Тут вам не кино

Тут вам не кино
Юрий Симоненко

Этот сборник – нескромная дань автора так называемой «классике», а также популярным у современных читателей жанрам, навроде ЛитРПГ и бояръ-аниме, приправленная некоторым количеством просто-рассказов. Ядрёная смесь из р-р-рэволюционеров XIX века и ефремовских «людей будущего», одичавших жителей «корабля поколений» и изначально диких «гостей» из ближнего зарубежья, плодовитых писателей и АУЕ-боярЪ, античных путан и современных манкуртов-«релокантов»… Мало? Добавим зомбей, оборотней, ведьм и чертей. Скучно не будет и мало не покажется.

Юрий Симоненко

Тут вам не кино

Хозяин жизни (2023)

Большой чёрный автомобиль с мигалкой на крыше катил по проспекту. Было пасмурно, накрапывал дождь. Серые мыши с мокрыми хвостами и казавшиеся от сырости какими-то облезлыми хомяки куда-то бежали вдоль тротуаров, спешили, уворачивались от летевших в них из-под колёс брызг. Другие машины пропускали посверкивающего жёлтым проблесковым маячком полированного монстра, не чиня ему препятствий.

В отделанном бежевой кожей и дорогим деревом салоне было просторно, свежо и уютно. Дома, витрины, тротуары с разбегающимися по ним от падающих с неба крупных холодных капель неудачниками сменялись за окнами, словно кадры кинофильма.

Кузьма Кузьмич сидел, развалившись на диване, курил сигару и смотрел то вперёд, то в окно справа. Его квадратный широкий афедрон накрывал едва ли не половину всей площади дивана; шерсть его лоснилась, кожа на холёных лапах была розовая, а карие глазки-бусинки навыкат смотрели сыто, нагло и безразлично.

Выпустив кольцо густого дыма, Кузьма Кузьмич протянул лапу с сигарой к позолоченной пепельнице и стряхнул пепел наманикюренным когтем.

«Вот он, успех! – сказал про себя Кузьма Кузьмич. – Я – самый обычный хомяк с окраины, добился от жизни многого, и теперь сижу здесь, в приличной машине. (Автомобиль в этот момент остановился на светофоре.) А вон тот, – взгляд его упал на одного из прохожих, – с мокрыми усами… Топчется на остановке, мокнет, автобус ждёт… Неудачник. Вот какая нормальная баба станет жить с таким лохом, что на автобусе ездит! А эта… – он перевёл взгляд на молоденькую мышку, – шлюшка хвостатая… Стоит. Косится. Ха! Заме-етила! Может подобрать? Ведь спит и видит, как бы сесть солидному мужчине на… хвост. Знаю, знаю, что за мысли крутятся в этой милой серенькой головке… (Машина тронулась.) И их таких в стране миллионы! Серое быдло…

Хомяк затянулся из сигары, отчего карие глазки его покраснели сильнее обычного. Выпустив облако дыма, он ткнул сигарой в пепельницу.

«Дурачьё криволапое. Зачем живут – сами не понимают. И правильно! Для этого и работаем… – Надменная ухмылка покривила хомячью морду. – Эх, мне бы больше власти… Чтобы как у крыс! – Он мечтательно прикрыл глазки-бусинки, при этом два передних резца выдвинулись из пасти сильнее обычного. – Но, увы, родился я хомяком, а не крысой, и всего положенного моему брату достиг. А дальше – всё, потолок…»

За окном смеркалось. Большой чёрный автомобиль ехал по широкой улице, где с минуты на минуту должны были включиться фонари; витрины магазинов, кафе и ресторанов уже светились, добавляя в дождливый вечер ощущение праздника. Настроение у Кузьмы Кузьмича было не плохое, нет – так, легкая сытая меланхолия, которая ему даже нравилась.

Зазвонил телефон. Хомяк подобрал лежавший рядом на сиденье смартфон, посмотрел на экран и ответил:

– Да, моя мышка!

– Дорогой, – пропищал из трубки голос жены. – Ты еще не дома?

– Нет. Буду позже. А ты где?

– У мамы. Я немного задержусь. Мама приболела… Я уже распорядилась, чтобы тебе приготовили ужин, а я поужинаю здесь… у мамы…

– Хорошо. Машину прислать за тобой?

– Не надо, я с водителем.

– Если что, звони.

– Конечно-конечно! Целую, дорогой! Пока-пока!

Гудки.

– Сучка хитрожопая! – тихо пробормотал себе под нос Кузьма Кузьмич. – Мама приболела… – И добавил зло, уже про себя: «У старой шалавы батальон любовников. Насмерть затрахает кого угодно, болезная… – Он открыл мини-бар и достал оттуда новую сигару. – «С води-ителем»… – передразнил он мысленно. Щёлкнул золотой зажигалкой, прикурил. – За дурака меня держит, тварь усатая…»

Он давно не любил жену, и та отвечала ему взаимностью. Иногда ему казалось, что он вообще никогда и никого не любил. Молоденькие хомячихи и мышки, которых он часто менял, были для него – так, обслуживающий персонал… как вот, к примеру, официантки, или как швейцары. С той лишь разницей, что швейцары открывали перед ним двери и получали за это чаевые, а остроносые молодушки раздвигали лапки, и тоже вознаграждались. Единственной и по-настоящему честной любовью всей его жизни была любовь к власти. Власть – вот её Кузьма Кузьмич любил всем своим хомячьим существом.

Нажав кнопку связи с водителем, хомяк распорядился ехать домой. Погода совсем испортилась: начался ливень, за окном уже не на что было смотреть. И курить больше не хотелось. Машина свернула в направлении выезда из города.

