Алгоритм. Рассказы

Кир, опешив, смотрел в глаза старика, самозабвенно рассказывающего, как он уничтожил целую расу.

– Посмотри вокруг! – воодушевлённо продолжал тот, – все они погибли либо абсолютно счастливыми, либо в борьбе за это счастье! Это же лучше, чем погибать за чужие интересы, идеалы или какие-то ценности! За что ещё вам умирать, как не за счастье?

Пилот устало опустился на камни. Ресурсы организма, работавшего на пределе возможностей, пусть и при помощи имплантов, расходовались крайне быстро. Головная боль дополнилась гулом и шумом в ушах. Планета продолжала атаковать человеческое сознание, пытаясь подчинить его.

– Знаешь, я не философ, – выдохнув, заговорил Кир, – но думаю, истинное счастье – это путь к цели, сама дорога со всеми трудностями и препятствиями. Чем сложнее и дольше путь, тем дороже и желаннее цель. Лишив людей права выбора и подменив их желания своим «Зовом», ты сделал их ещё более несчастными. Никто не вправе решать за человека, как и когда ему становиться счастливым. Вот в этом наша суть! И падая в пропасть, все эти люди проклинали тебя и твой «Зов»!

– Ты зря сопротивляешься, – сменил тему старик, – тебе не устоять, никому не устоять. Откройся мне и увидишь, как легко тебе станет. Боль уйдёт! Ты станешь счастлив!

– Ага, я сейчас видел одного счастливого парня, но он не успел поделиться радостью – вниз сбросился! Что-то, кажется мне, в мечтах он не так представлял себе своё счастливое будущее!

Человеческая часть Кира, несмотря на контроль тела множеством кибернетических систем, устала бороться. В глазах потемнело, звуки стали отдаляться, пульсирующая головная боль молотом стучала по вискам. Он терял сознание.

– Ты спросил, ради чего человеку умирать? Ну вот тебе мысль – чтобы уберечь других от встречи с маньяком планетарного масштаба!

Уже на грани беспамятства Кир отдал последнюю команду мозговому чипу, радуясь тому, что это устройство всё-таки плод труда военных кибернетиков.

Перейдя в режим «зомби», чип полностью забрал управление организмом, фактически умертвив поражённый чужой планетой разум. Теперь он стал машиной, выполняющей последний приказ человека.

Киборг активировал открытый канал связи на всех доступных частотах и стал транслировать сообщение:

– Внимание! Говорит капитан-лейтенант Хромов, военно-космические силы Российского Содружества. Планета опасна! Высадку не допускать! Планета подлежит уничтожению! Внимание! Говорит капитан-лейтенант Хромов…

Он молча встал, игнорируя болтливого старика, и стал спускаться с горы. Теперь он будет идти столько, насколько хватит мощности внутренней батареи, ни на секунду не переставая выдавать в эфир это предупреждение.

Даже после смерти у него была цель – уберечь людей от обманчивых чудес этого ужасного мира.

На побережье всегда солнечно

Птичья трель, доносящаяся из глубины сада, разбавляла приглушённый рокот прибоя и ласкала слух, а мягкие лучи утреннего солнца – кожу. Как всегда, свежий, но нехолодный бриз с лёгким шелестом качал широкие мясистые листья деревьев, создающих тень над террасой. Принесённые им сочные ароматы фруктов, цветов и ещё чего-то сладкого взбудоражили обоняние, и, ожидаемо, запустили требовательное урчание в животе.

Вик тихо, чтобы не разбудить жену, сел на кровати. Опять снился странный сон про места и людей, которых он никогда не видел. Стряхнув лёгкой зарядкой остатки ночного наваждения, он шмыгнул на кухню готовить завтрак. Каждый счастливый день должен начинаться с улыбки Марго, этого маленького правила Вик никогда не нарушал.

Через несколько минут на миниатюрном стеклянном столике напротив кровати появились две чашки кофе, пара тарелок со свежей выпечкой и блюдо с фруктами – именно такой завтрак предпочитала Марго.

– Не хочу вставать… – томно потягиваясь, пробормотала жена.

– Доброе утро, милая!

Откинув с лица прядь растрёпанных каштановых волос, Марго открыла глаза и наконец-то одарила супруга едва заметной полуулыбкой. Вик удовлетворённо кивнув, опустился за стол. Новый счастливый день начался.

– Может нам поехать куда-нибудь на твой день рождения? – за завтраком спросил он.

Марго не любила, когда Вик что-то придумывал, предпочитая оставлять инициативу за собой. Вот и сейчас поджатые губки и колкий взгляд из-под хмурых бровей легко вытащили чувство вины из глубины мужской души.

