Русские Древности

Ревут могучие туры на берегах Днепра и Дона, вороны каркают на бранных полях, скликая дичь на праховый пир, свистят под облаками злые грифоновы крылья – это «зевсовы собаки», грифоны, окидывая местность леденящим куриным оком, спешат напиться кровушки, поклевать-растерзать тела погибших, в яругах рыкают пардусы, разминая затекшие члены… Эх, видно, снова русичи наследили в степи… Дикая степь, дремучая старина… Поистине библейская первозданная природа и окружающий человека мир тех далеких времен были намного пышнее, красивее, многочисленнее, чем современный, урбанизированный, грохочущий и дымящий трубами выхлопных газов, весьма противоречивый «рай». Да и человек тех времен был другим: более добродушным, честным, сильным и благородным, одним словом, более крупным и масштабным. Напомним читателю, что Нестор был современником Владимира Мономаха – внука Ярослава Мудрого, «великого воителя» Руси, совершившего бесчисленное количество походов и стычек со степняками. Следует отметить, что сей красавец («зело красен и лицом, и телом») – сын Анны, дочери византийского императора Константина IX Мономаха, – был не менее удачливым охотником и рыболовом.

Великую думу думает Нестор: «С чего же начать свой труд?» Смотрит на полную серебряную луну и видит, как Каин убивает Авеля, брат закалывает брата вилами и поднимает его над головой. Зависти человеческой миллионы лет… Но не с этого начинается первая строка летописи. Свой многолетний и объемный труд (почти 300 страниц печатного текста) Нестор начинает с самого начала: с великой кары Божией – с библейского Всемирного Потопа. «По потопъ трие сыново Ноеви раздълиша землю, Симъ, Хамъ, Афетъ. И яся въстокъ Симови: (…) Хамови же яся полуденьная страна: (…) Афету же яшася полуношныя страны и западныя: (…)».

Хаму, осквернившему спящего отца своего Ноя, достались знойные африканские страны, хотя ныне доказано, что прародительница всех людей на земле – Первомама – появилась тысячи лет назад именно в Африке. Ной проклял Хама и обрек его на рабство. «От Хама – хам, от Пана – пан», город Хама имеется в Сирии. Симу же достались восточные земли с загадочными мудрецами-пророками, с центром на Синае: евреи, симоняне, бактрийцы, народы Элама и Двуречья (персы, иранцы и др.), индусы, сирийцы, финикийцы и многие другие.

Афету (Иафету) же достались западные «полуношные», т.е. во мгле Севера, Гипербореи – поистине сказочные страны «Туле», затерянные и цветущие среди арктических вод, куда до сих пор, следуя инстинкту, держат путь перелетные птицы. «Яфетиды» – большая группа индоевропейских народов, как-то: славяне, немцы, англичане, французы, кельты, прибалты и др. Нам, европейцам, воюющим ныне за межи-границы, следует помнить о едином корне нашем Иафете.

И далее Нестор повествует о возникновении славянского народа, славянского языка (после разрушения Богом Вавилонской башни и смешения народов): «От сихъ же 70 и 2 языку быть языкъ словънескъ, от племени Афетова, нарци, еже суть словъне», которые расселились много столетий назад вначале по Дунаю, «где есть ныне Венгерская и Болгарская земля». Недавние археологические раскопки на Дунае, близ местечка Винча, подтвердили правдивость летописца. На свет божий из глубины веков, из толщи многометровой земли были извлечены древнейшие письменные знаки, которые на поверку оказались древнее финикийских, так называемая «Винчанская письменность». В глубокой древности, при строительстве библейской Вавилонской башни, остатки строительства которой найдены в Ираке, народ пользовался одним, общим, понятным всем языком. После «кары Божией» народы разбрелись по свету, утратив изначальный «первоязык», хотя в языках многих народов сохранено немало общих слов от древнего «первоязыка». Число «72 языка», от которых произошел язык славянский, весьма удобное число. Оно прежде всего указывает на многочисленность, раздробленность, запутанность, наступившие после Первоязыка. Оно указывает также на четыре стороны, на число 12 – «12 Израилевых» и др. «колен», 12 апостолов, 12 календарных месяцев и т. д.

