Алгоритм. Рассказы

Алгоритм. Рассказы
Юрий Ляшов

Военный пилот космофлота, эксцентричный учёный, продавец сувениров из тихого приморского городка и капитан исследовательского звездолёта, что их может объединять? Наверное только вера в людей, самоотверженность и преданность своему делу. Герои этих рассказов пытаются заглянуть за горизонт неизведанного, искренне веря, что однажды хотя бы на мгновенье смогут прикоснуться к тайне.Рассказ «Этот чудесный мир» публиковался ранее отдельным изданием.

Алгоритм

Рассказы

Юрий Ляшов

© Юрий Ляшов, 2023

ISBN 978-5-0060-5144-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Алгоритм

Тошнота, вязким комком застывшая в горле, вместе со своим беспощадным напарником – желудочным спазмом, скрутили ещё полусонного Макса в эмбриональный калач. Дрожащими руками он еле удержался за край ложемента криокамеры, едва не рухнув на металлический пол каюты.

Пробуждение от холодного сна, как говорят космонавты, или выход из анабиоза, как официально называют этот процесс, зачастую сопровождается болезненным состоянием. Но позволить себе хандрить Макс не мог – командир экспедиции Министерства дальней космической разведки, прежде всего, думает о подчинённых и выполнении задачи.

Четыре пока ещё закрытые криокамеры, надёжно защищали спящий экипаж, ожидая команды на пробуждение. Такое вот новое правило ввело Министерство – автоматически из анабиоза выводится только капитан. Уже потом, проверив параметры корабля и первичные характеристики звездной системы, иными словами, убедившись в безопасности, он лично должен отдать команду искусственному интеллекту на деактивацию криокамер.

Приняв душ и переодевшись, Макс прямо в каюте активировал виртуальный терминал и принялся изучать цифры и графики. Спустя несколько минут он выполнил свою первую обязанность. Механизмы четырёх криокамер ожили одновременно. Шипение, жужжание и щелчки заполнили ещё секунду назад совсем тихую каюту.

Первым на пол ступил старпом, а по совместительству и пилот корабля Филипп Кивловский – коренастый лысый крепыш лет сорока. Он, как всегда, перенёс анабиоз не тяжелее обычного сна и, насвистывая весёленькую мелодию, направился в душ. Остальные приходили в себя менее жизнерадостно. Из соседней капсулы раздался протяжный женский стон, преисполненный боли и страдания.

– Ой, как же мне плохо … – прохрипела Ирина.

Макс криво ухмыльнулся – уж бортовому врачу, молодой и перспективной аспирантке Университета Космомедицины, отправившейся с ними только для галочки в личном деле, прекрасно известна безопасность холодного сна.

А вот состояние навигатора Кузнецовой, для которой эта экспедиция стала дебютом в дальней разведке, вызывало тревогу. Обычно излишне ухоженная по космофлотовским меркам девушка, сейчас выглядела крайне непривлекательно. Длинные каштановые волосы спутались и слиплись, отёкшее лицо выражало столько муки, что даже Макс поёжился.

– Так и знала, что нельзя доверять капсулам, – шептала она, кутаясь в термоодеяло.

– Вероника Алексеевна, это нормально для первого сна, – по-отечески ласково сказал Макс, – скоро пройдёт.

– Не пройдёт! – раскачиваясь вперёд-назад, возразила навигатор, – мне спустили кровь и закачали в вены какую-то жижу! Я чувствую, как она разъедает меня! У меня вены болят и чешутся!

– Мы все прошли эту процедуру! – чуть повысил голос Макс, – всё с вашей кровью в порядке!

Понимая, что жалость и избыточная забота в их ситуации зарождающуюся истерику лишь простимулируют, он решил выйти, бросив через плечо официальным тоном:

– Ирина Евгеньевна, сделайте навигатору стимулирующую инъекцию! Всем тридцать минут привести себя в порядок!

Врач откинула со лба прядь светлых волос и вымученно улыбнулась, приложив ладонь к виску в карикатурном подобии воинского приветствия.

Преодолев три герметичные переборки, делящие корабль на зоны, Макс оказался в командном отсеке, именуемом космонавтами на морской манер рубкой. Тихий, словно не отошедший от долгого сна основной модуль оказался погружен в полумрак, но включать освещение он не стал, опасаясь спугнуть накатывающее волнительное чувство. Он стал первым, кто увидел эту планету, снимки и записи автоматических станций – не в счёт. Возможно, именно его экипаж установит первый контакт с внеземной цивилизацией.

