Год Свиньи. Пьесы

Званцева. Сын-то не зятев. Ленка родила сразу после школы от какого-то проходимца. Поэтому не училась нигде, в библиотеке полы мыла, сына растила. Славик Димку как своего сына растит, души в нём не чает. Вот приедут скоро, наговоримся за все десять лет. Мне ведь и поговорить не с кем. Соседки – сплетницы, а почтальоны у меня редко бывают.

Почтальон. Мне на самом деле пора бежать.

Званцева. Прости, что заговорила тебя.

Звонок в дверь. Званцева открывает. На пороге – мужчина в летах, одетый по-современному, холёный. С ним – парень.

Званцев. Ну здравствуй, Надежда. Не ждала?

Званцева. Вспоминали. Только что.

Званцев (на почтальона). Внук твой?

Званцева. А если не внук…

Званцев. Знакомьтесь: мой сын – Алексей Званцев-младший. Прошу любить и жаловать.

Званцева. Спешу и падаю.

Почтальон. Я, пожалуй, пойду.

Званцев. Стоять! Димон, неужели не хочешь обнять… кем ты ему, Лёша, приходишься? Дядей! Ё-моё! Родственники же!

Званцев-младший обнимает почтальона.

Званцева. Не Димон он! А почтальон! Телеграмму мне принес из Израиля.

Званцев. Не Димон? Но очень похож! Чего ж ты молчишь?

Почтальон. Растерялся.

Званцев. Ну, беги, почтальон. А мы тут по-родственному покалякаем.

Почтальон уходит.

Званцева. О чём нам с тобой калякать? Свалился как снег на голову. Столько лет не нужна была и вдруг…

Званцев. Не гунди, Надя. Да, многое тут изменилось. Вместо кафе «Золотой петушок» – какая-то «Бефана», вместо рыбного магазина – «Обойный колорит», вместо подземного сортира – пивбар «Трюм». И какие сидельцы захаживают в этот «Трюме»?

Званцева. Да такие же ушлёпки, как и ты.

Званцев-младший. Ба, откуда Вы знаете такие словечки? Это ж молодежный язык.

Званцева. Какая я тебе Ба? Меня Надеждой Тихоновной зовут, гомункул. Думаешь, если мне под шестьдесят, то обязательно старческое слабоумие и паркинсон? На меня еще засматриваются мужики. Даже молодые. Вот вчера слышала разговор двух пацанов на улице… Один говорит: «Вон смотри, какая цыпочка». А второй отвечает: «Она давно не цыпочка, а милфа». А кто такая милфа? Слова такого не знаю…

Званцев-младший. Милфа – женщина в годах которой не хватает мужской любви и она ищет приключений и флирта.

Званцев (присвистнув). Надежда, так ты ещё секс-бомба?

Званцева. Прикуси язык. Только не отравись – он у тебя ядовитый. (Званцеву-младшему). Научишь меня всяким молодёжным словечкам?

Званцев-младший. Но проблем. Вот вы сейчас что делали по отношению к папе?

Званцева. Злилась.

Званцев-младший. А по-нашему – агрилась.

Званцева. Какой замечательный язык! Ни фига не понятно, но красиво. Буду теперь на нём разговаривать, пусть у соседок мозги в трубочку свернутся. Ты, Лёша, меня не называй больше Ба. И Надеждой Тихоновной не надо. Зови просто – Надя. Лады?

Званцев-младший. Лады!

Званцев-старший, Да вы уже спелись! Ты, Надежда, расскажи, как жизнь.

Званцева. Лучше всех! Только никто не завидует. Пойду чайник поставлю и на стол что-нибудь соберу. Покормить вас надо с дороги.

Званцев. Не стоит беспокоиться. Мы поели в аэропорту.

Званцева. Домашнее лучше аэропортового. Не рыпайтесь, сейчас буду вас кормить.

Званцев-младший. Па, смотри: афиша какая-то старая висит. «Алексей Званцев и группа „Децибелы“. Новое и лучшее». У тебя группа своя была?

Званцев. Сохранила-таки афишку. Значит, не агрится. И наверняка любит…

Званцев-младший. Па, ты же альфач по жизни. Как тебя можно не любить? А как вы познакомились?

Званцев-старший. Да обычная история. Я ехал на свидание к девушке, а она – от мужчины. В автобусе наши глаза встретились. И я видел, как она пристально рассматривает меня, как будто пытается вспомнить, где видела меня. Уже потом она призналась, что видела моё лицо во сне – оно приближалось из темноты. А я смотрел на неё и стал двигаться по салону, поближе к ней. Надя крикнула на весь автобус «Не выходи» – подумала, что я выйти хочу… Мы вышли на конечной остановке и заговорили. Тем же вечером мы пили кофе у её дома. Трое суток мы не могли наговориться друг с другом, так и сидели, не замечая времени… А потом она, рыдая, первой признавалась в любви.

Званцева (выходя из кухни с тарелками). Ври да не завирайся. Не рыдала я. Просто у меня тушь потекла от раздражения на глазах – я тогда линзы попробовала носить.

Званцев. Всю романтику испохабила.

А ты помнишь, как ходила ко мне в привокзальный ресторанчик, где мы выступали по вечерам, и я пел тебе? Каждый вечер.

Для меня нет тебя прекрасней,

Но ловлю я твой взор напрасно.

Как виденье, неуловима,

Каждый день ты проходишь мимо (Ю. Антонов «Нет тебя прекрасней»)

Званцева. Это ты прошёл мимо. Двадцать лет назад.

Сомнения стоят

У нашего порога,

Остались за спиной