Двигаясь вместе с пародами по широкой и вольной степи, по ее зеленым лугам, летописец переходит к перечислению славянских племен: моравов, чехов, хорватов, сербов, ляхов-поляков, полян и древлян, северян и многих других. По самым скромным подсчетам ученых, во времена Нестора в Европе проживало более 10 миллионов славян, во времена Геродота русов, скифов и других индоевропейцев насчитывалось десятки миллионов. «Русами» – «светловолосыми» – звали их соседи. Рабы их называли «ваша светлость», «ваше сиятельство».

«И так разошелся славянский язык (именно язык как средство человеческого общения: («Ученые мужи» перевели здесь как «народ», тем самым исказив смысл летописи), там же и грамота прозвалась «словянская». Нестор четко указывает, что в древнейшие времена существовал «един язык» – славянский (ныне ученые называют его «праславянским») и письмо (грамота) – славянское. Неважно, что другие народы называли их «словенами», «словами», «склавинами» и т.д. «Как бы то ни было, но венеды, или славяне языческие, – пишет Н.М. Карамзин, – обитавшие в странах балтийских, знали употребление букв… Надписи их состоят в рунах, заимствованных венедами от готфских народов». Рун было 16. Не будем забывать, что готы одно время жили в Крыму, близ Кавказа, где испокон веков развито овцеводство, а от него «пергамен», а на нем «руны» с глубоким смыслом.

От славянского языка и жизнь их, и вера их названа была «языческой». В ней присутствовало многобожие (вспомните Перуна, Сварога, Стрибога и других богов), но, хотя и было это многобожие, язычники считали, что «бог един и множествен» (на самом же деле «пантеон языческих богов» являлся древним славянским календарем!), однако, по сути своей, они верили в главного единого бога Рода, и не случайно в период матриархата главная роль принадлежала Богородице. Присутствовало и срастание с природой (более развитые, чем у современного человека, органы чувств), почитание всего окружающего («меньших братьев» своих не трогали, добывали пищу лишь на «потребу»), «Путь Прави». Согласно «Пути Прави люди-землепашцы, древние русы, помнили и чтили, боготворили древнего Быка-тура, спасителя и кормильца Рода (тотем Быка и его изображение мы находим практически во всех древнейших цивилизациях). Люди же воинственного плана, охотники, смотрели на него, как на источник мяса, истребляя тем самым Бога-Велеса. Русы-землепашцы страдали и плакали, в бессилии наблюдая жуткие картины истребления…

Язычники жили настоящим коллективом – Родом, глубоко почитая родственные узы, в так называемом «Ладу», держась за «родную землю», за Родину, уделом же современного человека является «одиночество в толпе». Люди-язычники понимали язык животных, птиц, рыб, трав и дерев, более того, они могли вступать в контакт с другими, «верхними мирами», избавляясь от земных преград, благодаря неиссякаемой вере в своего Бога, и обретали способность волшебной невесомости – парить над землею, понимали язык космоса. Об этих удивительных языческих временах до пас дошли, докатились лишь устные хроники, сказы, былины, мифы, предания. Язычество на протяжении столетий сопротивлялось христианству. И до сих пор остатки языческих праздников (Масленица, Колядки и т. д.) бытуют на Руси.

Чуточку поведаем читателю о весьма непростой, поистине фантастической жизни язычников, ведь мы так мало знаем об их повседневной жизни, о загадочном их поведении…

Примеров же такого сказочного «жития-бытия» языческих героев в «Повести временных лет» предостаточно. Взять хотя бы одно из них: «Когда же они шли, остановились на ночлег; и когда наступила полночь, встал Боняк (вождь половцев), отъехал от воинов и стал выть по волчьи, и волк ответил воем на вой его, и завыло множество волков». Боняк – перевертыш-колдун – просил их о помощи. «А на следующий день угры-венгры были разбиты». «Яко погибло ихъ 40 тысящъ»! Таких языческих чудес в летописи немало (вспомним хотя бы предсказание волхва в «Песне о вещем Олеге», изгнание комаров и скорпионов Аполонием Тианским и т.д.). Реалистичный Н. Карамзин, весьма нелестно отзывающийся о подобных сомнительных «чудесах», тем не менее оценивает «действа» Боняка как «искусного гадателя будущего». И в самом деле, волхвы-гадатели, подобные Боняку, в молодости «шалили», т.е. употребляли «дар божий», данный им свыше либо переданный по наследству, на войну, битву, сражение, доживая же до старости и «остепеняясь» (снова «степь»), более обращались к небу, космосу, «к знамениям божьим», радея за свой народ и племя. Но и «знамения божьи» бывали разными. Вот как пишет об этом Нестор: «Того же мъсяца въ 7 день знаменье в солнци: огородилося бяше солнце в три дугы, и быша другыя дугы хребты к собъ. … знаменья бо бывають ова на зло, ова ли на добро».

