущал на голове тугую повязку. Тогда я попробовал слегка пошевелить руками. Кисти оказались скованными наручниками. Были ли как-то зафиксированы ноги, ответить было трудно. Во время аварии на шахте, упавший на меня металлический предмет превратил в кашу все кости от подошв до коленей. Наши доблестные хирурги, за что им особая благодарность, смогли из этого месива что-то слепить, но чувствительность в этой зоне так и не восстановилась. Чуть сдвинув правый локоть в сторону, я упёрся во что-то твёрдое. Левым локтем я ощутил такую же преграду. «Где это я лежу? – тут же возник вопрос, и от догадки, которая внезапно пришла в голову, тело бросило в холодный пот. – Да я же в гробу!»

Глава 5

– Дивись, дивись, заворушився[3 - Дивись, дивись, заворушився (укр.) – смотри, смотри, зашевелился москалик.], – услышал я голос третьего мужчины, говорившего на украинском языке и до сих пор помалкивавшего где-то в сторонке.

– Очухался, – констатировал факт первый.

– Эй, дядя, проснулся? – это уже меня окликнул второй голос.

Видеть я никого не мог, поэтому для себя так и определился: Первый, Второй и Третий. «Куда ж это меня собираются транспортировать в такой своеобразной таре?» – подумал я. Впрочем, почему именно такой вид «упаковки» живого груза избрали похитители, понять было не сложно. Так им, видимо, было проще всего меня вывезти из Донецка на противоположную сторону границы. Усыпили, накачали наркотиком, не удивлюсь, если ещё и пудрой присыпали, для пущей схожести с трупом. Вывозили, конечно, на авто, а потом, уже на своей территории перенесли в самолёт. Из-за меня вряд ли будут гонять международный лайнер. Скорее всего, это какой-то частный самолётик, которому не нужно большого разбега, и который сможет приземлиться на относительно небольшом аэродроме, а то и вовсе на автостраде. Сейчас у каждого уважающего себя миллионера имеется такой.

Вот только кому и зачем я понадобился, сколько не напрягал я свою больную голову, понять так и не смог. «Эх, – думал я, – жаль, что глаза завязаны». Я много чего умел такого, о чём обычные люди разве что только мечтать могут. Как минимум, залез бы похитителям в голову и кое-что для себя прояснил. Всем был хорош мой дар, но вот проделывать что-либо с человеком я мог только тогда, когда хотя бы раз загляну в его глаза. О такой своей особенности я никогда никому не говорил, разве что только Валентине. Но она женщина не из болтливых и обмолвиться, я уверен, об этом никому не могла. Отсюда следовал вывод, что повязка на глазах не из-за страха передо мной, а, скорее всего, из элементарной предосторожности и конспирации: чтобы я не видел тех, кто будет со мной тесно контактировать, и не видел дорогу, куда меня везут. Впрочем, по тому разговору, который я расслышал при пробуждении, эти люди и сами толком не знали ни кто я такой, ни куда меня перевозят. Видимо, это были рядовые исполнители, выполняющие чьё-то задание. И здесь вновь вставал неразрешимый пока вопрос: чьё задание они выполняли?

– Проснулся, – ответил я на вопрос Второго, с трудом ворочая пересохшим языком, и сразу добавил. – Воды дадите напиться?

– Ти диви! – возмутился хохол. – Зараз йому води, а потiм поссать його веди[4 - Ти диви! Зараз йому води, а потiм поссать його веди (укр.) – Ты смотри! Сейчас ему воды, а потом поссать его веди.].

– Не шуми, Мыкола, – отозвался Первый соглядатай. – Может это его после наркоты сушит. Дай ему напиться, а то ещё помрёт по дороге, а нам потом отвечай.

«Ага, – подумал я, – значит, мои догадки по поводу наркотика, к сожалению, оказались верными».

– Это точно, – согласился с Первым Второй, – нам велено доставить его в лучшем виде. Не дай Боже с ним чего случится – нас по головке не погладят.

– Тобi треба, то сам йому i давай воду. Буду я ще усякого сепаратиста водою поiти[5 - Тобi треба, то сам йому i давай. Буду я ще усякого сепаратиста водою поiти (укр.) – Тебе нужно, то сам ему и давай. Буду я еще всякого сепаратиста водой поить.], – упёрся хохол.

Тем не менее я почувствовал, как кто-то засовывает мне под шею ладонь.

– Вставай, дядя, – услышал я прямо над ухом голос Первого, – я воды дам.

С его помощью я с трудом присел на своём жёстком ложе. Всё тело затекло и болело от долгого лежания в одной позе. «Шавасана, туды твою мать», – с горькой иронией вспомнил я название «позы мёртвого» в йоге. К губам прикоснулось горлышко фляги. Придержав её руками, я с наслаждением выпил почти всю воду, которая в ней была.

– Можно я немного посижу, – попросил я, так как возвращаться в исходное положение не было никакого желания – отоспался и отлежался, наверное, на год вперёд.

– Посиди, – великодушно разрешил Второй. Видимо, он был в этой тройке старшим.

– А повязку с глаз не снимите? Давит сильно.

Я на авось попытался воспользоваться добротой моих надзирателей ещё разок.