– Зачем? – она отломила кусочек круассана, – нам и здесь хорошо. Ну и потом, у меня работа. Сам знаешь.

– Просто день рождения, всё-таки праздник, я и подумал… – смутился Вик, – мы же с самого переезда ни разу не выезжали. Я уже и не помню, как это путешествовать…

Марго откинулась на спинку плетёного кресла, пристально разглядывая мужа. Интерес, промелькнувший в её глазах, подарил Вику мимолётное, но такое сладкое предвкушение приключения.

– Опять что-то снилось? – Марго безжалостно растоптала едва зародившуюся надежду мужа.

– Нет, нет, – виновато улыбнулся он, спешно поднимаясь из-за стола, в прошлый раз они едва не поругались из-за его снов. – Мне пора.

Их небольшой, но невероятно красивый городок, приютившийся между старых осыпающихся скал на самом берегу моря, располагал к прогулкам. Невысокие в один-два этажа домики утопали в густой зелени разномастных деревьев и кустов, а газоны и лужайки практически вытеснили из жилой застройки пыльный серый асфальт. Улицы ровными рядами расположились параллельно береговой линии, сколько их точно Вик не помнил или не знал, да и не нужна ему эта информация. Его стандартный маршрут – от дома до сквера, где милая старушка Эмма продавала замечательный ванильный пломбир, через дорогу к ароматной кондитерской Хелены – приятельницы Марго. Дальше вниз к морю по виноградному проулку и вот он в своём небольшом, но уютном магазинчике на первой береговой линии.

Насвистывая какую-то мелодию, внезапно всплывшую из глубин памяти, Вик неторопливо брёл по тенистой улочке, прокручивая в голове обрывки сна. Что-то неуловимо знакомое, радостное, но напрочь забытое. Несмотря на все усилия, ухватить ускользающую ниточку никак не получалось. Но кое-что он вспомнил – странная, парящая на ветру конструкция из тонких деревянных реек, обтянутых бумагой. Решив, что эта диковинная игрушка станет интересным подарком для Марго, он вошёл в магазинчик.

– Привет, дружище! – воскликнул Алекс, уже переставляющий склянки с конфетами у кассы.

Этот несуразно высокий, худощавый добряк с пышными рыжими усами работал здесь, наверное, с самого основания и ни разу не пришёл на работу позже владельца.

– Привет, – подмигнул Вик, – я тут придумал подарок Марго. Ты же продержишься без меня пару часов?

***

Разнеженный солнцем летний день лениво перевалил за полдень, когда Вик с торжественным видом вышел из своего кабинета.

– Вот, – гордо заявил он, демонстрируя Алексу изобретение.

– Что это?

– Пойдём, покажу, – Вику не терпелось испытать творение, – проведём эксперимент!

– А магазин? – чувство долга занимало почётное второе место после радушия в личной градации жизненных приоритетов Алекса.

– Да брось, дети заходили, следующая – старушка Агнес, а раньше четырёх её ждать не стоит.

– А если туристы?

– Ты когда их видел последний раз?! – выпалил Вик и сам удивился заявлению.

Действительно странно – лето, море, а где туристы? Кажется, в таких райских местах отбоя не должно быть от дорвавшихся до прохладной воды и тёплого солнца отдыхающих. Хотя вроде именно поэтому они с Марго переехали сюда, тишина и спокойствие вдали от шума курортных центров – серьёзный аргумент при выборе места жительства. Но рассуждать на эту тему не хотелось, нет туристов – тем лучше, есть дела интереснее.

Городской пляж, как всегда, был практически пуст. Влюблённая парочка метрах в ста, наслаждаясь друг другом, принимала солнечные ванны, одинокий сёрфингист старательно ловил волны недалеко от берега, да Леонардо – совсем юный разносчик кукурузы, которую так любила Марго, слонялся без дела. Учитывая, что этот пляж никогда ещё не видел настоящего туристического аншлага, Вику иногда казалось, будто парень приносит кукурузу специально для его жены.

– Ветер – что надо, – довольно заявил Вик, раскладывая на белом песке своё детище.

– Для чего? – Алекс всё ещё не понимал, зачем они бросили магазин.

– А вот! – Вик подкинул конструкцию и бросился бежать, держа расправившийся треугольник на верёвке.

Подхваченная ветром конструкция, колеблясь и подрагивая, набирала высоту.

– Это змей! – радостно кричал Вик, – я вспомнил! Змей!

Внезапный порыв ветра оказался не столько сильным, сколько неожиданным. Змей дёрнулся, рванув верёвку из рук Вика. Пальцы судорожно сжались, но в кулаке оказался лишь воздух и лёгкое жжение на ладони, оставленное грубым шпагатом.