Кузьма Кузьмич рассеянно смотрел в окно на сносимые ветром капли воды, что горизонтально бежали по пуленепробиваемому стеклу. В голове было пусто – никаких мыслей – и он словно выпал из времени, просто смотрел в окно.

Когда ливень закончился – внезапно, будто на небе повернули кран – он очнулся от забытья и ему нестерпимо сильно захотелось выйти наружу, вдохнуть свежий после дождя воздух полной грудью, пройтись прямо по лужам. Кузьма Кузьмич снова нажал кнопку.

– Останови, – приказал он.

Водитель взял к обочине и остановил машину.

Это была окраина города. С одной стороны широкого проспекта, превращавшегося где-то здесь в федеральную трассу, вереницей выстроились торговые центры и гипермаркеты с огромными как футбольные поля автостоянками перед ними, с другой росли в небо многоэтажки нового микрорайона, а между проспектом и многоэтажками протянулся жиденький сквер с коваными фонарями и ажурными скамейками.

Кузьма Кузьмич потянулся к бару, взял сигару, понюхал её и, поморщившись, вернул на место, после чего открыл дверь и, пыхтя, выбрался из машины. Снаружи воздух пах озоном; вдохнув его полной грудью, хомяк потянулся лапами в разные стороны, махнул вышедшему, было, вместе с ним водителю и по совместительству охраннику:

– Побудь здесь. За мной не ходи.

Осмотревшись, он грузно побрёл в сторону ближайшей скамьи…

…Кот Василий был молод, силён и красив. Работал в охране на большой стройке; жил, как и миллионы других котов, в непримечательном микрорайоне на окраине мегаполиса вместе с женой Марфой. (В свое время не один клок шерсти был выдран из наглых морд самых породистых ухажёров, ради завоевания лапки и сердца трёхцветной зеленоглазой красавицы.) Василий был честным и принципиальным котом, благодаря чему пользовался уважением соседей и товарищей по работе. В молодые годы он успел надрать морду едва ли не каждому второму котан? на районе, за что теперь представители подросшего поколения усатых задир почитали за честь с ним поздороваться при встрече, потому что знакомство с Васей – плюс к авторитету.

Выйдя из автобуса на остановке возле сквера, Василий вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух, потянулся, вытянув трубой полосатый хвост, и направился домой по привычному маршруту. В животе у него урчало. Как всегда после смены, ему хотелось поесть, помыться и завалиться спать.

«Интересно, – подумал кот, – что там сегодня дома на ужин?» – Только он так подумал, как произошло нечто странное…

…Непонятно, как и откуда на только что пустовавшей скамейке, мимо которой он как раз проходил, появился здоровенный жирный хомяк! Секунду назад никакого хомяка там не было, скамья была пуста, и вот он на ней, сидит! Сидит, морщится, сощурив красные глазки-бусинки и выставив вперёд штакетины жёлтых передних зубов.

Как и полагается всякому нормальному коту, Василий среагировал молниеносно…

…Кузьма Кузьмич сидел на сырой скамье, широко раскинув лапы и расслабленно откинувшись назад на удобно изогнутую спинку, и мечтательно воображал себя настоящим крысом. Налитые кровью глазки-бусинки вальяжно скользили по проезжавшим по проспекту машинам, редким прохожим, не задерживались на деталях. Он не думал ни о чём, он просто ощущал это: он, Кузьма Кузьмич, настоящий, пусть и маленький, но крыс – хозяин. Хозяин жизни.

В какой-то момент на периферии зрения Кузьмы Кузьмича мелькнуло что-то странное, что-то недолжное быть. Он повернул морду, и взгляд его остановился на ужасающем и вместе с тем удивительном явлении. Только что никого рядом не было, и вот из ниоткуда посреди аллеи появилось огромное полосатое чудовище с жёлтыми глазами, двигавшееся невероятно быстро. Чудовище тотчас метнулось к Кузьме Кузьмичу и…

…«Кабздец!» – успела пронестись в хомячьем мозгу последняя мысль, за мгновение до того, как здоровенная когтистая лапа ударила хомяку в голову…

…Инстинкт охотника, в мгновение пробудившийся в уставшем после смены Василии, превратил его в боевую машину: все чувства его обострились, ум стал быстр как компьютер, а мышцы налились силой и лёгкостью. В секунду он разобрался с грызуном, пробив тому когтем череп аккурат за ухом, а когда азарт охотника снова уснул, оставив в теле заряд бодрости, взял добычу двумя лапами, прикидывая вес:

– Ух ты, удача-то какая! – радостно сказал он сам себе. – Какой, сука, здоровый! И жирный, жирный-то какой! Целая крыса!

Перекинув тушку хомяка через плечо, кот достал из кармана жилета мобильник и, втянув один коготь, ткнул подушечкой лапы в иконку быстрого вызова на экране.

– Да, мой котик, – тотчас ответила ему Марфа. – Ты где? Скоро будешь?

Вася обожал слушать, как она мурлычет.

– Я недалеко, в сквере, – сказал он, совладав с охватившими его чувствами. – Уже иду. У меня для тебя сюрприз, Марфуша… Нет, не скажу какой, иначе это будет уже не сюрприз… Нет, это не красивое… Но вкусное! Всё, жди. Целую!

Ветка дерева склонилась возле фонаря так, что отбрасываемая ею тень полностью накрывала стоявшую неподалёку скамью и сидевших на скамье влюбленных. Ливень застал их в этом самом сквере, и они не стали никуда убегать. Дождь был тёплый, июльский. Они просто сели на лавку, прижались друг к другу и парень открыл зонт.

Теперь, когда дождь закончился, зонт лежал рядом на лавке, а двое оставались сидеть на сухом месте. Он держал её руки в своих руках, смотрел на неё, и с увлечением что-то ей рассказывал, а она слушала и улыбалась. В общем, им было хорошо вместе.