К слову сказать, другое «знаменье божье» – затмение солнца в мае 1185 года, в аккурат перед началом Игорева похода в степи половецкие, – тем не менее не отвернуло морды коней назад, к дому. Видимо, страсть молодецкая повоевать, «показакувать», пограбить «вежи половецкие» оказалась сильнее «знамения божьего». «Молодо-зелено», – вздохнут степенно старцы седовласые и будут неправы, ибо волков бояться – в степь не ходить.

Весьма любопытно, что в том неравном бою (у угров было 100 тысяч, а в войске Давида и Боняка в сто раз меньше) победила смекалка и знание местности. Но тем не менее слова летописца: «… и тако множицею убивая, сбита ъ в мячъ. … яко се соколъ сбиваетъ галицъ», – до сих пор остаются неразгаданными. «Сбить в мяч» – возможно, в шар, возможно, в кучу-малу, может быть, у угров паника царила невообразимая. Слово «множица», в данном случае переведенное как «множество», встречается и в других летописях неоднократно. Возможно, это воинская удача, везение, удаль, своеобразный «кураж», а возможно, что-либо новое в воинской технике и тактике.

В другой летописи, со слов В.Н. Татищева, волки ночью перегрызли тетиву у луков, а затем, напав на насмерть перепуганных лошадей, сбили их в кучу, кусая за ноги, тем самым лишив неприятеля способности к сражению. Также и здесь – бежали угры сломя голову в реки Сану и Вагру, «спихаху другъ друга», а воины Боняка и Давида гнали и секли их два дня. Каково!? И погибла у венгров почти половина войска. Заодно были убиты многие «боляре», бояре угрские, и полковой епископ Купан.

Спустя 6 лет правители Восточной Римской империи, в течение 40 лет изнемогающие от набегов печенегов, обратились за помощью к Боняку. В битве при Лебурне (1091 г.) половецкие ханы Боняк и Тугоркан разгромили печенежское войско и тем самым спасли Византию от гибели. Кстати, и славяне в своих братоубийственных войнах неоднократно прибегали к услугам более сильных и воинственных половцев либо варягов. Такие вот воинские подвиги творили степняки, обладавшие поистине нечеловеческими, колдовскими способностями.

Читатель, поразмыслив о чудесах Боняка и ему подобных, скажет: «Эк, куда хватил Нестор-летописец? Сказки все это, ложь, выдумка!» Ан нет, не спешите с выводами. Посмотрим на эту проблему с другой стороны, с южной, то бишь, с арабской либо византийской. Уже в VI веке нашей эры и ранее византийский писатель XIV века Никифор Григора упоминает русского князя, служившего при дворе императора Константина в начале IV века. Сириец Псевдо-Захарий пишет о народе «рос», обитавшем в Северном Причерноморье, живущем по соседству с амазонками. Он их называет «песьеголовыми». Ученые мужи считают это выдумкой и фантазией сирийца. На самом же деле, волки Боняка, князь-оборотень, Волхв-Всеславович, «песьеголовые» псевдо-Захария – лица из одной и той же оперы. Это люди-оборотни, обладающие даром перевоплощения, даром волхвования, могущие превращаться во что угодно, парализующие волю противника. «дикие, свирепые народы». Следы их мы наблюдаем в Вертинских анналах («annus» – по латыни – «год»), составленных в аббатстве св. Бертина на севере Франции, придворным капелланом Пруденцием в 814 году. Пруденций наблюдал делегацию народа «рос», путь которых пролегал по «землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов».