Идите в баню! Книга первая. Часть 3

«Сколько же воды утекло», – думал наш герой. Но не ностальгию по ушедшим в прошлое раздевалкам он сейчас испытывал, а грусть по минувшей бурной молодости. Со вздохом Иннокентий припомнил и свою несбывшуюся мечту юности.

Тогда еще молодой Кеша мечтал стать профессиональным банщиком – престижная и доходная была должность, в последние годы советской власти пользовалась большим успехом и уважением.

Теперь все не так, и читатель может понять, как обстоит дело, разглядывая наши картинки, слегка разбавленные комическими сюжетами.

ИДИТЕ В БАНИ!

А еще лучше будет, если тот, кто читает Кешины рассуждения, соберет манатки, да и сходит в общественную баню – неважно, какую именно! Таким девизом, почти лозунгом призывает к этому название нашей книги. Нужно увидеть все собственными глазами, вдохнуть носом, ощутить кожей в это краткое процедурное время, распахнуть во всю ширь русскую душу.

Вешалка

Беглый осмотр

Иннокентий Павлович, раздевшись, облачился в простыню, вышел из-за перегородки и еще раз внимательно осмотрел все вокруг.

Оказалось, в зале всего пять кабинетов, но точнее будет назвать их отделами – они разделены между собой побеленными кирпичными стенами с проемами для прохода, внутри оборудованы столиками, вешалками и лавочками. Из них четыре комнатки – для шести человек одновременно, одна – для девяти.

В дальнем углу, возле сторожки банщика, собралась большая, дружная и весьма громкая компания. Постоянные члены кунцевского банного сообщества этого времени дня комфортно расположились между двумя стенами. Сам участок был открыт для полного обозрения всей прочей аудитории.

Дверного проема здесь не предполагалось, что никак и ничем не ущемляло гостей, и даже давало им некое сакральное преимущество перед остальными посетителями.

Зал отдыха. Гость загадывает себе желание: наверное, легкого пара!

«Бригада „Ух“ работает до…»

Нашему герою сразу стало абсолютно ясно, чья дружина верховодила в эти часы кунцевским паром.

«Итого, – определил Кеша, – банька-то весьма средняя. Для сорока—пятидесяти с хвостиком посетителей, если потолкаться».

Банщик

Банщика Кеша обнаружил совершенно случайно. Пожилой человек тихо сидел в своей незаметной с первого взгляда каморке, занятый чрезвычайно важным делом. Не обращая ни на кого внимания, несмотря на ноябрь месяц, он вязал «свежие» веники.

Впрочем, потрепанного, побывавшего в различных переделках материала для этого у мастера, как легко догадался Иннокентий, всегда было достаточно, даже, можно сказать, в избытке, причем в любое время года. Сейчас лесные угодья отдыхали от набегов заготовителей, а банщик Егорыч любил, и берег природу, поэтому и работал со вторсырьем.

Желающих недорого приобрести главный банный массажный инструмент, пусть даже такой, как раньше называли, второго сорта, здесь всегда хватает. В общем-то, ничего зазорного в этом нет, обычное дело.

За весь сеанс банный смотритель-распорядитель так ни разу и не вышел в залы, да и зачем? «Не за то ж им тут деньги платют, – как иногда говорят старики, – чтоб зазря казаться на люди! Публика отдыхает, а значить, мешать им своим появлением нет ну никакой необходимости».

Напольное покрытие

Зато какой-то шустрый малый из числа завсегдатаев (было заметно состояние «слегка навеселе») безвозмездно помогал старику мыть полы в коридоре водосгоном. Дедуля о такой помощи, конечно, не знал и не просил, он занимался своим прибыльным ремеслом и никого старался не трогать. А в эти мгновения благодатного отдыха всего лишь распахнулась очередная душа, решившая сделать для всех присутствующих что-то хорошее и доброе. На данный момент «чем-то хорошим» оказалось то, что вы видите на фото.

Качественный советский кафельный пол

Но почему-то, отметил про себя Кеша, глядя на слегка замызганный, качества прошлого века пол. Действия слегка «поддатого» полотера были безуспешны, плитка не становилась ни суше, ни чище.

Справедливости ради скажем, что Листозадов не раз уже упоминал в своих очерках о преимуществах кафеля старого советского производства. Старая плитка не чета нынешней, той, что укладывают в наши дни при обновлении современных помывочных заведений. «Сейчасошняя» таит в себе неожиданную опасность, – это имеет важное значение для задниц, локтей и других конечностей человеческого тела, временно находящегося на данных объектах в весьма беззащитном, ничем не прикрытом виде, иногда вдобавок под воздействием не совсем легкого пара.