На больших обзорных экранах медленно вырастал пока ещё безымянный голубоватый шарик, обозначенный в звёздном справочнике сухим кодом ПЗТ-21. Макс заворожённо рассматривал кляксы морей и озёр, голубые ленты рек, расчертившие материки, и снежные вершины гор, упирающиеся в небеса. Не зря её отнесли к планетоидам земного типа, у планеты действительно было много общего с колыбелью человечества. Немного правее угрюмо висела местная луна, такая же сиротливая и одинокая.

– Ну, здравствуй, – одними губами произнёс Макс, – Эх, тебе бы сестру…

Ему всегда нравились планеты с двумя спутниками, хотя встречать такие пока не доводилось. Но он был уверен, что вид с поверхности на заслоняющие друг друга небесные тела должен быть волшебным.

– Максим Игоревич, вы уже здесь? – вывел капитана из задумчивости голос тихо вошедшего бортинженера.

Высокий, широкоплечий блондин двадцати шести лет с ослепительной улыбкой и абсолютно не соответствующим с его внешности именем – Айдар Маратович, он словно сошёл с рекламных плакатов, зазывающих школьников поступать на факультет дальней разведки Российского Космического Университета. Бортинженер уже переоделся в повседневный синий комбинезон и готовился занять своё место в рубке.

– Не терпелось взглянуть на неё, – Макс кивнул на экран.

– Понимаю, – подмигнул Айдар, – ваш взгляд первый, вы – пионер, Колумб этого мира.

– Да нет, – Макс немного смутился, не желая казаться тщеславным павлином, – просто смотрел. Не переживайте, в нашу историю войдёт не Колумб, а весь экипаж «Санта Марии».

Максим развернулся и направился к выходу, но удивлённый возглас Айдара заставил его обернуться.

– Это что такое?

На экране появилось ещё одно космическое тело. Второй спутник медленно выползал из-за планетарного диска, двигаясь навстречу первому.

– Капитан, насколько я помню, у планеты один спутник…

– Ну… автоматические станции могут что-то просмотреть. – Макс старался казаться невозмутимым. – А вы молодец, открыли целый спутник. Можете придумывать название.

***

Спустя полчаса экипаж занял места согласно штатному расписанию в ярко освещённом командном отсеке, даже врач прибежала из медблока полюбоваться планетой. Атмосфера в рубке царила воодушевлённая и даже немного весёлая. Бортинженер – известный балагур и хохмач негромко выдавал остроумные, по его мнению, реплики больше стараясь не экипаж развеселить, а произвести впечатление на Ирину.

– Корабль «Афанасий Никитин», день 463, – диктовал запись в бортовой журнал Макс, занявший своё место на небольшом возвышении в центре отсека, – корабль выведен на стационарную орбиту исследуемого объекта. Комплект зондов по первой схеме направлен в атмосферу.

Несмотря на то, что всё происходящее на борту фиксировалось искусственным интеллектом корабля в автоматическом режиме, ведение бортового журнала оставалось традиционной обязанностью, перекочевавшей в космический флот из морского. Максу это даже нравилось, романтик в душе, так он ещё больше ассоциировал себя с отважными путешественниками прошлого. Богатая фантазия рисовала тесную мрачную каюту старинной каравеллы, освещаемую подрагивающим пламенем одинокой свечи, бушующее море за тонким бортом, свист ветра на палубе, грохот перекатывающейся бочки в трюме и тихий скрип пера по жёлтой бумаге судового журнала.

– Экипаж чувствует себя хорошо, за исключением навигатора Кузнецовой. Предварительно – постанобиозный синдром, но от выполнения обязанностей она не отказалась.

Макс взглянул на Веронику, сгорбившуюся в своём кресле. Девушка что-то усердно рассчитывала в виртуальном терминале, видимом только ей. Ни душ, ни медицинские стимуляторы ей пока не помогли. Карие глаза окаймляли тёмные круги, лицо стало серым и поникшим, а движения рук, казалось, давались ей очень непросто.

– Вероника Алексеевна, как вы себя чувствуете? – спросил Макс.

– Секунду, – слабым голосом отозвалась девушка.

– Что вы делаете? Мы на стационарной орбите, ваша работа пока нам не нужна. Можете отдыхать!

– Нет! – Вероника уверенно мотнула головой, – я должна скорректировать программу возвращения.

– Это можно сделать позже, – немного удивился Максим, – гораздо позже.

– Я не смогу позже, капитан. Я умираю, я знаю…