Иннокентий опять присмотрелся к кафелю, присел и даже зачем-то поскоблил плитку ногтем. «Да, плитка старая, еще кафельная, времен Леонида Ильича, много раз спасала людей от падений и увечий. Может даже считаться винтажной в среде антикваров. Современная керамика для ванн и саун, та, что сегодня в изобилии представлена в строительных магазинах, вроде бы технологически мало чем должна от нее отличаться.

Впрочем, возможно, никто не догадывается или не обращает на это внимания при ремонтах. Кто знает? Может, так нужно сейчас, в наш неспокойный век, ведь недаром говорят: красота спасет мир. «Не ходящих в баню дизайнеров, очевидно, мало волнуют чресла граждан», – таково было умозаключение нашего любознательного героя.

Мыльное помещение

Наш Кеша совсем не удивился, войдя в мыльню. Как и во всех остальных помещениях, увиденное здесь представляло собой очень знакомую ему с детства картину.

Палыч, как обычно, пересчитал скамейки. Их оказалось двадцать шесть, и, как всегда и везде, они были заставлены тазами с распаренными в них вениками. Пять наливаек (кранов) для воды в ряд – с правой, оконной части зала (от входа), одна – с левой стороны, за тремя душевыми.

Тут же у дверей висело единственное деревянное ведро-водопад. Палыч не заметил, чтобы им кто-то пользовался. Оказалось, воды в ведре нет по причине того, что механизм, кран-поплавок, попросту давно сломался. Все об этом знали, но забыли, для чего он здесь нужен. Впрочем, и никаких неудобств эта деталь для моющихся также не представляла.

Бассейн

Крошечный бассейн, если его таковым можно назвать, был больше похож на бадью, но квадратную, с холодной и несвежей водой «для окунания». Естественно, он не имел циркуляции и, как во всех старых банях постройки середины прошлого века, чаще использовался для охлаждения самих готовщиков пара, подметил Листозадов. Плавающих там туловищ обычных «прихожан» из числа попарившихся почти не наблюдалось.

Ему припомнилось, что когда-то, в конце прошлого века, бассейн являлся в некотором роде отличительной особенностью любой общественной городской бани. Частенько кто-либо из закадычных приятелей, когда звал его в незнакомое доселе банное место, сообщал важную деталь: «Там бассейн есть!» Это означало, что баня суперкрутая. Ибо отнюдь не везде и не во всех имелась этакая роскошь.

Поднявшись по железной четырехступенчатой лесенке с перилами из труб, он заглянул в емкость, напоминавшую лохань. На дне лежали листья, смытые с тел окунавшихся, а также иголки различных хвойных растений. Он предположил, что они там сохранились еще с тех памятных времен горбачевской перестройки. Желание окунуться в такой бассейн у Кеши Листозадова тут же испарилось и больше не появилось – ни в тот час, ни потом.

Зал помывки

Как не забыть?

Иннокентий вернулся в кабинку, достал блокнот, тщательно, но, как потом выяснилось, весьма неразборчиво записал увиденное и вроде как уже решил покончить с художественным описанием мыльного зала, чтобы затем перейти к тому, зачем, собственно, сюда и приехал.

Разберись потом

Уже дома он долго и упорно разглядывал свои размытые записи на пропитанных водой листах. Затем, вырвав из тетради и скомкав листочки, выбросил свои труды в корзину, сел за компьютер и начал с нуля вспоминать свой выезд в Кунцево.

Где-то Кеша уже отмечал, что записывать пробовал не раз – не получается, ведь кто это потом будет расшифровывать? Лев Толстой? Видевшие заковыристый почерк классика поймут сравнение, а у Иннокентия это любимый писатель.

«Что же это такое? – сокрушался он. – Диктофон пробовал, но оказалось, бессмысленно его использовать, ибо потом не понять, что там нашептал, набухтел… Не будешь же кричать на всю баню свои замечания и реплики, как на военном параде!»

Остается рассчитывать на воспоминания, другого варианта Кеша пока не видел. Так ведь и память после пара тоже вместе с головой отдыхает!

Как быть? Бросить эту работу он уже не мог: слишком много было накоплено своеобразного банного опыта, еще больше – материала из заметок и фотографий.

В дальнейшем Кеша нашел нетривиальный выход и, может быть, когда-нибудь расскажет вам и о нем.

Надпись на дверях парилки

Ждем, когда запустят

Пар в те часы бригада делала беспрестанно, раз за разом, почти не давая обывателям помахать вениками.

Иннокентий решил упомянуть про один такой случай, раз уж возможность представилась. Пока парильная дружина, где каждый исполнял какую-то свою ритуальную обязанность, шустро работала над очередной порцией донникового духа, люди в нетерпении начали собираться у дверей парилки. Наш рассказчик пристроился в хвост очереди и стал невольно прислушиваться к разговорам далеко не молчаливых соседей.

«Отставной козы барабанщик»